– Эй, часы не купишь? – миролюбиво спросил
Эмиль. – А бушлат?
– Я те по мозгам сейчас куплю! Вали отсюда!
Троица уныло побрела по улице, без всякого сожаления
расставшись со здешним Вергилием.
– Воскресенье, – сказал Эмиль задумчиво. – Значит,
сберкасса закрыта, да и не сунешься туда с баксами без всяких документов… Если
только у них тут вообще можно в сберкассе баксы поменять…
– Дважды сорок – восемьдесят рублей… – тоскливо сказала
Ника.
Эмиль ожег ее взглядом, она смутилась, пробормотала:
– Сто двадцать, нас же трое…
Шагавший сзади Вадим холодно констатировал, что любимая
женушка невольно допустила грубейший ляп – подсознательно уже считает, что
уедут отсюда только д в о е. С-сучка…
– За этакие часики нам и рубля не дадут, – сказал
Эмиль. – За бушлаты сунут бутылку самогонки, не более того…
Ника ощетинилась:
– Прикажешь и в самом деле с шофером натурой
рассчитываться?!
– Рассчитываться, конечно, не следует, – сказал
Эмиль. – А вот пообещать – большого греха не будет. Перед Бужуром
аккуратно дам водителю по башке, заберем машину, на нас уже столько висит, что
церемониться даже и нелепо…
– А потом? – поморщилась Ника. – В Бужуре? На
поезд без денег тоже не пускают. Что, прикинемся бедными студентами? А если не
сработает? Будем и по Бужуру бродить печальными тенями?
– Резонно, малыш… – печально усмехнулся Эмиль. –
Проблем впереди масса. Зато есть шанс – завтра в восемь утра пойдет автобус на
Бужур. Необходимо… – он сделал-таки коротенькую паузу, – сто двадцать
рублей. Астрономическая сумма, я вам скажу. Продавать нечего. Выпускать тебя,
милая, на порочную тропку проституции у меня не хватит совести… Ну? Ломайте головы,
друзья, старательно ломайте, до хруста…
Вечерело, солнце уже скрылось за домами, и стало гораздо
прохладнее. По грязной улочке тоскливо брели трое, владевшие четырьмя неплохими
иномарками, приличными зарубежными счетами, роскошными квартирами, акциями и
прочими благами. Пожалуй, все их достояние, вместе взятое, стоило в несколько
раз больше, чем вся движимость и недвижимость в этом захолустном, пыльном
городишке.
Вот только практической пользы оставшиеся в недосягаемой
дали богатства принести не могли…
– А что, если машину угнать? – пришло в голову Вадиму.
Они как раз проходили мимо бежевой «шестерки», судя по толстому слою пыли,
стоявшей тут не один день.
– Очень уж рискованно, – протянул Эмиль. –
Во-первых, нет у меня навыков запускать мотор без ключа… у тебя, думаю, тоже?
Во-вторых, легко запороться.
– А может, и следует демонстративно запороться? –
сказал Вадим. – Нас хватают. Ладно. Называем настоящие фамилии, все
данные. Из Шантарска придет подтверждение – тут-то и закрутится карусель. Когда
выяснится, что мы – это мы, встанет вопрос – отчего это столь богатые и
уважаемые люди оказались в роли мелких воришек? И, что главное, моментально
становится известно, где мы. Выходим на связь с фирмой, нас отмажут в два
счета. Самое большее, что нам грозит – несколько дней на здешних нарах.
– Черт его знает… – вполне серьезно ответил Эмиль. –
Опасаюсь я что-то откалывать такие номера в этом медвежьем углу. Боязно. Могут
возникнуть непредвиденные сложности… Погоди!
Он быстрыми шагами направился к стеклянно-бетонному
магазину, с минуту поговорил о чем-то с водителем подержанной «ауди», как раз
собравшемуся было отъехать. Назад вернулся гораздо медленнее, пожал плечами:
– Предлагал ему баксы за сто пятьдесят рубчиков. Спросил,
козел, нет ли у меня настоящих бриллиантов по рублю. Цивилизовалась провинция,
научилась с опаской относиться к таким вот…
– Может, в магазине попробуем сдать? – спросила Ника.
