Незадолго до этого, в апреле 2007 года, Хауи Хаблер, испытывавший, похоже, опасения по поводу размеров своей ставки, заключил сделку с Ральфом Чоффи, управлявшим обреченными хедж-фондами Bear Stearns. Волна дефолтов смела New Century, крупнейшую в стране компанию по выдаче низкокачественных ипотечных кредитов, и та объявила 2 апреля о банкротстве. Morgan Stanley планировал продать Чоффи $6 млрд из своих $16 млрд в CDO класса «три А». Цена немного снизилась – Чоффи требовал доходность 40 базисных пунктов (0,40 %) сверх безрисковой ставки. Хаблер посовещался с президентом Morgan Stanley, Зои Круз. Вместе они решили, что лучше сохранить риск по низкокачественным бумагам, чем реализовать убыток в несколько десятков миллионов долларов. Это решение в конечном счете обошлось Morgan Stanley почти в $6 млрд, тем не менее генеральный директор банка Джон Мэк не принимал участия в обсуждении. «Мэк ни разу не снизошел до разговора с Хауи, – рассказывает один из близких приятелей Хаблера. – За все время у них не было ни одной встречи»
[26]
.
Правда, к маю 2007 года разногласия между Хауи Хаблером и Morgan Stanley обострились. Что удивительно, они не были связаны с разумностью владения $16 млрд в сложных ценных бумагах, чья стоимость в конечном счете зависела от того, сможет ли стриптизерша из Лас-Вегаса с пятью объектами недвижимости или мексиканец – сборщик клубники с домом за $750 000 выплачивать резко возрастающие проценты. Конфликт был вызван тем, что Morgan Stanley не сдержал данное Хаблеру обещание о выделении его бизнеса в инвестиционную фирму, принадлежащую ему на 50 %. Возмущенный бесконечными проволочками, Хауи Хаблер пригрозил увольнением. В попытках его задобрить банк пообещал ему и другим трейдерам еще большую долю в прибылях GPCG. В 2006 году Хаблер получил $25 млн; в 2007 году он, несомненно, заработал бы гораздо больше.
Через месяц после того, как Хаблер выторговал более выгодные для себя условия, его работодатель, банк Morgan Stanley, наконец-то задал неприятный вопрос: что случится с их огромной ставкой, если дефолты в нижнем сегменте среднего класса американцев превысят ожидаемый уровень? Как поведет себя ставка при убытках, прогнозируемых самым пессимистичным аналитиком Уолл-стрит? До сих пор ставка Хаблера проходила стресс-тестирование для сценариев с 6 %-ными убытками по низкокачественным пулам, т. е. при максимальном размере убытков из недавнего прошлого. Теперь трейдерам Хаблера пришлось анализировать состояние ставки при 10 %-ных убытках. Запрос, поступивший непосредственно от директора по управлению риском Тома Долы, разозлил и обеспокоил команду Хаблера. «Запрос казался более чем странным, – говорит один из ее членов. – И породил беспокойство и тревогу. Трейдеры возмущались: мол, эти ребята сами не знают, что несут. Если убытки составят 10 %, миллионы людей окажутся на улице». (Убытки по пулам, на которые ставила команда Хаблера, в конечном счете достигли 40 %.) Как заметил один из руководителей Morgan Stanley, не входивший в команду Хаблера, «они не желали раскрывать результаты. И постоянно заверяли, что ничего подобного не случится».
Через 10 дней команда трейдеров Хаблера получила результат, который не особо хотелось демонстрировать: при 10 %-ных убытках прогнозная прибыль в $1 млрд могла обернуться убытком в $2,7 млрд. Как выразился один из руководителей Morgan Stanley, «сотрудники отдела по управлению риском вернулись со стресс-теста в расстроенных чувствах». Хаблер и трейдеры попытались их успокоить. Расслабьтесь, увещевали они, таких убытков никогда не будет.
Но отдел по управлению риском не мог успокоиться. Его сотрудникам казалось, что ни Хаблер, ни трейдеры не понимают до конца собственные ставки. Хаблер упорно твердил, что играет против рынка низкокачественных ипотечных облигаций. Но если так, почему во время краха этого рынка он теряет миллиарды долларов? Как выразился один из руководителей отдела по управлению риском из Morgan Stanley, «одно дело ставить на красное или черное и понимать, что ты ставишь на красное или черное. И совсем другое – ставить на некую разновидность красного цвета и не понимать этого».
В начале июля в Morgan Stanley прозвенел первый тревожный звонок. И поступил он от Грега Липпманна и его руководства из Deutsche Bank, который во время телефонной конференции сообщил Хауи Хаблеру и его руководству, что по дефолтным свопам на $4 млрд, проданным Хаблером отделу CDO в Deutsche Bank полгода назад, произошли благоприятные для Deutsche Bank кредитные события. Не будет ли Morgan Stanley так любезен перечислить $1,2 млрд в Deutsche Bank к концу дня? Или, как выразился Липпманн, если верить словам одного из участников этого разговора, «ребята, с вас один и две десятых миллиарда».
Низкокачественные CDO с рейтингом «три А» на сотни миллионов долларов, осевшие в фирмах с Уолл-стрит и считавшиеся безрисковыми, теперь, по словам Липпманна, стоили 70 центов за доллар. Хауи Хаблер очень удивился. «Как 70 центов? Согласно нашим моделям, они стоят 95 центов», – заявил один из представителей Morgan Stanley, участвовавший в телефонной конференции.
«А согласно нашим моделям, они стоят 70», – парировал представитель Deutsche Bank.
«Ну что ж, а согласно нашим моделям, они стоят 95», – повторил представитель Morgan Stanley, после чего принялся разглагольствовать о низкой корреляции тысяч облигаций с рейтингом «три В» в его CDO и о том, что несколько проблемных облигаций не обесценивают остальные.
Однако Грег Липпманн прервал его: «Чувак, выкинь свою модель. Я делаю рынок. Они стоят 70–77. У тебя есть три варианта на выбор. Ты можешь продать их мне по 70. Можешь купить по 77. Или отдать мне мои, черт их дери, один и две десятых миллиарда».
Morgan Stanley больше не желал покупать низкокачественные ипотечные облигации. Хауи Хаблер больше не желал покупать бумаги, обеспеченные низкокачественными облигациями: он выпустил из рук веревку, связывающую его с рвущимся ввысь шаром. Тем не менее он не хотел терять деньги и настаивал на своем варианте: ему не нужны дополнительные облигации по 77, но его CDO с рейтингом «три А» все равно стоят 95 центов за доллар. Он просто переложил решение вопроса на свое руководство, которое после переговоров с руководством Deutsche Bank согласилось перечислить $600 млн. Альтернативой для Deutsche Bank была передача вопроса в комиссию из трех произвольно выбранных банков с Уолл-стрит для оценки реальной стоимости CDO с рейтингом «три А». Это было принятое на Уолл-стрит средство обмана и введения в заблуждение, и Deutsche Bank не горел желанием прибегать к нему.
