— Само собой.
— Поэтому ни ОН, ни я, ни мои собратья — не можем выиграть за вас эту войну. Можем только защитить от прямого нападения падших, как произошло сейчас. Но люди сами должны решать, что им ближе, сами защитить своё право. Из-за этого вынужденного паритета, когда они не могут вас заставить, а мы не хотим, и получается в результате такое опосредованное соперничество за души, или точнее за их выбор. С учётом того, что большинство после смерти не попадает ни в рай, ни в ад, а получает новое воплощение, можно сказать, что весы противостояния остаются на прежнем месте. Сейчас при самом жёстком или жестоком правящем режиме в любой стране, пусть очень неблагополучной, основная масса людей свободна в плане своего выбора — обратиться ко Злу или Добру. Но это пока. Недавно отступники изобрели очередную каверзу: они решили загнать жизнь людей на земле в такие рамки, чтобы души отходили только Дьяволу. Задумка заключается в том, чтобы при помощи вирусов, новых ядерных технологий и волнового оружия уничтожить примерно треть населения планеты, а большинство уцелевших обречь на жизнь в условиях, схожих с Чернобыльской зоной отчуждения, только ещё более худших. Ведущих к вымиранию, одичанию и взаимоуничтожению через торжество низменных страстей и потребностей. Стремление убить ближнего своего сегодня, чтобы самому существовать завтра. Насилие, грабежи и людоедство — в таком мире единицы придут к Свету, но миллионы к Тьме. Те же полмиллиарда, кого не коснётся эта смута, будут делиться на три жёстко разграниченные касты. Наверху — Властители, к которым, например, относятся Хозяева Зоны, служащие своему Тёмному владыке. Посередине Прислужники, для которых ради достижения собственного комфорт превыше всего угодить Властителям. Ну и конечно Рабы, как без них — кто ж работать в шахтах и на заводах будет? Для рабов уготованы пси-технологии, которые не оставят им шансов что-либо изменить или стать чем-то большим, чем безропотные полуживотные-полурастения. Таким образом, когда власть на земле отойдёт к Дьяволу, души живущих станут изменяться исключительно в худшую сторону, доставаясь только ему. В конечном итоге он накопит достаточно сил, чтобы снова развязать войну. Его помощники давно занимаются реализацией этого замысла, наставляя своих подопечных среди людей. Ты уже срывал однажды их планы и сейчас они снова почувствовали, что надоедливый сталкер опять подобрался слишком близко к их мягкому подбрюшью, а местные шестёрки не в состоянии сами тебя остановить. Поэтому на тебя напал Бестелесный, из-за чего в свою очередь вмешался я и прогнал его.
— Понятно. Получается, одно дело делаем, но с меня всё равно причитается — у нормальных людей не принято оставаться неблагодарными. Раз выпал такой случай, не могу не спросить: скажи, неужели Рай действительно существует? Мне всегда казалось это каким-то неестественным местом, неправильным если угодно. Человек развивается и совершенствуется ради того, чтобы туда попасть, а потом просто праздно прохлаждается изо дня в день. Здесь на земле если человек совсем ничего не делает, то он скоро начинает морально разлагаться.
— Истина искажена некоторыми людьми в своих интересах ещё тысячелетия назад. Теми, кому выпала миссия говорить правду и нести слово, но они не сделали этого. Поэтому то, что из поколения в поколение вбивалось людям в голову и выглядит теперь враньём — ведь это оно и есть. Ты видишь противоречие, отсюда и сомнения. На самом деле у нашего Отца для всех есть работа, и выполняешь ты её там, где нужно, а не в каком-то одном особенно благостном месте. И уж тем более никто не страдает от безделья. Раем это называют, если тебе так будет понятнее, в философском смысле. Попадая в число избранных, ты получаешь часть божественной силы и разительно возвышаешься над собой прежним. Твои новые соратники так же преодолели свои пороки, шкурные интересы и зависть, поэтому общаясь с ними, не почувствуешь негативных эмоций. Если же тебе придётся иметь дело с обычными смертными людьми, то глядя на их ошибки со своей духовной высоты, более всего ты ощутишь сочувствие и сострадание, желание помочь. Это совсем другая палитра переживаний, несравненно более приятная чем то, что испытывает большинство людей в этом мире повседневно. Кроме того, Раем это называют и по той причине, что выполняя поручения Отца, ты будешь всегда получать от этого удовольствие. Ведь здесь не бывает ненужной и неинтересной работы, ибо она вся направлена во благо и на созидание.
— Понимаю, на земле у многих с этим проблемы. Я про работу, на которую глаза не смотрят. Кстати, а я смогу попасть в Рай? Я же солдат и ничем другим не занимался.
— Ты никогда не действовал ради своей выгоды, не творил зло ради зла или по прихоти, не убил ни одного невиновного даже по ошибке. Ты действуешь во благо других людей, при этом давно пожертвовав собой. Это редкость. Такие как ты не только попадают в Рай, но и становятся воинами Света, ведь у Добра должны быть кулаки. Главное — иди до конца, не сворачивая, не поддавайся слабостям и обману.
Внезапно Меченый пришёл в себя и сразу почувствовал, как сильно звенит голова, левая сторона лица залита чем-то тёплым и противно липким, а тело, хоть и защищено одним из лучших в Зоне бронекостюмов, нещадно ноет после встречи с бетоном. Если бы он, изогнувшись как кошка, не отклонился в полёте, то стал бы уже мертвецом — вместо удара почти плашмя, воткнулся бы наподобие дротика в стену и просто сломал себе шею. Однако, это ещё не повод для радости, так как из-за поворота выскочила туша в экзоскелете штурмовика. Обнаружив противника, вдруг оказавшегося в беспомощном положении, монолитовец почти торжественно, смакуя момент, направил на него ручной пулемёт. Видимо пока Меченый находился в отключке, в реальности прошло немногим более секунды.
«Ничего себе сон мне привиделся перед смертью, — с расстройством взглянув на свой автомат с отстёгнутым магазином, подумал сталкер. — Кто бы там меня не швырнул, своего он добился».
— Конец тебе, псина! — злорадно прогромыхал низкий голос фанатика, усиленный электроникой шлема.
— Прикрой глаза, — тихо произнёс другой голос.
Исполнить это, для всё ещё не оклемавшегося сталкера — проще простого, достаточно перестать бороться с пудовыми веками, дав им упасть. И в тот же миг, едва он это сделал, сверкнула ослепительная вспышка, которая, наверное, выжгла бы ему глаза, останься они открыты.
«Я мыслю, значит, я существую, — вспомнилось через некоторое время крылатое выражение, когда свет угас. — Раз не убили, то можно немного и поваляться, прийти в себя».
К счастью, силы возвращались быстро, шум в ушах тоже почти сошёл на нет. Снова открыв глаза, Меченый обнаружил, что монолитовец лежит там, где до этого стоял. Только теперь он был разрублен напополам от макушки до промежности, и великолепная броня его нисколько не защитила. Рассечение можно описать как идеально ровное и без единой капли крови — такое впечатление, что края раны запеклись и даже обуглились, словно от огромной температуры. Данная картина в целом ободряла: всё-таки всегда морально легче идти в атаку, если тебя прикрывают. Сталкер не знал точно, что именно здесь произошло, но в мыслях почему-то крутился образ огненного меча.
