«Хорошо, что хоть одну веревку сумели сохранить!» – хвалил себя Царьков, когда пришлось лезть наверх за накидкой.
Плащ оказался на месте. Лео очень осторожно отвязал его и спустился на землю. Первооблако свою силу не потеряло, продолжая тянуть вверх.
Милорд сразу почувствовал головную боль и принялся растирать виски пальцами. При этом он оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать причину.
– Эта штука так влияет на всех, у кого имеется дар, – объяснил высокий лорд, кивнув на фиолетовую накидку.
– И на вас?
– Есть немного, но я, наверное, привык.
– Тогда пусть ваш плащ он несет. Мирл, вы чувствуете какие-то боли?
– Вроде все в порядке.
– Нет, лучше я сам, – не захотел расставаться с драгоценностью Царьков.
Он плотно обмотал накидку вокруг сгустка веревкой и обвязался ею сам. Крохотный воздушный шар висел в полуметре над головой правителя. Ранее это действительно вызывало проблемы. Но не сейчас.
«Ух ты! Здорово-то как! Будто я стал весить меньше. Жаль, веревка под мышками немного жмет».
На обратном пути Леониду все казалось, будто кто-то за ним наблюдает. Мужчина надеялся, что вернулась Рава и сопровождает людей, не показываясь на глаза, однако ощущения были несколько иными. Он попытался обратиться к обычным чувствам. Снова странности. Лес звучал гораздо тише обычного. Птицы практически не подавали голосов.
– Мирл, – наконец не выдержал правитель Кардома, – мне кажется или вокруг действительно что-то не так?
– Вы правы, мудрейший. Лес ведет себя странно. Думаю, сказываются последствия ночного урагана. Вся живность, наверное, убежала на пиршество, только насекомые и остались.
– Радоваться надо. – Милорд, в отличие от спутников, выглядел беззаботным. – Если так и дальше пойдет, мы до ночи назад вернемся. Хочется поспать под крышей.
– Хлеу, ты же сам утверждал – осторожность в здешних местах лишней не бывает, – удивился его необычному поведению Царьков.
– Надо пользоваться моментом, когда удача сама идет в руки.
Внук Груе ускорил шаг без оглядки на друзей. Те переглянулись и поспешили догнать. Мужчина вел себя, словно перебрал хмельного.
– Какая удача? Того и гляди на его недоброжелателей наткнемся, я же говорил, что не всех удалось отыскать, – проворчал бывший глава гурта. – Куда он несется?
«Ну вот, похвастался, что на меня первооблако не действует, а голова потяжелела. Может, и правда отдать ношу Мирлу?» – засомневался Лео.
Абориген шел в трех шагах впереди. Сначала крадучись, как и положено в опасном месте, но вдруг он выпрямился и потопал, будто на параде.
«Ё-мейл твою через вай-фай! Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит?»
– Эй! – крикнул Лео, перейдя на бег, чтобы догнать гуртового.
Открывшаяся взору полянка сразу расставила все по местам. Лев, стоявший на другом ее конце, по своим габаритам немногим уступал слону. В этот момент он как раз подтаскивал к раскрытой пасти улыбавшегося Хлеу.
– Не смей!!! – гаркнул Леонид с такой силой, что жертва очнулась и благодушная улыбка мигом исчезла с лица милорда.
– А-а-а!!! – заорал он, обнаружив себя обернутым несколькими витками змеиного тела.
Пришел в себя и второй спутник Царькова, который тут же сообразил, с кем они столкнулись.
– Змеегривый, – промолвил гуртовой. – Вот же угораздило напороться! Бежим, нам все равно его не спасти!
– Я попробую, – заупрямился Леонид.
Голову монстра окружала пышная прическа из извивавшихся гадов разной величины и расцветки. Правитель насчитал пять очень крупных, толщиной с ногу, а о длине можно было только догадываться, поскольку змеиные тела опускались в траву и там терялись из виду. Мелких имелся не один десяток, но они лишь исполняли роль прически и опасности, в отличие от крупных собратьев, не представляли.
Один из мощных отростков как раз и пленил милорда.
– Пропадать, так всем вместе, – сплюнул Мирл, выхватив мачете.
– Где у чудовища слабое место? – спросил правитель, крепче обхватив шест.
– Понятия не имею, – сознался толстокожий и упал как подкошенный.
Змея, которая ухватила его за ноги, приподняла тело и шарахнула об дерево, после чего оттащила человека за спину монстра, подвесив на ветку. Глаза льва все это время пристально смотрели на Царькова.
– Зря ты так!
Правителю показалось, что чудовище бахвалится своей силой, не видя в нем достойного противника.
«Тоже мне, Медуза горгона выискался! Давно волосенки не обрывали?!»
Монстр усилил хватку на втором пленнике, и тот перестал кричать.
– Ах ты, сволочь!
Леонид почувствовал, как волна ярости наполняет каждую клетку его тела энергией. Он ринулся вперед, однако разум уловил подготовленную ловушку, и глава рода Царров, сделав пару шагов, резко подпрыгнул вверх. Мощная пасть клацнула зубами, но до прыгуна не достала и снова спряталась в высокой траве. «Волосы» демона умели еще и кусаться.
Воин остановился в десяти шагах от грозного князя леса.
– Или ты отпустишь моих людей, или мы крупно поссоримся!
Словно через пелену тумана Лео снова ощутил опасность и нанес упреждающий удар точно в голову выскочившей из травы змее. Через мгновение пришлось отскакивать и лупить Дерганом по другому отростку гривы. Высокий лорд и тут не промахнулся.
– Р-р-ры!!! – подал голос хозяин необычной гривы.
Он уже сообразил, что противник попался серьезный, и выбросил слегка придушенного милорда и оглушенного гуртового, поскольку ему потребовались все подручные средства. Следующий выпад последовал сразу с трех сторон, но человек и на этот раз увернулся. Чуткость восприятия, обостренная схваткой до предела, позволила компенсировать приглушенность дара.
И тут зверь решил задействовать не только отростки. Следующий удар он подкрепил мощным ментальным воздействием. Резкая вспышка в глазах словно расколола башку пополам. Царьков едва не потерял сознание. Находясь в пограничном между реальностью и небытием состоянии, он ощутил хватку на ногах, что-то пыталось вырвать из его рук шест, а тут еще и горло начало сдавливать. Ничего не видя вокруг, мужчина захрипел, хотя думал, что кричит. Дернул оружие на себя, подтянул ноги и начал крутиться по земле, стараясь переплести схватившие его отростки. Дышать становилось все труднее. Ярость, боль, паника, упорство и тревога за жизнь спутников перемешались в сознании невероятным коктейлем, который внезапно взорвался, оставив после себя абсолютно не подходящую для случая умиротворенность и спокойствие.
«Я что, умер? Опять? Да не может быть!»
В тот же миг Царьков понял, что тумана, сдерживавшего дар, нет. И вложил максимум энергии в ментальный удар по противнику. Боль в голове тут же сменилась визгом, путы ослабли и отвалились сами собой, а в мыслях появился чей-то привнесенный извне ужас.
