Нервы не выдержали, и я дала стрекача. Спрыгнула с обочины, перемахнула канаву, полную влажной грязи, и рванула к лесу. Ночью прошел дождь, и ноги вязли в раскисшей земле, грязь налипла на кроссовки, утяжеляя их. Снявшая шлем мотоциклистка побежала следом. И когда я добралась до первых деревьев, бритая почти под ноль мотоциклистка догнала меня. Сжала мое запястье, как клещами, и молча поволокла обратно. Силища у нее была невероятная — сопротивляться не получалось.
Редкие машины проскакивали мимо, как будто ничего и не случилось. Хотя со стороны, наверное, все выглядело как небольшая авария, чего останавливаться? Возле джипа и «Мерседеса» никого не видно. Что с Цезарем? Неужели кожаные девицы разделались с ним? Они же теперь займутся мной! Абсолютно не хочется, чтобы эти агрессивные тетехи увезли меня невесть куда невесть зачем! И, как назло, никакого оружия, удавка с дротиками остались в машине. Я сунула свободную руку в карман — там лежал только сломанный медальон. А это что? Пальцы нащупали под цепочкой прохладный и гладкий комочек — свернутая сеть, обработанная «адской» смесью Выходского.
— Эй, осторожней! — запротестовала я, когда мотоциклистка потащила меня сквозь кусты. — Кто вы, что вам надо? Пусти! Да пусти же!
Вместо ответа она рванула меня, так что я буквально перелетела через кусты у обочины и чуть не врезалась в нее.
Из-за «Мерседеса» показался Цезарь, я обрадованно ахнула. У джипа лежали друг на друге брюнетка и платиновая, надеюсь, все-таки живые, хотя я была так зла на них, что не огорчилась бы, если бы они оказались мертвы. Носительницы, конечно, не виноваты, ими управляют суккубы, но в такой момент очень сложно разделить безвольное тело и управляющую злую волю. Особенно когда тягает и роняет тебя именно тело!
Однако Цезарь не успел сделать и шага нам навстречу. В окне джипа появилась кудрявая блондинка с окровавленным лицом и пистолетом. А неразговорчивая мотоциклистка выбросила вперед руку с зажатым круглым предметом. В грудь охотнику ударил сноп света.
Цезарь чудом увернулся. Кажется, он начал пригибаться, еще когда мотоциклистка только поднимала руку. Свет попал в джип — прямо в кудряшки блондинки. Та с воем пропала во вспышке. Мотоциклистка повела кругляшом за Цезарем.
Я наконец справилась с зацепившейся за карман сетью и накинула ее на вытянутую руку мотоциклистки, опутав кисть, рванула на себя. Рука дернулась, и очередной сноп света разворотил колесо джипа. Цезарь, бросившись на девицу, повалил ее. Сцепившись, они покатились по обочине, я едва успела отпрыгнуть.
Вдалеке послышался вой полицейской сирены. Цезарь вырвал у мотоциклистки кругляш и засадил ей по маковке. Мотоциклистка обмякла. Охотник вскочил, схватил меня за руку и потащил к машине:
— Ходу!
Мы уселись в «Мерседес», который все это время тихо урчал двигателем. Цезарь сдал задом, выкрутил руль, объехал придавленную мотоциклом девицу — и мы помчались в город.
2
Цезарь гнал как сумасшедший. Машин стало больше; охотник бросал «Мерседес» из ряда в ряд, подрезал, проскакивал на только что загоревшийся красный, так что я стала опасаться за собственную жизнь. Если нам попадется такой же сумасшедший навстречу или выскочит сбоку, не дождавшись зеленого… интересно, как принято хоронить в этом их Институте? Чур, на моей могиле пусть станцуют стриптиз красивые парни вроде Цезаря…
— Да осторожнее же! — не выдержала я, когда мы вынырнули буквально из-под колес. Теперь меня больше волновало душевное здоровье Цезаря. — Что, в конце концов, случилось?!
— Это я тебя хочу спросить! — раздраженно бросил охотник, крутанув руль. Меня опять мотнуло.
— Да хватит же! — Я уперлась в приборную панель одной рукой, другой ухватилась за дверь. — При чем тут я?
— Именно это мы сейчас и будем выяснять, — уже спокойней ответил охотник, резко тормозя на набережной канала Грибоедова. Выскочив из машины, он обошел «Мерседес», рванул пассажирскую дверцу, чуть не выкорчевав ее с корнем, и довольно неаккуратно вытащил меня наружу. — Идем.
Гуляющая по каналу с собакой женщина шарахнулась от нас. Я невольно покосилась на Цезаря: лицо в засохших потеках крови, волосы всклокочены, слиплись сосульками, клетчатая рубашка порвана на плече. И я вся в грязи, с расцарапанными ногами — ободралась, когда мотоциклистка тащила меня сквозь кусты.
Институт оказался длинным зданием в классическом стиле. Пять этажей, нежно-кремового цвета с белыми пилястрами и двумя эркерами на втором этаже — их поддерживали порядком запыленные атланты и кариатиды. Мы вошли с угла. Цезарь, открывая кодовый замок, пояснил:
— Дом в плане треугольный, занимает весь квартал.
— Ого! Необычно как…
Он быстро проволок меня по лестнице и коридору, я ничего не успела разглядеть, кроме выщербленных ступеней и чугунных перил. Так мы и ввалились в приемную.
— У себя? — отрывисто бросил охотник вскочившей из-за стола секретарше. — У нас ЧП!
Ухоженная блондинка вытаращилась на нас, но остановить не решилась. Уж очень лицо у Цезаря было зверское, когда охотник обернулся, взявшись за ручку двери, и рявкнул:
— Не мешать!
Интересно, он всегда такой? Вряд ли. Что же его вывело из себя до такой степени? Конечно, нападение было неожиданным, но это же демоны, от них чего угодно можно ожидать. Или я по незнанию демонских повадок неправильно оцениваю ситуацию и все намного хуже, чем кажется? Я вымученно улыбнулась блондинке, застывшей с открытым ртом, и позволила увлечь себя внутрь. На золотой табличке рядом с кабинетом висела табличка «Директор ЭБАТ Гектор Кривин».
По выражению лица директора сразу стало ясно, что нам абсолютно и бесповоротно не рады. Такого холодного, отстраненного, чопорного лица я не видывала давно, а может, и никогда.
Цезарь подтащил меня к столу.
— Они напали на нас на шоссе. Суккубы взбесились и пытались похитить Анну!
И тряхнул моей рукой, словно это что-то доказывало. Хотя его собственный вид был более показательный.
Взгляд, который Кривин Г. М. устремил на Цезаря, был сухой и бездушный, как картонная папка.
— Где отчет, Цезарь? Ты ведь с задания.
Негромкий четкий голос напоминал шуршание смятой бумаги. Весь вид директора, от гладко зачесанных седых висков до серого, как пыль, галстука, вызывал бумажные ассоциации.
— Какой отчет! Подобного еще не случалось, Гекгор! В машине забыл, потом принесу.
Ничто не дрогнуло в вытянутом лице директора.
— Дисциплина есть основа порядка, — проинформировал он. — Будьте добры, сдайте отчет секретарю.
— А, черт… — Цезарь развернулся, отпустив мою руку, чуть не сплюнув в сердцах на лакированный паркет, и вышел.
— Мне тоже выйти? — несколько оробев, спросила я.
— Инструкция касается только сотрудников, — сообщил Кривин, не отрываясь от бумаг. Информбюро, а не человек!
