– А детей бить не педагогично.
– Не бить, а наставлять на путь истинный.
– Вот сейчас закричу, что ты меня украла, – совершенно спокойным тоном заявила Нина.
– Тогда меня посадят в кутузку, а тебя – в детдом.
– И что?
– Там с тобой никто не будет нянчиться. Всыплют по первое число.
Девочка не ответила, лишь сильно обнимая обеими ручонками наставницу за шею. Девушка почувствовала, как Ниночка напряглась всем худеньким тельцем. Это был явный испуг. Варя быстро поняла, в чем дело, и, ласково погладив словно окаменевшую спину малышки, тихо спросила:
– Страшно?
Воспитанница едва кивнула в ответ, застывшим взглядом уставившись то ли в отражение вагонного окна, то ли в то, что видела за ним. При этом острые коленки девчушки больно упирались в отнюдь не богатырские бедра молодой «мамаши», но та, не подав виду, шепнула:
– Повтори трижды «Чур, меня» и не заговаривай с тенью. Она уйдет.
Электропоезд, набрав ход, загрохотал по темному туннелю. Врывавшийся в открытые окна вагона воздух был горячим. Жара этим летом, словно назойливые идеи некоторых лидеров огромной страны, доставала граждан даже под землей. Выработанная москвичами за долгие годы притеснений в общественном транспорте реакция помогала отгораживаться от внешнего мира незримой стеной безразличия. Для тех, кто вырос в столице, это входило в привычку, а для приезжих было в тягость. Некоторые даже пытались заговаривать со стоящими вплотную попутчиками, но те даже не подавали вида, что слышат соседа. Человеческие джунгли намного страшнее каменных, они воспитывают нечеловеческое отношение к себе подобным.
– Ты привыкнешь, дружок, – ласково гладила свою подопечную Варя. – Тени, как мультики в телевизоре, могут громко кричать и суетиться с той стороны экрана, но всегда остаются только там. Ты же не вскакиваешь с кресла, когда смотришь боевик, в котором на тебя несется злодей с пистолетом и палит почем зря.
– Бабушка не разрешает мне смотреть боевики, – Ниночка повернулась к воспитательнице и хитро сузила глазки.
– А кто рассказывал нам про Бонда и надпись на его лбу? – усмехнулась наставница.
Девочка не ответила, а лишь внимательно посмотрела на свою новую няню и спросила:
– Варь, откуда твой Александр узнал о поездке?
– Скорее всего, видел ее.
– Ка к это?
– Ну, – девушка задумалась, подыскивая объяснение. – Ты наверняка знаешь, что есть старинные замки с потайными комнатами. Вот, представь себе, что в замке живет некто, посвященный во все его тайны. Он может не только выйти из одной комнаты в другую, о существовании которой ты не подозреваешь, но может еще воспользоваться потайной лестницей, чтобы быстро перейти на другой этаж и вернуться. Тебе нужно пройти длинным коридором до широкой мраморной лестницы, подняться по ней, а потом идти еще по одному коридору до другой комнаты. А этот некто уже там. Еще он может быстро вернуться в первую комнату, откуда ты только собираешься выходить.
– Бэтман? – лукаво спросила Ниночка.
– Бэтман летает только по одной комнате.
– А откуда твой Александр знает все комнаты? – серьезно спросила девочка.
– Во-первых, он посвященный, а, во-вторых, он просто Александр. Я для него лишь песчинка в бескрайнем мире.
– Кто становится посвященным?
– Кому даны знания и способность работать с энергией, – делая ударение на последнем слове, постаралась объяснить свою мысль Варя.
– А кто им дает знания?
– Учителя выбирают себе учеников из тех, кто родился при определенном расположении звезд.
– Ты тоже выбранная? – карие глаза девочки округлились.
– В таких случаях говорят – избранная. Что же касается меня, то показали самую малость и наблюдают, как я справлюсь.
– Ругают, если уроки не сделаешь?
– Нет. О ленивых просто забывают. Вот, если будешь хулиганить, накажут.
– Варь, а мы неслучайно встретились? – неожиданно спросила девочка. – Ну, там. В метро.
– Ничего не бывает случайно, дружок. Тебе дают шанс или испытывают, а ты выбираешь. Слушай, нам же выходить. Вот болтушки-то!
Они засуетились, проталкиваясь к выходу, едва не забыв пакет с балетными принадлежностями на сидении.
После занятий в балетном классе Варя и ее воспитанница, как две подружки, вышли из училища, держась за руки, под лучи палящего солнца. Как ни просила Ниночка о мороженом, новая наставница не поддавалась на ее уговоры и хитрости. Они даже чуть не повздорили из-за такой «строгости к ребенку», как выразилась девочка, демонстративно подтягивая марлевую повязку от дыма на лице до самых глаз. Впрочем, через пару минут молчания Нина неожиданно спросила:
– Варь, как ты думаешь, почему Ора мне решила помочь?
– Всегда есть друзья и враги, нужно только приглядеться. А вот пересекать грань дано далеко не каждому.
– Какую грань? – насторожилась девочка. – Из комнаты в комнату, как в том замке?
– Да. Миры разделены гранями. Большинство о них даже не подозревает. Кто-то может только считывать следы энергии за гранью, кто-то впитывать ее и становиться намного сильнее, а некоторым дано проникать через грань. Вот только сформировать подходящий облик в другом мире еще сложнее. У тех, кто способен на переход, остается немного энергии только на бестелесное видение или косматую голову.
– А зачем они пугают маленьких девочек? – вполне серьезно спросила воспитанница.
– Страх парализует. Из перепуганного человека проще вытянуть энергию, или даже поселиться в нем на время.
– И Ора такая же? – Нина сжала руку своей няни.
– Нет, дружок, ты же не чувствуешь себя плохо при ее появлении. Тебя пугает неизвестность, это понятно. Если бы она хотела воспользоваться твоей энергией, ты бы почувствовала себя, как бабочка или стрекоза, попавшая в сеть паука… Интуиция тебе подскажет. Так что доверяй своему чувству. Когда Ора придет, поговори с ней. Возможно, она еще не знает, как с тобой общаться, потому использует только жесты.
– Как же я смогу говорить с ней? – девочка даже остановилась.
– Обычно друзьями в этом мире становятся те, кто был ими прежде. Поэтому с некоторыми людьми легко общаться. Даже хочется это делать. Все потому, что используются не только слова, но и жесты, интонация, внутренний настрой. Это называют невербальным общением.
– Варь, ты иногда говоришь сложно, но я тебя понимаю.
– В вашем «садике» так не говорят, – рассмеялась воспитательница, глядя на серьезное детское личико.
– Мне скоро семь будет! – отрезала Ниночка, она хотела что-то еще добавить, но няня опередила ее.
– А я потому с тобой и говорю, как с подружкой. Иначе бы просто дала подзатыльник.
