— Угу. Предположим. Но почему именно я? И главное — как?
Цезарь посмотрел на часы. Дверь отворилась, вошла одна из горничных с подносом, поставила передо мной.
— Ты ешь, я пока кое с кем пообщаюсь. — Он взял запищавший телефон и вышел в коридор. Я осталась наедине со своими мыслями — и с бифштексом с жареной картошкой. Без долгих колебаний я отдала должное ужину.
Вернулся Цезарь, бодрый до неприличия, в глазах горела жажда деятельности.
— Нам повезло, — объявил он. — Вова как раз ехал из университетской оранжереи в Петергофе, когда получил мою СМС. Так что будет намного раньше, чем я думал.
— Оранжереи? — удивилась я, отодвигая пустую тарелку. — У вас что, дело на поток поставлено?
В комнату постучали.
— Что так рано? — Цезарь тоже выглядел удивленным.
Дверь открылась, на пороге возник Артур — в поблескивающем серебристом костюме с голубыми лацканами и кислотно-синей рубашке.
— Ты еще не уехал? — охотник на демонов привстал на постели. Кажется, не одни мы умеем устраивать сюрпризы…
С покоряющей непринужденностью, на грани развязности, Артур вошел к нам.
— Я передумал, — объявил он. — Как ты себя чувствуешь, Анна?
— Намного лучше, — вынуждена была признаться я, ничего другого в голову не пришло.
— Очень рад. — Артур как-то даже плотоядно оглядел меня с головы до ног, так что мне захотелось прикрыться. И в то же время груди стало тесно в лифчике, захотелось расстегнуться, а также неплохо бы снять футболку… Черт возьми, ведь в реальности настоящая «я» совсем не такая! Как же близость демона действует!
— Мы как раз обсуждали, не пора ли домой, раз Аня пришла в себя, — сказал Цезарь.
— Не стоит ее беспокоить, пусть отдыхает, — улыбнулся Артур, продемонстрировав великолепные зубы. Потом он провел по нижней губе кончиком языка. Меня пробрала горячая дрожь. — Всего лишь хотел убедиться, что Анна хорошо устроилась.
— Отлично, — процедил Цезарь.
— Ну и замечательно. Кстати, Цезарь, кажется, отец тебя звал.
— Передай ему, пожалуйста, что я скоро буду.
— Думаю, будет лучше, если ты сам это скажешь.
Мужчины перекидывались репликами, стоя возле кровати, Артур — лучезарно улыбаясь, Цезарь — цедя сквозь зубы. Никто не собирался уходить первым. В комнате возникло напряженное молчание.
— Отец ждет, — напомнил Артур.
— Только после тебя, — твердо ответил Цезарь.
— Ну хорошо, — сдался блондин. — Попозже зайду пожелать тебе спокойной ночи, Анна, не возражаешь?
— Ну конечно, зайдешь! — брякнула я. — В смысле, конечно, не возражаю…
Может, пофлиртовать с Артуром всерьез? Должен же Цезарь отреагировать! Он так активно сводит нас, неужели больше не видит во мне женщину, у которой, может, есть собственные желания?
Сын олигарха вышел, а его прощальный взгляд буквально обжег меня. Уф!
— Эй! — Цезарь потряс меня за плечо.
— А?
— Не поддавайся, еще рано. И нам надо поторопиться. Пришла в себя?
— Вполне…
— Ну так вставай! — Когда я так и сделала, охотник отодвинул кровать к окну и поднял ковер. — Пора работать.
Я потрясла головой, стараясь избавиться от наваждения. Я что, тоже была такой, как этот Артур? Брр!
Охотник сосредоточенно чертил что-то на полу. Присмотревшись, я узнала пентаграмму.
Опять постучали. Цезарь зарычал и бросился к дверям. Рванул ручку — но в коридоре стоял не Артур, а Роберт.
— Разве Артур не передал, чтобы ты зашел ко мне? — недовольно проворчал Большой Змей. За ним, согнувшись под весом холщовой сумки, в комнату ступил парень лет двадцати пяти, вряд ли старше, в белом халате. Ну просто лаборант какой-то! Типичный такой, с биофака.
— Вова, — представился он смущенно. Бросил на меня быстрый взгляд, тут же отвел глаза. Водрузив свою суму на стол, начал торопливо выгружать толстые красные свечи в стеклянных подсвечниках, бронзовые курильницы и связки трав.
— Какая стихия? — спросил он у меня.
— Что?
— Стихия какая? — повторил Вова. Я недоуменно пожала плечами. О чем это он? Еще один чокнутый, что ли? Они все тут, кажется, немного не в себе…
— Наверное, огонь, — отозвался Цезарь вместо меня, подходя к столу и сгребая курильницы. — Анна, помогай. Надо расставить свечи в углах пентаграммы. Вова, ты гороскоп для нее рассчитал?
— Ну, я прикинул, времени на подробные расчеты не было, — сбивчиво принялся объяснять лаборант, доставая телефон и тыкая в экран. — Вот смотрите…
Роберт, наблюдавший от окна за нашей суетой, оборвал Вову:
— Некогда показывать, приступай к плетению.
Лаборант сник, спрятал телефон и взялся за связки трав. Он мне сразу понравился, и было жаль, что ему приходится работать с такими категоричными типами, как Роберт и Цезарь. Вова явно мог рассказать много интересного. Я подошла к столу. Многие травы были знакомы: моя бабуля увлекалась траволечением и в ее кухне вечно сушились разные растения.
Вова порозовел, как девушка, когда я встала рядом и с любопытством уставилась на то, что он делал. К нам присоединился Цезарь. Роберт, сложив руки на груди, продолжал взирать от окна, невозмутимый, как индеец. Я стала сомневаться, что он просто заказчик. Для него происходящее явно не в новинку, он не спрашивает, что к чему… кто же он?
— Убить инкуба нельзя, но можно развоплотить, — комментировал Цезарь действия Вовы-лаборанта, который ловко раскладывал травы на кучки. Комнату заполнил запах летнего луга. — Помнишь, что я сделал с той суккубой?
— У тебя была такая удавка… — напрягла я память.
— Точно. Исходя из твоего гороскопа, Вова сплетет похожую, подходящую специально для тебя. Это травяной шнур…
— Но травы не высушены, я не могу гарантировать результат, — пожаловался лаборант, присев на край стула. Его пальцы удивительно быстро двигались, Вова брал то одну травку, то другую, заплетая стебли туго и ровно, даже, я бы сказала, любовно — как мать заплетает косичку дочери. Ему явно нравилось его занятие. А мне всегда нравились люди, увлеченные своим делом. Я придвинулась ближе, заглядывая ему под руку. Вова покраснел, но с темпа не сбился. Кувшинка, печеночник, молочай, подорожник, белена… Следуя внезапному импульсу, я взяла из вороха трав на столе дикий чеснок и протянула Вова:
— Это тоже вплети.
— Не лезь! — одернул меня от окна Большой Змей, я даже вздрогнула от неожиданного окрика. Но Цезарь успокаивающе поднял руки:
— Постой, Роберт. — И перевел взгляд на Вову, который задумчиво крутил между пальцев пахучий стебель. — Что думаешь, ботаник?
