– Что разлегся? – Эмиль чувствительно пнул его под
ребро. – Вставай, пошли…
Он повернулся, подхватил осторожно спускавшуюся в овраг
Нику. Тихо пояснил:
– Ручей. Давно уже высох, – и пошел направо, туда, где
русло бывшего ручья поднималось в гору.
– Зачем? – не понял Вадим.
– Заберемся повыше. Скоро рассветет, осмотримся, –
кинул Эмиль через плечо. – Шевели костями!
– Разорался, командир…
– Поговори у меня, сука! – Эмиль обернулся, перед
глазами Вадима вновь тускло блеснуло лезвие кухонного тесака. – И по
камням не шурши, по кромочке ступай…
Вадим потащился вверх, про себя обозвав спутника самыми
неприглядными словами. Очень быстро он стал задыхаться – подъем становился все
круче, бушлат казался невероятно тяжелым, пригибали к земле набитые
разнообразными припасами карманы, наган обернулся пудовой гирей. Однако
перевести дух никак не удавалось. Эмиль, замыкавший шествие, при малейших
признаках задержки шепотом матерился, а то и тыкал в спину рукоятью ножа,
хорошо хоть – не лезвием. Сам же – ах, как трогательно! – тихонько ободрял
Нику, поддерживал под локти, в конце концов понес ее бушлат, кабальеро сраный.
В какой-то миг у Вадима возникла неплохая идея: а не уйти ли
в одиночное плаванье? Выпрыгнуть из оврага и самостоятельно искать счастья? И
пошли они к чертовой матери, ничем не обязан, рассуждая здраво…
Почему нет? Продуктов навалом, есть даже револьвер… Они люди
взрослые, сами о себе позаботятся. Вот пусть и покажет, на что способен,
таежник хренов, пусть героически волочет свою Джульетту на широком плече.
Однако по размышлении Вадим отказался от столь заманчивого
плана. И превосходно знал, почему: он боялся остаться в тайге один. Боялся
панически. Остаться одному было почему-то страшнее всего…
Часть вторая. Марсианин на планете Земля
Глава 1
Зеленое море тайги
Они поднимались и поднимались, брели сначала в тумане,
молочно-сизой пеленой залившем, казалось, весь мир, брели, и под ногами
хрустела крупная скатанная галька, косматые еловые лапы, неожиданно выныривая
из мглы, стегали по лицу словно бы осмысленно и зло. Туман понемногу редел,
истаивал. И было очень тихо, первобытно тихо – никаких звуков погони, ничего,
свидетельствовавшего бы, что в тайге вообще есть жизнь.
Только однажды слева, не столь уж далеко, что-то шумно
выдохнуло и метнулось в сторону. Ника замерла, и Вадим по инерции наткнулся на
нее. Она моментально отшатнулась, будто не хотела к нему прикасаться.
Прямо-таки сквозь него, как сквозь воздух, спросила у Эмиля:
– Медведь?
– Может, и медведь. А может, олень. Не бойся, медведи нынче сытые…
– Интересно, а он знает, что он сытый? – осведомилась
она с нотками прежней капризности, той самой, изначально свойственной светским
красавицам. Судя по этому тону, начинала понемногу ощущать себя по-настоящему
свободной.
– Да глупости, – сказал Эмиль насколько мог
беззаботнее. – У него сейчас столько жратвы вокруг… Не до тебя.
– Да, а вдруг шатун? Я про них читала…
– Будь он шатун, давно бы кинулся, – успокоил ее
Эмиль. – Ну, пошли дальше…
Они двинулись по извилистой тропке, поднимавшейся вверх, проложенной
кем-то в зарослях неизвестного Вадиму кустарника с крепкими, высокими,
беловатыми ветвями. Листьев на них не было совсем.
– Похоже, места населенные, – сказал Вадим чуточку
громче, чем следовало. – Кто-то тропу протоптал…
Ему, в сущности, хотелось этой репликой как бы закрепить
себя в качестве полноправного члена махонького отряда, поскольку давно уже
подметил, что к нему с момента с в о б о д ы
стали относиться так, словно его и вовсе нет на свете. Ника вообще в упор не видела,
а Эмиль если к нему и обращался, то исключительно ради того, чтобы с матом и
оскорблениями гнать вперед.
Ну вот, снова… Эмиль бросил, даже не обернувшись в его
сторону:
– Тропа-то звериная…
Туман растаял окончательно. Теперь было видно, что они достигли
высшей точки – теперь, куда ни направляйся, будешь только спускаться.
– Привал, – объявил Эмиль.
Медленно опустился на землю, достал сигарету. Ника тут же
устроилась рядом, прильнула к нему, положила голову на плечо, Эмиль приобнял ее
одной рукой столь непринужденно и естественно, по-хозяйски, будто и был
законным супругом, зато Вадим – не поймешь и кем, приблудышем…
Внутри все кипело, но он сдержался, сел неподалеку, зажег
сигарету. Впереди, вокруг, куда ни глянь, вздымались пологие, заросшие сосняком
вершины сопок, ближние – темно-зеленые, те, что подальше – туманно-синие,
казавшиеся великанскими, плоскими декорациями, вырезанными из исполинской
фанеры и поставленными рядком до горизонта. Ни малейшего следа присутствия
земной цивилизации – ни дымка, ни самолета в небе, все, как десятки тысяч лет
назад. Вокруг понемногу начинался разноголосый птичий щебет, небо совсем
посветлело, но восходящее солнце заслоняли сопки.
– Концлагерь где-то там… – показал Эмиль Нике.
Она невольно передернулась:
– Куда ж теперь?
– Будем прикидывать, – раздумчиво сказал Эмиль. –
Восток у нас примерно там, запад, соответственно, там… На север идти не стоит,
там сплошное безлюдье,
н а с т о я щ а я тайга начинается.
Эрго: нужно держаться юга, юго-востока… Куда-нибудь да выйдем. Вообще-то, за
этой сопочкой вполне может оказаться и город, типа Кедрогорска, и приличных
размеров деревня – поди определи с этого места. Возле Шантарска тоже такие
сопки есть, пока не перевалишь хребет, ни за что не догадаешься, что за ней –
миллионный город…
– А они за нами не погонятся?
– Вот это вряд ли. – Эмиль мимолетно погладил ее по
голове. – Тайга, малыш. Чтобы найти человека, дивизию нужно поднимать. А у
них – ни собак, чтобы шли по следу, ни людей, ни времени. Проще свернуть лагерь
и смыться.
– Мы выберемся?
– Ох, малыш… – Он рассмеялся, кажется, вполне
искренне. – Мы ж не в Антарктиде. Еда есть, воду найдем, тут ручьи часто
попадаются. Денек-другой придется идти, вот и все. Выдюжишь? Конечно, выдюжишь,
ничего архисложного…
– Я же в походы ходила, – похвасталась она. –
И в школе, и в институте. Даже значок есть.
– Молодец ты у меня… – Эмиль надолго приник лицом к ее щеке.
В общем, законного мужа и основного держателя акций фирмы
здесь будто бы и не было. Непринужденные телячьи нежности происходили так,
словно Вадим бесповоротно стал пустым местом. И он вновь подумал: что, если
встать и шагнуть в тайгу? Уйти одному? Ведь бежать-то в одиночку собирался, и
никакая тайга не пугала… В нагане еще патрона три, как минимум, медведи сытые,
ноги не сбиты…
