— Неважно. Давай продумаем твои действия сегодня ночью.
— Никаких «сегодня», — безапелляционно заявила я. — Мне надо выспаться, отъестся и многое узнать.
— Роберт подгоняет, Артур вообще бесится. Знаешь, почему Роберт позвонил? Он и слышать о тебе не хотел, но Артур — тот такую сцену устроил… уж не знаю, что конкретно он отцу наговорил, однако Роберт вышел из кабинета пунцовый от гнева. Я при разговоре не присутствовал, не очень понимаю, как можно было Роберта довести — ты его видела, знаешь, он мужик крепкий. Но тут… спустился в подвал, полчаса стрелял в тире — после чего позвонил тебе. А он, я должен сказать, слово держит, и если решил, что не будет с тобой разговаривать, — ты бы его в жизни не услышала. Но сын и дочь…
— Есть еще и дочь?
— Да, Артур и Майя, они близнецы. Он с ними сурово обращается, но за детей любого порвет, имей в виду. Дети для него — это святое.
— Тогда тем более должен понять, что торопиться не стоит, — зевнула я. — Лучше как следует подготовиться.
6
Я поразилась тому, как осунулся Артур. Мы встретились за обедом на следующий день. Он был очень оживлен, только оживление это казалось сродни горячечному бреду. Артур много смеялся, глаза блестели — но под глазами залегли тени, а лицо побледнело. Контраст между внешностью и поведением усилился, в какой-то момент даже почудилось, что в глубине глаз промелькнуло что-то… как будто мольба, словно кто-то невидимый, оттертый в глубину души, взывал ко мне.
Роберт был мрачен, разговаривал только с Цезарем, да и то короткими, рублеными фразами. Я наконец увидела сестру Артура — Майя оказалась болезненной на вид девушкой, пепельная блондинка, уменьшенная копия брата. За весь обед она не произнесла ни слова и взгляда от тарелки почти не отрывала, иногда только с тревогой посматривала на Артура. И изредка с сомнением — на меня, будто не понимая, что я здесь делаю. Интересно, она знает, что с ним, Роберт с Цезарем ей сказали? Или держат в неведении, и она лишь догадывается, что что-то не в порядке?
Артур разошелся не на шутку. Сыпал комплиментами, перемежая их сальными шуточками, насмехался над Цезарем и отцом — и практически не обращался к сестре, вообще почти не замечал ее. Один раз только сказал ей; «Соль передай», да так, что Майя вздрогнула и пролила на себя сок, который как раз пила.
Во второй половине дня Цезарь загнал меня в кресло в углу за пальмой и стал инструктировать. Вскоре голова распухла от обилия демонической информации. Мне было немного обидно, что он так и не выказал особой радости от нашей встречи, вообще его отношение ко мне походило на чисто дружеское. Но ведь у него явно нет девушки: он не звонит никому, не шлет эсэмэсок с нежной полуулыбкой… Чтобы не изнемогать от неизвестности, чувствуя, что готова влюбиться, если уже не влюбилась, в Цезаря, я волевым усилием отодвинула эти мысли в самую глубь сознания. Подумаю позже, в более подходящий момент, а теперь надо сосредоточиться на деле. То есть на том, как вытащить демона из человеческого тела.
Пока Цезарь вбивал в меня основы суккубологии и инкубоведения, Артур маялся на лекциях в университете. Цезарь отвел меня в сад и продемонстрировал гостевой домик.
— Любовное гнездышко, — пояснил он. — Все будет происходить тут. Это помещение лучше подходит, чем обычная комната, чтоб разобраться с инкубом. Здесь мне проще спрятаться так, чтобы оказаться как можно ближе к вам.
Мы стали осматривать это самое гнездышко. Восьмиугольная застекленная беседка, очень милая; снаружи ее увивал плющ, листья наполовину закрывали большие, от пола до потолка, окна. Изнутри окна были занавешены вишневыми портьерами, и даже днем там царил уютный полумрак. Я вздохнула про себя: мы с Цезарем могли бы провести тут незабываемую ночь…
Посередине единственной комнаты на паркете выжгли пентаграмму. Цезарь расстелил поверх пентаграммы ковер, затем стал напихивать под него пучки трав.
