— Пей, — говорит она.
Мара жадно пьет. Густой ароматный напиток освежает пересохший рот; Маре кажется, что восхитительная жидкость растекается по нервам, щекоча кожу на затылке и веки, успокаивая, утешая. Она делает еще один глоток. Напиток сладкий, но крепкий. Как вкусно!
— Что это? — выдыхает Мара, с трудом отрываясь от фляги прежде, чем допьет ее содержимое одним, последним, глотком.
— Медвяный сидр, — говорит Кэндлриггс. — Мед, травы и сок диких яблок. Несколько капель успокоят тебя, еще несколько развеселят, а избыток — усыпит.
— Если только ты не Поллок, — вставляет Горбалс. — Потому что тогда ты выпьешь столько, что начнешь буянить и драться со всеми подряд, даже с утками.
Все смеются, кроме парня с недобрыми глазами, прикрытыми тяжелыми веками, который, видимо, и есть Поллок
[6]
. Он отвечает Горбалсу яростным взглядом.
Но Горбалс уже указывает куда-то вперед — из тумана выступает колдовская черная шляпа. Это шпиль центральной башни огромного, похожего на замок, здания. По-видимому, здание стояло на холме — оно почти полностью возвышается над водой. Напротив торчат полузатонувшие развалины обширного строения, увенчанного башнями и башенками; его стены испещрены многочисленным окнами и арками. Плоты древогнездов направляются к зданию с башенками.
— Что это за дома? — спрашивает Мара. Она не может оторвать глаз от черной шляпы волшебника, которая кажется ажурной, — настолько тонка и воздушна покрывающая ее каменная резьба.
— Это места предсказаний, — отвечает Горбалс. — Старинные места, где погибший мир оставил на камне особые знаки. А теперь посмотри вон туда: это статуя Тэнью.
Он указывает на одну из башенок. Там, в арке, сидит молодая женщина. В одной руке у нее молоток, в другой — маленькая лодка, а на коленях лежит открытая книга. Ноги женщины обвивают каменные корни деревьев, а глаза смотрят куда-то вдаль, поверх городской стены. Мара поднимает голову, и у нее перехватывает дыхание.
Это каменное лицо — её лицо.
* * *
— Это совпадение, — упорно твердит Мара. — Она просто немного похожа на меня.
Однако, несмотря на жару, ее пробирает дрожь. Хотя левую половину лица Тэнью рассекает уродливая трещина, Мара видит, что женщина действительно очень похожа на нее. Да чего уж там, статуя — ее зеркальное отражение в камне! Мара хочет отвернуться от статуи, но не может.
— Твое лицо изображено не только здесь, оно высечено повсюду в затонувшем городе.
Древогнёзды не отрываясь смотрят на Мару. Ей некуда спрятаться от этих круглых совиных глаз, которые таращатся на неё сквозь душную влажную дымку.
— Но как это могу быть я?! Это же невозможно! Этому зданию сотни лет. А мне всего пятнадцать…
Но они продолжают глазеть, будто ожидают, что она сейчас же, не сходя с места, сотворит какое-нибудь чудо.
— Чего вы от меня хотите?! Что вам от меня нужно?! — Маре становится страшно.
Старуха Кэндлриггс мягко трогает её за плечо.
— Если ты не знаешь, зачем ты здесь, мы поступим так, как велит Предсказание.
— Это как? — спрашивает Мара.
— Камень предсказывает: чему быть — того не миновать, — говорит Кэндлриггс. — Ты здесь. И то, что высечено в камне, станет реальностью.
Но что высечено в камне? Мара вопросительно смотрит на каменную женщину с ее, Мариным, лицом.
— Это всего лишь статуя, — повторяет она снова и снова, а сама не может отвести глаз от собственного изображения.
Кэндлриггс поднимает костлявую руку, указывает на резьбу в другой части здания:
— Посмотри на эту историю в камне. Она рассказывает о рыбе с кольцом, колоколе, птице и дереве. Их изображения есть повсюду, по всему городу. Мы живем верой в эту историю, в то, что в один прекрасный день все эти символы соединятся вместе. Когда это произойдет, свершится Предсказание Камня, и мы освободимся от этого гиблого места. Мы найдем себе новый дом во внешнем мире. И теперь, когда появилась ты, Предсказание начнет сбываться, потому что Тэнью — главная героиня истории. А ты — вылитая Тэнью.
— Но я — это не она! — горячо возражает Мара, однако тут же умолкает, и по спине у нее снова бегут мурашки страха, потому что древогнезды начинают декламировать хором, нараспев:
Рыба с кольцом,
Колокол, дерево, птица —
Все воедино сойдутся,
Тогда предсказанье свершится.
— И всё равно я не понимаю. Что именно предсказывает Камень? — спрашивает Мара. — Что это за рыба с кольцом и всё остальное?
— Мы узнаем это, когда придет время, — отвечает Горбалс. — Мы думали, что ты знаешь и расскажешь нам.
— Но я не знаю, — беспомощно восклицает Мара.
— Ты Лицо на Камне. Ты должна знать, — говорит Горбалс, и в голосе его слышатся обвиняющие нотки.
— Но я не знаю! — повторяет Мара. — Извините. Видимо, я все-таки не та, о ком вы думаете. Если бы это была я, я бы наверняка знала, о чём идет речь.
— Необязательно, — возражает Кэндлриггс. — Все мы странники в этой жизни. Никому не ведомо, что ожидает его в пути до тех пор, покуда это не произойдет. А наше путешествие к деревьям должно начаться сейчас, — добавляет она, обращаясь к остальным древогнездам и бросая взгляд на небо, мерцающее между воздушными туннелями Нью-Мунго. — Мне не нравится, как выглядит небо. Похоже на затишье перед бурей. Нам пора возвращаться.
Древогнезды повинуются беспрекословно. Уже с плота Мара бросает последний взгляд на каменное изваяние. Она вспоминает, что Тэйн тоже умел предсказывать бурю. Наверное, такая способность приходит с возрастом; у человека вырабатывается особое внутреннее чутье. Воздух тяжелеет, в нём разливается напряжение. Быть может, буря очистит его… Мара опускает руку в воду в надежде ощутить хоть какую-то прохладу. Ей уже не важно, заражена это вода или нет, слишком уж жарко вокруг. Вообще, вода над затопленным городом выглядит чище, чем в лодочном лагере, и не пахнет сточной канавой. И всё же в воздухе висит какой-то неприятный кисловатый запах, похожий на дурной запах изо рта. Мара морщится.
— Я расскажу Маре легенду про Тэнью. А вы тоже послушайте, — объявляет Кэндлриггс. Древогнезды поудобнее рассаживаются на плотах. — Давным-давно на одном острове жила-была девушка, — начинает Кэндлриггс...
Мара, холодея, слушает легенду про Тэнью, дочку древнего короля. Она ждала ребенка, а ее ни за что ни про что выгнали из дому, отправив в плавание по морям на утлом плоту. Ветер пригнал плот в тихую заводь в чужих краях, и там-то Тэнью и родила сына, который потом вырос и основал новый город.