– Сходи, попробуй, – сказал Эмиль. – Авось к тебе
будет больше доверия у этих бабищ… Подожди, дай я тебя хоть пальцами расчешу, а
то торчат патлы…
Глава 9
Были мы домушники…
Они долго торчали возле магазина, беспрестанно дымя – благо
хоть сигарет было навалом, не меньше блока распихано по карманам у каждого.
Прохожие, торопившиеся успеть в магазин перед скорым его закрытием, не обращали
особенного внимания на столь привычную деталь пейзажа – двух бичей. Проехал
милицейский «уазик», недвусмысленно притормозил неподалеку. И вскоре
двинулся дальше, должно быть, сидевшие там стражи порядка наметанным глазом определили
отсутствие внешних признаков алкогольного опьянения.
Наконец появилась печальная Ника, пожала плечами:
– Полный провал. Одна толстенная выдра, вся в золоте, совсем
было заинтересовалась, да напарница ее отговорила, проблядь худая, хер ей в
жопу…
Матерки уже слетали у нее с розового язычка удивительно
легко, без малейшего затруднения. Оказавшись в сточной канаве, принцессы, надо
полагать, дичают еще быстрее принцев, поскольку твеновский принц как-никак
получил воспитание при королевском дворе, а шантарские принцессы все поголовно
произошли из гущи народной, если по большому счету…
– Говорит, фальшивые, – пожаловалась Ника. –
Эксперт, тоже мне, вобла засраная…
– Послушайте, – сказал Вадим. – А может, у
коменданта и впрямь баксы были фальшивые?
– Ерунда, – отмахнулся Эмиль. – Мало мы с тобой
баксов в руках держали? Если и подделка, из той категории, которую на глаз не
просечешь и дешевым детектором не выявишь.
– Откуда у них там детектор? – фыркнула Ника. –
Эта вобла долго таращилась на президента, потом посмотрела на свет, подумала и
заявила: мол, сердце ей вещует, что денежки фальшивые. Вот и вся
экспертиза. – Она с ненавистью оглянулась на огромное стеклянное окно, за
которым виднелись сытые продавщицы. – Эмиль, а что, если проследить эту
толстую стерву до подъезда, дать по голове и снять золотишко? Там на ней
столько навешано… Уж полторы сотни нам кто-нибудь даст.
– Поздравляю, малыш. Криминализируешься на глазах.
– Нет, серьезно? Нужно же что-то делать. Скоро стемнеет,
будем болтаться по улицам, как тень отца Гамлета…
– Погоди, – сказал Эмиль после некоторого
раздумья. – Последняя попытка. Пойдем поищем киоски, про которые говорил
бичик. Обиталище местных буржуев. Буржуины, конечно, с соломой в волосах, как
выразился бы О. Генри, но в баксах должны понимать хоть чуточку…
Пока они болтались по близлежащим улочкам, почти совсем
стемнело. Уличных фонарей здесь почти что и не было, парочка в самом центре, и
все, а потому коммерческий киоск они отыскали как раз по иллюминации, на
шантарский стандарт выглядевшей вовсе уж убого, но здесь, скорее всего,
считавшейся последним достижением рынка: гирлянда цветных лампочек по периметру
и подсвеченная стосвечовкой вывеска с надписью «Принцесса». Надпись была
окружена изображениями героев диснеевских мультфильмов, вырезанными, скорее
всего, из детских книжек. Вообще-то, и на окраинах Шантарска попадались схожие
по убогости дизайнерские изыски. А представленный на витрине ассортимент и
вовсе ничем особенным не отличался от классического набора, свойственного
губернской столице: китайское печенье, неизвестно чья жвачка, малайзийские
презервативы, «баунти», «марс», чипсы, шеренга дешевого спиртного, несомненно,
разливавшегося из одной бочки, несмотря на пестроту этикеток.
