— Курительницы чадят, голова кружится, — пожаловалась я.
— Не обращай внимания. Самое главное — это поцелуй. Как я учил. Все запомнила? Может, повторить?
— Хватит! — Мы целовались до онемения губ, кажется, я больше никогда не смогу получить удовольствие от поцелуев. Невозможно было сосредоточиться на ощущениях, потому что Цезарь все время отодвигался, прерывая процесс на самом интересном месте, и делал замечания. Слишком торопишься, не высовывай язык, не криви губы, слишком мягко, слишком твердо, закрой рот, открой рот… Ну разве так можно?! Что бы ему стоило на некоторое время отвлечься от работы и просто поцеловать меня? Правда, напоследок, когда я наконец уловила фишку, Цезарь позволил расслабиться и поцеловал меня так, ммм… что я теперь лежала и ерзала, даже желая, чтобы Артур наконец появился.
Надо же было позволить Цезарю втянуть меня во все это! Страшно ведь. И при этом я чувствовала волнующую дрожь возбуждения. Чтобы подольше побыть рядом с Цезарем, готова и не на такое.
— Удавку держи под подушкой, чтобы в любой момент могла дотянуться, — продолжал наставления Цезарь. — Имей в виду, что инкубы все уродливые, не пугайся, когда появится. Перевозбужденные демоны слабо держатся в теле, извлечь их — пара пустяков, самое сложное начинается, когда он или она уже вырвались.
— Они опасны для охотника?
— Лучше не думай про это.
— То есть опасны?
— Думай о том, как выдернуть демона из тела. О том, что будет после, позабочусь я. Если он задержится внутри Артура еще на несколько дней…
— Слушай, может, он не идет, потому что чувствует тебя? — перебила я.
— Он настроен на твою ауру, мою просто не заметит, — возразил Цезарь. Но все же выключил свет в ванной. — Давай поцелуемся, — предложил он, подходя к кровати. — Тебя надо завести, он ощутит это, как мы ощущаем, к примеру, запах пирога из духовки.
И тут послышались шаги. Цезарь, подбодрив меня жестом, скрылся в ванной, а я растянулась на кровати, мысленно повторяя инструкции. Немного поговорить. Пококетничать, не давать набрасываться на себя — но не сопротивляться, они сильно злятся в таком случае и становятся непредсказуемыми.
Шаги затихли возле комнаты. Открылась ли дверь? Ничто не скрипнуло, из коридора не падал свет — в доме все давно якобы спят. Кто-то, наверное, и спит, с некоторой завистью подумала я. И не ждут посещения демона, который может стать непредсказуемым, если ему что-то не понравится.
Темный силуэт отделился от тени возле стены и ступил в круг слабого, волнующегося света свечей. Я зачастила про себя: главное — поцелуй! Нащупать раздвоенный язык демона, который проявится в нашей реальности, зацепиться за него — и резко отпрянуть. Тогда инкуб выскочит из тела носителя. Пентаграмма спрятана под ковром, курительницы со свечами, расставленные по ее углам, создадут защитный кокон, не позволяя демону улизнуть в свое измерение. Быстро, пока инкуб не опомнился, набрасываю на него удавку и затягиваю. Тут выходит Цезарь, весь такой красивый и решительный, и помогает душить инкуба, вдвоем мы развоплощаем демона — и алле-оп! В смысле, мы на коне, на щите, на первом месте… победа!
Зажмурившись, я мысленно проиграла желанный сценарий. Картинки промелькнули в единый миг и испарились, а я открыла глаза, слыша мягкие шаги и громкое дыхание.
Артур был в плаще. Я сморгнула, но глюк не исчез: полупрозрачная ткань спадала складками с плеч, обволакивая тонкую фигуру.
— Как себя чувствуешь, Анна?
— Хорошо… но лучше пока не вставать, — слабым голосом протянула я. Незаметно сунула руку под подушку и проверила удавку. Чуть влажный травяной шнур был на месте.
— Конечно, лежи, — с легким смешком отозвался Артур, подходя ближе и склоняясь надо мной. — Можно, я посижу рядом?
Он был в джинсах и той самой кислотно-голубой рубашке, а пиджак, видимо, остался в комнате. Я протянула руку — никакого плаща не было. Наверное, игра теней — свечи едва мерцают, да еще дымок от курильниц…
— Садись. — Я подвинулась, освобождая место на краю кровати, впрочем, недалеко, чтобы мы соприкасались.
— Что за странные ритуалы? — Он кивнул на расставленные по полу свечи. — Вы с Цезарем чем-то занимались? Я не помешал? Где он, кстати?
О, на этот вопрос мы ответ придумали.
— Он ушел с Робертом поработать, — якобы пожаловалась я. — Я все приготовила, а он слинял. Часто такое бывает? Чем они занимаются с твоим отцом?
Артур коснулся пальцем моего лба и медленно повел вниз, по носу, по губам, подбородку…
— Никогда не интересовался, — улыбнулся он. — Они запираются в подвале или уходят в оранжерею и разговаривают часами… скучища. Расскажи о себе, Анна. Ты учишься, работаешь?
Его палец скользнул вниз, по шее, к груди.
— Ох! — невольно вырвалось у меня. Мне кажется, или это уже превышение моих должностных обязанностей? Что там Цезарь говорил про «ограничиться поцелуем»?
— Тебе неприятно? — Он продолжал улыбаться, в серых глазах промелькнули смешинки.
— Скорее наоборот, — смущенно пробормотала я, начиная дышать чаще. Что же они любят, эти демоны? Есть у них предпочтения? Как это узнать? — Я… студентка. Работаю в баре по соседству с факультетом, у нас многие девчонки официантками устроились. То есть… до сегодняшнего вечера… — я остановилась, вспомнив причину, по которой больше не работаю. Об этом, конечно, лучше не говорить Артуру, то есть сидящему в нем инкубу.
— Не возражаешь, если я тебя немного развлеку?
— Ну, это зависит от того, как именно… — начала я. Его палец остановился, наткнувшись на вырез футболки, и теперь словно бы задумчиво ездил вдоль декольте, оставляя теплый след на коже — я словно бы видела краем глаза полоску искр на верхней части груди. Как жаль, что у меня не осталось бабушкиного медальона! Обломки лежат в столе в общаге… Некстати пришла мысль, которая уже посещала меня несколько раз: почему бабуля подарила его мне? Что она могла знать? От этого прикосновения, и без того возбужденная, я уже с трудом сдерживалась, чтобы не напрыгнуть на Артура. «Тянуть время», — бился в голове голос Цезаря. И постепенно, надо признаться, тонул в красном тумане…
— А как ты хочешь? — Артур положил ладонь мне на грудь, повел вниз по животу — невыносимо медленно. Сама того не желая, я подалась навстречу его руке, и по его тонким губам скользнула довольная улыбка.
Я с трудом соображала, по телу разливался жар. Кожа стала невозможно чувствительной, и от мягких прикосновений Артура я вся трепетала. Ни один мужчина не вызывал у меня раньше подобных ощущений! Это потому, что он инкуб?
— Я бы предложила драку подушками, но ты, наверное, не поддержишь? — Нужно было хоть немного снизить градус возбуждения. Я сунула руку под подушку — прикосновение к прохладному травяному шнуру хоть немного разогнало туман в голове. Буду держаться за него, чтобы сохранять какую-то ясность мысли…
