Книга Книга алхимии. История, символы, практика, страница 19. Автор книги Владимир Рохмистров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Книга алхимии. История, символы, практика»

Cтраница 19

Алхимики пробовали также извлекать Spiritus Mundi (Мировой Дух). Эта субстанция, разлитая в воздухе, насыщенная планетным влиянием, по их мнению, обладает массой удивительных свойств, в особенности – растворять золото. Они ее искали в росе, в «flos coeli» – небесном цветке – или «nostoc» – тайнобрачном, появляющемся после больших дождей. «Дождь во время равноденствия служит мне, чтобы заставить выйти из земли „flos coeli“, или универсальную манну, которую я собираю, гною и выделяю из нее чудесным образом воду – истинный источник молодости, радикально растворяющий золото» (De Respour. «Rares experiences sur l’esprit mineral»[64]).

Проблема Квинтэссенции была рациональнее. Надо было извлечь из каждого тела самые деятельные части, непосредственным результатом чего являлось совершенствование очистительных процессов?[65]

Наконец, алхимики искали «or potabile» – жидкое золото. По их словам, золото, будучи телом совершенным, должно быть лекарством энергичным, сообщающим организму силу противодействовать всем болезням. Одни употребляли раствор хлористого золота, как это можно видеть в следующем тексте: «Если налить воды в этот раствор, положить туда олова, свинца, железа и висмута, то золото, брошенное туда, обыкновенно пристает к металлу, и, как только вы помешаете воду, оно, будучи подобно грязи, смешивается и собирается в воде» (Glauber. «La medecine universelle»[66]).

Но обыкновенно шарлатаны продавали очень дорого под именем растворенного золота жидкость, имеющую желтый цвет, и в особенности раствор хлорной перекиси железа.

Таким образом, у алхимиков не было недостатка в предметах для испытания терпения, но большинство оставляло без внимания второстепенные задачи для Великого Делания. Большая часть герметических сочинений говорит только о философском камне, поэтому и мы займемся рассмотрением только этого вопроса, не затрагивая других, появившихся уже позднее в истории алхимии и разбивающихся на массу различных видоизменений.

Глава II
Алхимические теории. – Единство материи. – Три принципа: «сера», «ртуть», «соль», или «мышьяк». – Теория Артефиуса. – Четыре элемента

Часто приходится слышать мнение, будто алхимики брели ощупью, как слепые. Это большое заблуждение; они имели весьма определенные теории, основанные греческими философами второго века нашей эры и продержавшиеся почти без изменения до XVIII века.

В основании герметической теории лежит великий закон единства материи. Материя одна, но принимает различные формы, комбинируясь сама с собой и производя бесконечное количество новых тел. Эта первичная материя еще называлась «причиной», «хаосом», «мировой субстанцией». Не входя в подробности, Василий Валентин признает в принципе единство материи. «Все вещи происходят от одной причины, все они были вначале рождены одной и той же матерью» («Char de Triomphe de l’antimoine»[67]). Сендивогий, более известный под именем Космополита, еще определеннее выражается в своих «Письмах». «Христиане, – говорит он, – хотят, чтобы Бог сначала сотворил известную первичную материю… и чтобы из этой материи способом отделений были выделены простые тела, которые впоследствии, будучи смешанными одни с другими посредством соединения, послужили бы к созданию видимого нами… В творении была соблюдена последовательность: простые тела служили для образования более сложных». Наконец, он так резюмирует все сказанное: «1-е – образование первой материи, которой ничто не предшествовало; 2-е – разделение этой материи на элементы и, наконец, 3-е – посредством этих элементов составление смесей» (Письмо XI). Под именем смеси он понимает всякое составное тело.

Д’Эспанье дополняет идею Сендивогия, устанавливая постоянство материи, и говорит, что она может только изменять свои формы… Достигнув раз состояния субстанции, или существа, материя не может по законам природы лишиться индивидуальности и перейти к небытию. Вот почему Трисмегист говорит в «Поймандре»,[68] что на свете ничто не умирает и все только видоизменяется («Enchiridion physicae-restitutae»[69]), причем он допускает существование первичной материи. «Философы думают, – говорит он, – что существует первичная материя, предсуществующая элементам».

Эта гипотеза, прибавляет он, уже находится в сочинениях Аристотеля. Заметим, он рассматривает качества, которые метафизики приписывали материи. Барле разъясняет этот пункт таким образом: «Всемирная субстанция заключает все существующее без различия рода и пола, все грубое, плодородное, с отпечатком чувственного» (Barlet. «La theotechnie ergocosmique»[70]).

Таким образом, первичная материя не есть какое-либо тело, но представляет все их свойства.

Обыкновенно допускали, что первичная материя – жидкость, вода, представлявшая в начале мира хаос. «Это была первичная материя, заключавшая все формы в возможности проявления… Это бесформенное тело было водянисто, и греки называли его υλη (хилус),[71] обозначая одним словом воду и материю» («Lettre philosophique»[72]). Далее он говорит, что это был огонь, исполнявший активную роль по отношению к материи – женскому началу; таким образом получили начало все тела, составляющие Вселенную.

Следовательно, гипотеза первичной материи имела одинаковые основы с алхимией; исходя из этого положения было рационально допустить трансмутацию, то есть превращение металлов.

Вначале материю разделяли на «серу» и «меркурий» и полагали, что эти два начала, соединяясь в различных пропорциях, образуют все тела. «Все составляется из серной и ртутной материй», – говорит греческий анонимный алхимик.

Позднее прибавили третье начало: «соль», или «мышьяк», но не придавая ему такого значения, как «сере» и «ртути» (меркурию). Эти названия ни в каком случае нельзя смешивать с общеупотребительными, так как они представляют лишь известные качества материи: так, «сера» в металлах обозначает цвет, горючесть, твердость, способность соединяться с другими металлами, тогда как «ртуть» означает блеск, летучесть, плавкость, ковкость. Что же касается «соли», то этим именем обозначали принцип, соединяющий «серу» с «ртутью», подобно жизненному началу, связывающему дух с телом.

«Соль» была введена как третье начало триады, в особенности Василием Валентином, Кунратом и Парацельсом – одним словом, алхимиками-мистиками. Раньше Роджер Бэкон говорил о ней, но неуверенно, не приписывая ей специальных качеств и не отводя ей много места. Напротив, Парацельс сердился на предшественников, не знавших «соли».

«Они думали, что „ртуть“ и „сера“ были родоначальниками всех металлов, и они даже во сне не видели третьего начала» («Le Trésor des trésors»[73]). Но «соль» и не представляла большого значения, и после Парацельса многие алхимики обошли ее молчанием?[74]

«Сера», «Меркурий» и «соль» представляют, следовательно, только отвлеченные понятия, удобные для обозначения группы свойств. Так, если металл был желтый или красный, трудно плавился, то говорили, что в нем слишком много «серы». Однако не надо забывать, что «сера», «ртуть» и «соль» произошли из первичной материи: «О чудо, „сера“, „ртуть“ и „соль“ дают мне возможность видеть три субстанции в одной материи – „свет, самопроизвольно исходящий из тьмы“» (Marc Antonio. «Lumière sortante par soi-même des ténèbres»[75]).

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация