Долго стояла под горячими струями, позволяя воде смыть напряжение. После завтрака месье Жерара можно ходить сытой до вечера, наверное, поэтому сразу из ванны нырнула в кровать. Думала — не засну, слишком взвинченной себя чувствовала, в голову лезли всякие мысли, одолевала тревога… однако когда я проснулась, поняла, что и не заметила, как отрубилась. Бывает же!
В жилом корпусе по-прежнему царила тишина. Уже почти четыре, долго же я спала. Что на меня нашло? Наверное, это после инкуба — организм восстанавливался. А где все?
Наконец проголодавшись, я нашла в гардеробе халат (оказавшийся мужским) и тапочки (тоже мужские) и направилась в кухню инспектировать холодильник.
Еще на подходе почудилось шебуршание в помещении. Что, кто-то уже пришел? А я фактически в неглиже! Неудобно как-то, сходить, что ли, переодеться? А если это Цезарь пришел, как обещал, но не решился разбудить? Цезарь меня и голой видел, и хотя мы теперь всего лишь друзья и коллеги, его я стесняться не намерена. Ладно, загляну одним глазком и тогда решу. Тем более что и дверь открыта…
У стола возле окна стояла сутулая долговязая фигура, и в первый момент я не признала, кто это, но стоило ему повернуться, как я радостно воскликнула:
— Вова!
В руках у него был чайничек от кофеварки и чашка. Услышав мой вопль, он вздрогнул и уронил все. От удара о кафель тонкое стекло разлетелось брызгами, горячий кофе окропил джинсы лаборанта.
Вова отскочил. Когда он успел покраснеть, просто не знаю, у него какой-то особый тип покраснения, реактивный.
— Привет…
— Хоть одно знакомое лицо! — я подбежала к месту катастрофы, стараясь не растерять тапочки, и стала помогать собирать осколки. — Ты тоже тут живешь? В какой комнате? Да ты не в курсе, наверное, меня взяли на работу, я теперь настоящая охотница!
Мы схватились за один и тот же осколок, наши пальцы соприкоснулись. Вова вздрогнул, как от удара током, и попытался отпрыгнуть, сидя на корточках. Такое, наверное, было бы высшим пилотажем даже для лягушки! Конечно же, у лаборанта ничего не получилось, он упал боком на кучку уже собранных осколков и раздавил их в веселую, блестящую кашу.
— Сейчас уберу, — распереживался он. — Я ужасно неуклюжий, извини.
Он вытащил из шкафчика под раковиной веник и, пыхтя, стал заметать осколки, которые медленно тонули в луже кофе.
Я решительно отобрала веник.
— Так, Вова! Надо поговорить. Я теперь тоже живу здесь, и если ты всегда будешь так реагировать, то меня это не устраивает. Ты что, серьезно меня боишься? Почему, что во мне страшного? А ну отвечай! — Я наступала на него, решив раз и навсегда разобраться с этим вопросом. Ну правда же, неуютно чувствовать себя монстром!
Вова уперся задом в стол и поднял руки, словно сдавался на милость врага:
— И вовсе не боюсь. Только не могла бы ты перестать веником размахивать? — Он немного заикался.
— О’кей. — Я спрятала веник за спину. — А если не боишься, чего тогда при моем появлении краснеешь и что-нибудь роняешь? Я начинаю думать, что со мной что-то не в порядке.
Вова отвел глаза.
— С тобой все в порядке, — тихо ответил он.
— Ну хоть что-то! Тогда в чем проблема?
— Никакой проблемы, — прошептал Вова. — Слушай, ты не могла бы… отодвинуться? Я… задыхаюсь.
— Что?! — я быстро шагнула назад, совершенно обескураженная. — Я только что душ принимала, имей в виду, у тебя что-то с носом…
— Нет, э-э, у меня от волнения… — Вова закашлялся, прикрываясь ладонью, — приступ астмы может начаться. Извини, я не очень коммуникабельный.
— Черт, прости. — Я еще отступила. — Но не мог бы ты все-таки объяснить, в чем дело? Я реально чувствую себя чудовищем в твоем присутствии. А ты мне симпатичен, и я не хотела бы… Эй, что опять?!
Он покраснел до того, что слезы выступили на глазах, и зашелся в кашле. Когда я попыталась приблизиться, Вова замахал на меня и отодвинулся к окну. Открыв форточку, задышал холодным воздухом, ворвавшимся снаружи.
— Ну знаешь, я могу и обидеться… Ладно, вижу, тебе не по себе. Но я этого так не оставлю, слышишь? Давай сделаем так: ты идешь к себе, переодеваешься, а то у тебя все джинсы в кофе и стекле, ну и успокаиваешься заодно. А я пока тут все убираю и готовлю новый кофе. Потом ты возвращаешься, мы делаем бутерброды и спокойно разговариваем, да?
Кивнув, Вова обогнул меня по дуге и быстро скрылся. Уф. Я выдохнула. Кажется, перегнула палку. Психолог доморощенный! Решила все выяснить по-быстрому, а клиент оказался не готов. Да еще и нервный какой-то, астматик… Как он с растениями работает? А вдруг астма аллергическая?
Когда лаборант робко вошел в кухню, бутерброды уже были готовы. Я вручила поднос с едой Вове, сама понесла кофе и чашки.
— Сядем в кают-компании, там удобнее, — ответила на его вопросительный взгляд.
Мы устроились на диване и принялись за еду. Вова сел подальше от меня. Я вздохнула.
— Извини, что набросилась на тебя. Не хотела пугать, честно. Просто вся перенервничала из-за этого похищения, да еще вчера инкуб высосал всю энергию… не осталось сил на дипломатию. Хотела сразу решить проблему, а ты оказался такой чувствительный…
Вова опять закашлялся, схватил кружку с кофе и быстро глотнул.
— Нет, это я должен просить прощения, — сказал он. — Я правда реагирую на тебя… ну… вот так вот. Просто я интроверт, да еще никогда с девушками не общался, считай, поэтому…
— Ты меня боишься, — закончила я. — Мы пришли к тому, с чего начали.
— Э… не совсем. Я боюсь… показаться смешным и неловким. — Вова судорожно вцепился в бутерброд, отгородившись им от меня.
— И в итоге именно так и выглядишь, — хихикнула я. — Извини, правда. Но слушай, ты мне действительно симпатичен, ты умный, много знаешь, прикольный… и даже когда ты смешной, то… — я задумалась, подбирая слова. — Приятно смешной, что ли. По-хорошему, знаешь, не глупо смешон, а как будто становишься ближе.
Вова отвел глаза:
— Давай о чем-нибудь другом поговорим? О работе, например. Как ты сюда попала? И что за похищение ты упомянула? Я был в оранжерее и ничего не знаю. На доске объявлений появилось предупреждение о режиме повышенной готовности, три красная, но все куда-то подевались, спросить не у кого.
— У секретарши, — подсказала я.
— Мы с Наташей не разговариваем.
— О, а чего так?
— Не хочу говорить. — Он отвел глаза. — Чем закончилась история с инкубом? Ты вчера с ним?..
Уф, сложный человек! А в особняке вроде нормально поболтали…
— Как скажешь. — Я взяла яблоко. — Все прошло о’кей, хотя мы конкретно переволновались. Особенно Роберт. — Я вспомнила, как он чуть не убил меня, когда Майе совсем поплохело. — И Цезарь… Но все-таки я его вытащила! Демона, я имею в виду.
