Он просит Мартина дать ему разрешение на использование марки «Хюблайн», чтобы продвигать русскую водку.
Как пишут историки компании, «Мартин, пребывающий в тот момент в хорошем настроении, согласился на это», а позже, в том же 1939 году, купил марку Smirnoff у Кунетта. Его подчиненные пришли к выводу, что босс лишился рассудка, ведь большинство американцев даже не слышали слова «водка», не говоря уже о фамилии Смирнов. В США пили виски, джин, юг предпочитал гавайский ром, мексиканскую текилу. Правда, коктейли тут потреблялись в огромных количествах.
Версий происхождения слова cocktail («петушиный хвост» в переводе с английского) несколько. Переселенцы из Испании и Португалии устраивали петушиные бои и в пылу азарта смешивали все алкогольные напитки, что попадались под руку. Эту пеструю смесь они называли «коктейль». По другой версии, его придумали посетители ипподромов. Соломинка, торчащая из высокого стакана с напитками, продававшимися на скачках, напоминала им хвост лошади, задравшей его по-петушиному.
Сам же коктейль, по утверждению американцев, появился у них во времена Войны за независимость. И опробовали его в армии северян, которой командовал генерал Джордж Вашингтон, с подачи маркитантки Элизабет Фленеган, смешавшей в одной емкости ром, виски и соки. Один из офицеров, француз по происхождению, поднимая бокал с коктейлем, воскликнул: «Да здравствует петушиный хвост!»
И хотя человечество смешивало разные напитки еще на заре цивилизации, американцы в вопросе происхождения коктейля стараются отстоять свой приоритет.
Первая американская книга о коктейлях «Наставление для бонвивана, или Как смешивать напитки» вышла в 1862 году (всего годом ранее в России отменили крепостное право). В конце XIX века в США появились в продаже и первые заранее смешанные коктейли «Клуб», запатентованные компанией «Хюблайн».
Консервативная Европа ничего не меняла в традициях потребления алкоголя. Шампанское подавалось в особо торжественных случаях, к хересу шло сладкое, коньяк пили с кофе, а водку – под закуски. Коктейль был чем-то неприличным и считался едва ли не хулиганским напитком. Недаром в «Саге о Форсайтах» Джона Голсуорси его пьет не самый успешный в жизни персонаж – прожигатель жизни Монти Дарти.
Но Америка и сама была похожа на гигантский шейкер, перемешивавший нации и традиции. Может, отсюда и это пристрастие к смешанным напиткам? Что касается водки Smirnoff, то известность ей принес коктейль.
Кто принял решение скрестить водку Smirnoff с другими напитками, я не знаю. Кстати, историки «Хюблайна» в этом вопросе тоже путаются. Все началось с того, что то ли у Мартина, то ли у Кунетта был в Лос-Анджелесе старый приятель Джек Морган. И этот Морган прилагал титанические усилия, чтобы приучить американцев к иностранному напитку, который обожал сам, – английскому имбирному пиву. Но те не приучались, так как были верны своему доморощенному элю.
Морган терял деньги, а самое главное – надежду. И вот однажды Морган и Кунетт (или Мартин?) встретились в Голливуде в ресторане «Петух и бык» и, вероятно, от безысходности ситуации, сообща решили проблему, придумав новый напиток: в смесь водки Smirnoff с имбирным пивом они добавили сок лайма (разновидность лимона). Получился коктейль. Подавать новый напиток было решено в медных кружках с царским гербом.
Морган был доволен еще и потому, что его любовница, владевшая акциями завода бронзовых изделий, смогла бы, наконец, пристроить свои дурацкие кружки.
Коктейль нарекли «Московский мул».
«Название на самом деле ничего не значило, – вспоминал позже Мартин. – Просто в нем было что-то зазывное». Это не совсем правда. Слово «Московский» было связано конечно же с местом происхождения водки, а мул, вероятно, с тем, что новый коктейль хорошо ударял в голову – как копытом.
Мартина тем временем осенила еще одна гениальная идея. Купив один из первых фотоаппаратов мгновенной съемки «Полароид», он отправился в лучшие коктейль-холлы.
Владельцы баров с радостью позволили себя фотографировать, не замечая, что в момент съемки у них в руках оказывались кружки с «Московским мулом», а рядом – бутылка Smirnoff.
Одну фотографию Мартин оставлял в подарок, а другую прятал в карман, чтобы вскоре продемонстрировать ее хозяину соседнего заведения со словами: «Сынок, если в баре Сэма все пьют «Московский мул», то почему твой «Вандербильд» (или «Орхидей-холл», или «Пес и кот») упускает такой шанс сделать деньги?»
Остроумный ход не подвел ни разу.
Водка Smirnoff, в отличие от русских водок, действительно, не имела ни вкуса, ни запаха. Она вошла в обиход американцев не как самостоятельный напиток, а как «крепкая» основа большинства коктейлей. «Мартини» и водка слились в один коктейль под названием «Водкатини». Апельсиновый сок, смешанный с водкой, назывался «Отвертка». Горячий мясной бульон с водкой стал коктейлем «Бычья доза». Водка со сливками – «Черный русский».
В 50-х годах коктейли уже символизировали новый высокий американский жизненный комфорт. Ушло в прошлое приснопамятное время, когда коктейль потягивали в тесных и прокуренных стенах убогих коктейль-баров, куда запрещалось входить женщинам. Он стал частью светской жизни с ее атрибутами – роскошными нарядами, дорогими парфюмерными ароматами самых престижных фирм. Появится и новый рекламный образ успеха: стройная дама в «маленьком черном платье» от мадам Шанель с коктейлем и сигаретой возле бассейна или под тентом южного курортного городка.
И уже «на коктейль» стали приглашать в престижные дома.
Вошла в моду и «Кровавая Мэри», изобретенная в легендарном парижском «Харрис-баре» писателями Эрнестом Хемингуэем и Скоттом Фицджеральдом. В ее состав входили водка, томатный сок, соль и перец по вкусу – и обязательно веточка сельдерея.
У названия этого коктейля две версии появления на свет. Первая, что назван он так в честь легендарной кинозвезды Мэри Пикфорд. Вторая связана с английской королевой Марией. Но уже было не так важно, в честь кого он назван, а был важен сам рекламный ход «Хюблайна» – великие люди пьют Smirnoff! Среди них – Бастер Китон, Вуди Аллен, Марсель Марсо, Бенни Гудмэн.
«Хюблайн» не жалел денег на рекламные съемки – бутылку Smirnoff для слогана «Сушайшая из сухих!» фотографировали не где-нибудь в павильоне, а в реальной пустыне Сахара.
Но пика своей популярности марка Smirnoff достигла благодаря гениальной находке – агенту 007. «Бонд… Джеймс Бонд» и его джентльменский набор – автомобиль BMW, часы «Ролекс», красивые женщины и коктейль «Smirnoff– Martini» («Водкатини») – свели с ума всю Америку.
Но одно дело пить «Московского мула», а другое – чистую водку, которую большинство американцев считали разновидностью яда или карболки. К тому же они не любили коммунистов, не доверяли русским и были уверены, что по улицам Москвы ходят медведи, а советские люди кровожадны, как акулы.
Smirmoff появилась в продаже только в 1946 году. (Годом ранее начался промышленный выпуск водки «Столичная».) Но американцы по-прежнему упрямо не пили этот чужой и чуждый им напиток. Реализация водки в начале 50-х годов оставалась крайне низкой. Но однажды случилось невероятное: на фирму «Хюблайн» из маленького городка в штате Южная Каролина поступил заказ сразу на 500 ящиков.