— Помнишь о природе демонов? Повтори.
Поскольку это было в моих же интересах, я стала говорить, неторопливо загибая пальцы:
— Так… ну, они бывают эфирные и плотные. Всего задействованы четыре стихии: огонь и воздух, вода и земля. Эфирные демоны — мужского рода, то есть инкубы. Инкубы бывают огненными и воздушными. Они уродливы и злы. Удерживаются травами, как там было… ага, травами хладными, а развоплощаются травяным вервием, то есть удавкой. Плотные демоны — тетки, то есть суккубихи, всегда относятся к стихиям воды или земли. Удерживаются воскурениями теплыми, уничтожаются благовониями, насыщающими теплое дерево. — Моя рука невольно скользнула в карман, где лежал выточенный Лидией Фарисеевной дротик. Дерево было теплым, хотя после обработки пошли уже вторые сутки. Магия? Я ко многому привыкла за последние дни, но это меня до сих пор удивляло.
Пучки «холодных» трав висели и под потолком, замаскированные среди вьющихся по стенам традесканций. Какие-то мужики втащили огроменный матрас, два на два метра, накрыли бархатным покрывалом. Цезарь уже расставлял по периметру свечи и курительницы.
— Подушки и одеяла раскидай по ложу, — распорядился он. — А то я замаялся один со всем управляться.
— Ты уверен, что инкуб ничего не заподозрит? — Я подняла с пола у стены охапку декоративных подушек и стала раскидывать их в художественном беспорядке. — Постельное белье полагается?
— Я буду внутри, — сказал Цезарь. — Роберт еще одного эпик фейла не простит, имей в виду.
— Что?
Вместо ответа Цезарь отдернул одну из вишневых портьер. Оказывается, они скрывали не только окно, но и стенную нишу между окон. В оригинале там, видимо, стояли скульптуры, но сейчас ниши пустовали.
— Слушай, ты уверен? — опешила я. — Во-первых, Артур может почуять. Комната, конечно, большая, но ты же совсем рядом окажешься. А во-вторых, я просто не смогу расслабиться в такой обстановке!
— Придется. — Цезарь был серьезен. — Я буду вооружен. Твоя задача — всего лишь выманить инкуба наружу, остальное я сделаю сам. У нас будет одна-единственная попытка. Если демон поймет, что его пытаются поймать, он затаится. И тогда Артура, я имею в виду самого Артура, скорее всего, будет уже не спасти. Ты не видела, какими бывают носители, когда демона извлекают через месяц.
— Спасибо, не надо, — пробурчала я. Несмотря на предупреждение о вреде, который могут причинить инкубы, мне порой хотелось, чтобы демон вселился в самого Цезаря.
— И ради всего святого, не зли инкуба! — в который раз предупредил Цезарь. — Демоны обладают нечеловеческой силой и отрицательной моралью, в ярости они становятся неконтролируемыми и крушат все вокруг. Я один раз хоронил друга, которому недостало осторожности… больше не хочу, слышишь? — Он сжал мне плечо. Я взглянула ему в глаза и поежилась. Неужели Артур сможет причинить мне вред? Хотя если что-то подобное случится, это будет не Артур…
— Но как они могут крушить, если нематериальны? — спросила я.
— Помнишь, как ты разбила медальон о голову суккуба? В гневе, разъяренный тем, что его внезапно выволокли из уютного теплого тела, демон может перейти на высший энергетический уровень. Напрямую двигать предметы им все-таки тяжело, на такое способны только самые могучие и злые, владыки демонических легионов. Но влиять на материю они могут. Обжигать или, наоборот, охлаждать, еще менять напряжение в электроприборах… В общем, повторяю: будь очень осторожна, Аня.
