– Значительно меньше, – ровным голосом произнес Генри, вставая с места.
Глава 9
Все застыли, словно в стоп-кадре: Пенрок, инспектор и двое полицейских отдельной группой, ближе к двери; леди Харт, смертельно бледная, все еще протягивая руки к Пенроку, смотрела на Генри широко раскрытыми глазами; Венис вскинула голову, испуганно приоткрыв рот; Фрэн окаменела у камина; Джеймс так и не шелохнулся в своем глубоком кресле. Общее внимание было приковано к Генри, а он, стоя посреди комнаты, негромко произнес:
– Простите, леди Харт. Я не могу допустить, чтобы Пенрока забрали. Раньше я молчал, потому что думал – у вас были свои причины. Но вы же не позволите ему взять вину на себя…
– Вы что, намекаете, будто я убила Пайпу Ле Мэй? – воскликнула она в диком изумлении.
– И Грейс Морланд тоже. Разве нет? – мягко прибавил он.
Венис повисла у него на руке:
– Генри, милый… Нет!
– Да, Венис, – сказал он несчастным голосом. – Прости, моя хорошая… Но мы же не допустим, чтобы Пенрок пострадал безвинно?
Леди Харт, немного придя в себя, опустилась на диван.
– Когда же, по-вашему, я убила Пайпу? В одиннадцать она была еще жива. Последний поезд проехал мимо беседки без двадцати пяти двенадцать. А я до половины двенадцатого сидела вместе со всеми в гостиной, писала письмо в налоговую службу…
– Вас никто не видел, – сказал Генри.
– Как это?
– Вы сидели за углом, в короткой части буквы «L». И попросили вас не беспокоить, потому что вы очень заняты. Простите меня, леди Харт.
Несколько минут все молчали.
Наконец леди Харт очень тихо проговорила:
– Ну хорошо. Скажите, что вам известно.
– Мне известно, что Пайпа представляла угрозу для Фрэн, – печально ответил Генри. – Не потому, что хотела ее убить, а просто она стояла между Фрэн и Джеймсом. Она могла вывалять их обоих в грязи, а вы ужасно боитесь скандала, верно, леди Харт? Вы не могли вынести мысли, что Фрэн грозит такое в самом начале жизни. И Грейс Морланд тоже была опасна. Она видела Джеймса и Фрэн в саду, она держала Фрэн «в кулаке». Вы ее убили, а на следующий вечер Пайпа, должно быть, о чем-то догадалась во время ужина. Она понимала, что если расскажет Пенроку, он ей не поверит, и решила позвонить в полицию. Придумала предлог, чтобы вернуться сюда, но Глэдис ей помешала, рассказав, что очки у нее дома. Тогда Пайпа вернулась тайком. Пробралась в холл, пока Пенрок был в гостиной, и позвонила в полицию, как и думал инспектор. И тут, с телефонной трубкой в руке, увидела вас, леди Харт, у второй двери в гостиную – той, что не видна от карточного стола. С перепугу она сказала первое, что пришло ей в голову: решила, что если обвинит саму себя, вы подумаете, что она не знает правду. Вот и крикнула: «Это говорит убийца». Услышав такое, полицейские наверняка приедут. А чтобы они поторопились, она еще добавила, что следующая – Фрэнсис. Ей было все равно, кого назвать, Фрэн или Венис, лишь бы полицейские явились поскорее. Ее арестуют, и она сможет в безопасности, не спеша рассказать все, что знает.
Венис снова схватила его за руку.
– Генри, ради бога, перестань! Я не хочу слушать этот ужас! Ненавижу… ненавижу тебя! Если скажешь еще хоть одно слово, я никогда больше не стану с тобой разговаривать!
Он горестно посмотрел на нее:
– Прости, Венис. Я не могу допустить, чтобы Пенрок возвел на себя напраслину.
– Продолжай, – мрачно промолвила леди Харт.
– Что же… хитрость не удалась, верно? Пайпа для виду созналась в убийстве. Может, рассчитывала притвориться, что от жажды славы повредилась умом и в самом деле поверила, будто совершила преступление, или что пошла на это ради известности, ради шумихи. Но ничего у нее не вышло. Вы схватили ее за горло. Один раз вы уже проделали то же самое. И вот она лежит мертвая у телефона, в своем гадком пальтишке из драной кошки. В любую минуту Пенрок может выйти из гостиной через дальнюю дверь…
– Генри, избавь нас от театральных эффектов, – подал голос Джеймс из глубины кресла.
Генри слегка опомнился:
– Словом, леди Харт затолкала труп под столик с телефоном. Во время затемнения в прихожей ничего не разглядишь. Или уволокла мертвое тело в столовую. И когда Пенрок крикнул: «Спокойной ночи!» – она уже была на месте и ответила: «Спокойной ночи, сладких снов».
Венис подбежала к бабушке:
– Не верю, ни единому слову не верю!
Леди Харт нежно сжала ее руку.
– А ты, Фрэн?
Фрэн медленно подошла, опустилась на колени у ног леди Харт и, заглянув в выцветшие старческие глаза, впервые увидела там страх.
– Я не верю, бабушка.
– Ну, тогда остальное не важно. – Леди Харт благодарно улыбнулась внучкам.
– Продолжайте, Голд! – потребовал Коки.
– А я уже закончил. – Генри с обидой обвел взглядом враждебные лица. – Я говорю, что леди Харт убила девушку и спрятала труп то ли в холле, то ли в столовой. А когда мы снова увлеклись игрой, вытащила тело через стеклянную дверь из столовой в сад, прихватив по дороге шарфик. Дождалась поезда, а потом усадила Пайпу в беседке и вернулась в дом, закрыв за собой французское окно. Потом опять села за письмо в налоговую службу. А за окном падал снег, заметая следы туфель на высоких каблуках…
– Я никогда больше не стану с тобой разговаривать, – ровным тоном произнесла Венис.
Генри остановился перед ней, смиренно склонив голову.
– Прости, Венис. Я ничего не мог поделать. – Он добавил, обращаясь к леди Харт: – Я давно все это понял. Старался вас защитить…
– Ты постарался бросить тень на Тротти! – грубо перебила Фрэн. – Где же твои высокие понятия о справедливости?
Генри нетерпеливо тряхнул головой:
– Тротти! У меня все-таки есть хоть немного здравого смысла. Это вы все дружно решили, что убийца – Тротти. Я прекрасно понимал, что всерьез ее обвинить невозможно. Я всего лишь хотел доказать, что преступление могло произойти после того, как снег перестал, – это отвлекло бы внимание полиции от невиновных… и от виновных тоже.
Леди Харт серьезно спросила:
– Если ты думал, что я виновна, зачем же меня защищать?
Он посмотрел на нее загадочными темными глазами.
– Мало ли, какие у вас были причины. Кто я такой, чтобы судить вас? И как я мог выдать любимую бабушку Венис?
– Сейчас вот выдал! – немедленно воскликнула Фрэн.
– Потому что она позволила арестовать невиновного.
Леди Харт уже не казалась испуганной. Поднявшись с кресел, она крепко сжала руки своих внучек, словно собираясь с духом.
– Венис знает, что я невиновна, и Фрэн тоже. А ты, Джеймс, веришь в эту историю?
