Найджел идет дальше. Гэтсби. Довольно заурядная фигура. Когда-то он был хорош собой, душа общества, пользовался большим успехом в небольшом, замкнутом кругу людей, думающих и чувствующих более или менее одинаково. Затем постарел, утратил внешнюю привлекательность и юношеский задор, круг распался, и он остался беззащитен. Что может помочь забыть про утраты? Выпивка, «любовные утехи», какой-нибудь наркотик. Он почти выдохся, остался лишь добродушный автомат. Почти, но, возможно, все-таки не до конца. Такие, как он, могут быть замешаны в каком-нибудь грязном «преступлении на почве страсти». Такие могут убить из страха, но не из мести. Интересно, как ему удается вести такой монашеский образ жизни? В общении с учениками он не похож на гомосексуалиста, женоненавистника или кого там еще. Надо бы присмотреться к обслуге, за завтраком разносила еду симпатичная девчушка.
Ход его мыслей прервал оглушительный шум. Найджел инстинктивно подался вправо, откуда послышались причитания: «Mon Dieu, quel huleberlu! Quel, я бы даже сказал, tohu-bohu!»
[10]
По партам стучали каблуки, на пол летели книги, или, что более вероятно, их кто-то швырял, уханье, стоны, пыхтение. Раздался чей-то ломкий, неуверенный голос: «Немедленно прекратите, вы, двое, а ну-ка на место. В чем дело?»
– Извините, сэр, но куда-то исчезла ящерица Помпо. Ой! Да вон же она, ползет у вас по ноге!
– Ящерица? О чем это ты, черт побери?
– Разве вы не знаете, что такое ящерица, сэр? Это пресмыкающееся с четырьмя лапками, с длинным хвостом и шишковатой кожей, водится в основном в тропиках.
– Хватит болтать, Понсонби, иначе я сообщу о твоем поведении мистеру Вэйлу. А ты, Бастин, говори, что это у тебя за грязная ящерица?
– Вовсе она не грязная, сэр, ее зовут Глостершир, потому что, видите ли, у нее очень длинный хвост, сэр.
– Да пошел ты, Помпи. Все равно мы уделаем твоих заплесневелых из Мидлсекса
[11]
.
Вновь послышался страдальческий голос Симса. Ну прямо-таки овца, заблудившаяся в горах, подумал Найджел.
– Любой, кто заговорит без разрешения, останется после уроков. Ну а теперь, может быть, объяснишь, что это тебе взбрело в голову тащить в класс ящерицу? – Мертвая тишина. – Немедленно отвечай.
– Извините, сэр, вы не дали мне разрешения говорить.
– Молодец, все понял. Можешь говорить. – Симс издал неуверенный, едва ли не подобострастный смешок.
– Понимаете ли, сэр, ей так одиноко в моей парте – смотри-ка! Эй, ребята, глядите, она старается проползти под дверью! – Шум в классе заметно усилился, несколько учеников навалились на дверь, и тут же раздался чей-то злобный визг:
– Черт бы тебя подрал, Стивенс Второй, ты оторвал ей хвост. Ну, ты у меня сейчас огребешь!
– Ой, испугался! Понимаешь, Помпо, она сама бросилась ко мне – ну же, говорит, ну же!
Бемс, бац, бух, плюх.
Стрейнджуэйс быстро отошел в сторону, но тут открылась дверь класса, где вел урок директор, и Найджел вновь остановился, на сей раз в безопасном удалении. Мистер Вэйл шагнул в ад. Сама горгона Медуза не могла бы произвести на него более сокрушительного впечатления.
– Весь класс остается после уроков, и каждый пишет мне объяснительную. Вы трое, Стивенс Второй, Бастин и Понсонби – ко мне в кабинет в двенадцать сорок пять, вас ждет порка. А вас, мистер Симс, попрошу на два слова.
