– Але, – как можно спокойнее произнес отставной офицер, – это Николай. С кем имею честь говорить?
– Ой, я вас знаю! – сквозь всхлипы пролепетал кто-то в ответ. – Варя о вас рассказывала.
– Замечательно, – продолжал он, – теперь вдохни медленно и глубоко. Как будто собираешься нырять. Хорошо? Ну вот, а теперь рассказывай. Мы вдвоем с Машей будем слушать. Тебя как зовут-то?
– Нина, – произнес детский голосок.
– И где ты сейчас?
– В пещере.
– Та-ак, – удивленно протянул Николай, вопросительно глянув на Машу, но та только развела руками. – Нинок, ты глубоко дыши и отвечай. Там кто-то еще есть рядом?
– Варя.
– Ну, тогда все будет в порядке, – уверенно произнес бывший спецназовец. – Уж я-то Варюху знаю!
– Она молчит и еле дышит, – сообщил детский голосок, всхлипывая и явно собираясь опять зарыдать.
– Нинок, ты это мокрое дело прекращай, а то меня забрызгаешь, – попытался он пошутить. – Воды и без тебя тут хватает.
– Ладно, – кто-то обрадованно шмыгнул носом, – вы только не уходите!
– Ну, что ты! – вмешалась успокоившаяся Маша. – Будем говорить, сколько захочешь. И приедем, если нужно. Дядя Коля быстро водит машину. Тебе Варенька рассказывала, наверное.
– Да. Она говорила, что Николай настоящий боец, – голосок внезапно замолк. – Только вы ей не говорите, что я проболталась.
Маша и Николай удивленно переглянулись.
– Слово офицера!
– Не волнуйся, все будет хорошо, – заверила Мария Михайловна. – Так в какой вы пещере?
– Не знаю! – детский голосок опять задрожал. – Старик в белой шапочке что-то сделал, и я упала. Потом стало темно, и я потеряла свой сотовый. Потом не помню. Теперь вот, в пещере. Варя лежит и ничего не говорит. Я послушала, она еле дышит. У нее в кармашке нашла сотовый. Бабушка не отвечает. Только Машин номер ответил. Я боюсь!
– Не беда, – как можно спокойнее произнес бывший спецназовец, – выберемся.
– Ниночка, – вторила ему Маша, – а какое метро рядом? У меня в Москве много знакомых, сейчас позвоним, они вас и найдут, а мы уже выезжаем.
– У них тут нет метро. Только Масада рядом.
– Какой сад? – удивилась Маша.
– Ма-са-да, – по слогам нравоучительно произнес детский голос.
Мария Михайловна уже готова была вновь поверить в розыгрыш и отругать вздорную девчонку, но, увидев побледневшее лицо Николая, застыла.
– Нинок, ты говоришь о крепости на вершине скалы? – неуверенно предположил бывший спецназовец.
– Конечно! – обрадовался детский голос. – Мы там были после завтрака, а потом поехали в парк. Я забыла. На «ку» называется.
Отставной офицер провел ладонью по вспотевшему лбу и сурово взглянул на директрису «Флорентино», словно упрекая ее за то, что она не предупредила его, о чем идет речь. Но Маша только развела руками, ничего не понимая.
– А-а, – протянул уверенно Николай, – так я знаю, где это. Там же море рядом.
– Да! – зазвенел радостный голосок. – Соленое. Нет. Мертвое. Мы с бабушкой приехали.
– Значит вы с Варей и бабушкой в отпуске? – смело предположил отставной офицер. – А бабушку как зовут?
– Софья Львовна, – настороженно произнесли в трубке. – Она будет ругаться, когда узнает. Правда, сейчас у нее телефон не отвечает.
– Ну, может, у нее деньги закончились на сотовом? – рискнула предположить Маша.
– Нет. У бабушки деньги никогда не закончатся. У нее всегда все на месте.
– Значит, она быстро порядок наведет, – старался подбодрить девочку Николай. – А как фамилия бабушки?
– Гридман.
– Понятно, – он записал что-то на листке. – Нинок, а ты номер своего сотового помнишь?
Детский голосок четко назвал цифры.
– Барин номер мы знаем, так что теперь будет проще вас отыскать, – отставной офицер еще раз провел рукой по вспотевшему лбу. – Нинок, а вода у вас есть?
– Да, бабушка приказала взять с собой по бутылке минералки.
– Слушай, я просто восхищаюсь Софьей Львовной. Ты нас познакомишь с бабушкой, когда приедем?
– С ней что-то случилось, – настороженно сообщил детский голос.
– Все будет хорошо, Нинок, уж поверь! – его голос звучал уверенно. – Ты только наберись терпения и воду экономь. Мы обязательно вас заберем. Слово офицера. Никому больше не звони, чтобы батарейку экономить. Сейчас заканчиваем разговор, я тебе скоро позвоню. Хорошо?
В трубке послышался шорох и все стихло. На экране Машиного телефона осталась фотография Вари и время звонка. Двое взрослых продолжали стоять, склонившись над столом, едва не упершись головами друг в друга. Николай выключил запись на своем аппарате и, взяв Машин, проверил, откуда был звонок. Воспользовавшись компьютером на столе директора «Флорентино», он несколько минут лихорадочно стучал по клавишам, что-то отыскивая в Интернете. Потом медленно повернулся к Маше и, глядя с неподдельной тревогой, произнес:
– Девочка, действительно, звонила из Израиля.
– Ничего не понимаю! – Мария Михайловна растерянно схватила Николая за руку. – Что происходит?
Какая пещера?
Он нежно усадил ее в кресло и включил запись на своем аппарате. Вдвоем они несколько раз прослушали свой необычный разговор с девочкой по имени Нина. У них хватило выдержки побороть первые эмоции и не паниковать…
Арендованный «Фольксваген» бесшумно катился по широкому шоссе в потоке машин. Свет набегавших встречных фар, ослабленных разделительной перегородкой, не тревожил водителя. Навигатор подсказывал дорогу, и легкая музыка убаюкивающе мурлыкала непонятно откуда, но двое в салоне были напряжены. Таинственное покрывало южного вечера сделало чужую страну еще более загадочной, но они не обращали на это внимания.
– Господи, как долго тянулись эти четыре часа полета! – не выдержала Маша. – Хорошо, хоть с визами проблем нет. Спасибо твоему генералу, все оформили быстро. Кстати, сколько сейчас времени?
– Мы улетели в три. Разница в два часа, но с учетом нашего перевода на летнее время, прилетели в шесть. Меньше часа на все процедуры и оформление машины. Скоро семь по местному времени.
– Хоть пробок московских тут нет, – вздохнула облегченно Маша. – А темнеет рано. Нам долго ехать?
– Точного места девчонок мы не знаем. Если они были в Масаде и поехали в местечко, которое называется на «ку», то они могли быть только в Кумране. Варька, страсть, как любит историю и археологию, так что, скорее всего, это Кумран.
– Ты не ошибся? – насторожилась Маша. – Как-то похоже на Курбан-Байрам. Я помню, как мусульмане на улицах Москвы баранов резали. Жуть! Куда только правительство смотрит. Мы же православная страна, что ж они себе позволяют.