Стрейнджуэйс двинулся в сторону общего зала. Мимо стремительно прошагал директор в сопровождении Симса, бледного, как убитый Гектор, волочащийся за колесницей. Стрейнджуэйс бесцеремонно сунул голову в дверь кабинета и стал свидетелем такой головомойки, от которой у него в ушах зазвенело. Бедняга, подумал он, ему в жизни не выпало ни единого шанса. А вот на Вэйла это очень похоже. Сарказм, чуть ли не презрение, говорить с учителем, как с учениками. Конечно, Вэйл разъярен, недисциплинированность роняет авторитет школы, а следовательно, оскорбляет его лично. Но честное слово, если бы кто-нибудь осмелился так говорить со мной, я бы свернул ему шею. Но Симс слишком слабохарактерен для этого; психология раба. Настоящий комплекс неполноценности. Достаточно посмотреть, как ведут себя с ним школьники. Существует ли такой предел, за которым рабы восстают? И червь бунтует? Надо узнать, был ли Вимис среди его мучителей.
Покрасневший, весь дрожа, Симс вернулся к себе в класс, а Стрейнджуэйс продолжил обход. У двери в класс Гриффина он непроизвольно улыбнулся. Не сразу, но Найджел с его вопиющими провалами в знании прошлого и совершенно карикатурными представлениями о знаменитых людях сообразил, что идет урок истории. Гриффина Найджел оставил, как Генрих Восьмой оставлял своих жен, снося у них головы налево и направо. За честь оказаться на плахе шла ожесточенная борьба. Нет, если корни убийства тянутся сюда, подумал Найджел, я съем свою шляпу и вступлю в общество нудистов. Он двинулся дальше по коридору. Класс Тивертона. Здесь царит порядок, но достигнут он ценой непрестанных нервных затрат. Школьники отвечают на вопросы в более или менее приличных тонах, но чувствуется, если учитель хоть на миг ослабит психологический нажим, все изменится. Взаимной симпатии между ним и учениками нет; их даже страх не связывает, как связывает он директора и его подопечных. Сомневаюсь, что Тивертон выбрал свою профессию; у него есть энергия, но он не знает, как применить ее здесь. Будь у него побольше мозгов, мог бы стать неплохим естествоиспытателем или квалифицированным искусствоведом, будь у него деньги. Убийство? Сомнительно. Слишком много в нем от старой девы и слишком любит жизненные блага. Да и с волей негусто. Впрочем, вовсе со счетов его сбрасывать нельзя.
Стрейнджуэйс проследовал дальше и вдруг круто остановился у класса Рэнча. Так, а тут что? У него, можно сказать, имеется чуть ли не гениальная склонность к преподаванию, и за завтраком он мне показался этаким заплесневелым учителем начальной школы, каких много. Судя по тишине, в классе царило сосредоточенное внимание. Говорил Рэнч уверенно и четко, а легкий акцент, свойственным жителям центральной Англии, придавал его речи какую-то особенную определенность. Терпелив, доходчив, хорошо знает свое дело, сказал себе Найджел. С мозгами у него явно все в порядке. Их явно достаточно для того, чтобы разработать тонкий план убийства и преисполниться неукротимым желанием молодого человека – выходца из среднего класса чего-то достичь в жизни. Могу представить себе, что он ни перед чем не остановится, если кто-то или что-то станет на его пути. Но Вимис-то тут при чем? Допустим, появилась какая-то угроза его карьере; допустим, Вимису стало об этом известно. Стоп! Пока мы только накапливаем впечатления; с версиями надо подождать, пока не появятся факты.
Прозвенел звонок – уроки закончились. Проемы дверей захлебнулись потоком учеников. Появился Эванс, потащил приятеля к своей классной комнате.
– Ты должен присоединиться к нам и сыграть роль Гамлета, иначе ничего у нас не получится. Ребята прослышали, что в школе появился еще один сыщик, так что, возможно, тебе придется прочитать лекцию по криминалистике.
