Кривин с каменным лицом стоял за пультом, глядя на свои руки и только иногда вскидывая взгляд к расплывающимся по текучей поверхности Шатра пятнам. Он не ответил, видимо, счел вопрос риторическим.
Цезарь нетерпеливо обратился к директору:
— Гектор, мы можем что-нибудь сделать?
Очередной удар заставил задрожать здание, и я схватилась за Вахтанга, который стоял ближе всех. Грузин поддержал меня, не сделав попытку обнять за талию. Я была очень благодарна ему за это, но на всякий случай сразу же отодвинулась.
Директор слабо качнул головой.
— Подозреваю, что нет. Я думаю. Вспоминаю документацию… но я не маг. Я помню все — но, боюсь, не знаю, как применить информацию.
— Так тащи сюда, попробуем разобраться! — вскричал Цезарь. — В смысле, давай мы посмотрим…
Гектор неодобрительно взглянул на главного охотника (наверняка Цезарь в очередной раз нарушил какую-нибудь заповедь, тьфу, инструкцию) и попросил:
— Вахтанг, спустись в библиотеку, принеси тома номер три и четыре, литера А пятый шкаф в первом ряду слева.
Охотник исчез в глубине зала, послышался звук открывшейся и закрывшейся двери. Мы остались наблюдать цветение альпийского луга над нашими головами. Спустя несколько минут беззвучного фейерверка Кривин сказал:
— Пытаются продавить защиту грубой силой. Видите, конфигурация поля не меняется?
— Нет, — пискнула я, но никто не обратил на меня внимания. Вова благоговейно внимал, а Цезарь тут же деловито поинтересовался:
— Что будет, если им удастся прорваться?
— Не представляю. Они хлынут внутрь… мы не знаем, что им надо. И не знаем, на что в действительности способны демоны.
Я ткнула лаборанта локтем в бок.
— Вова, скажи! Ну то, что ты говорил про агрессию, помнишь?
— Ну это же только мои мысли, я могу и ошибаться, — засмущался лаборант.
Цезарь решительно повернулся и наставил на меня палец:
— Анна, ты должна вспомнить! Я собирался спросить позже, в приватной обстановке, но теперь нам жизненно необходимо выяснить этот момент. Напряги память. Демоны стремились похитить тебя — почему?
— Не знаю я!
— Что-то есть в твоей жизни, связанное с демонами, — настаивал охотник. — Вспоминай. Было что-то необычное? Твой медальон? Твоя бабушка?
— Он сломался же! — Меня охватила паника: Цезарь слишком близко подобрался к тайне, надо как-то отвлечь его внимание. — Остался в общежитии.
Кривин быстро повернулся к нам:
— Что за медальон?
Вот прицепились! Я чуть не застонала в отчаянии:
— Да обычный, бабушкин, с травками…
— Она им суккубу развоплотила, — пояснил Цезарь.
Кривин опять уставился пронзительно, будто вспомнил, где меня видел раньше. Или пытался вспомнить… потому что я его точно не видела!
Директор наконец разомкнул плотно сжатые губы:
— Можешь привезти его сюда?
Черт, дался им мой медальон!
Я быстро соврала:
— Конечно! Если это так важно… поеду за вещами и заберу.
Столько шума из-за старой бижутерии! Ладно, я знаю, что медальон действительно скрывает некую тайну. То есть вполне конкретную — тайну моего происхождения. Но они-то не знают!
— Это может быть важно, — задумчиво отозвался Кривин. — А может и не быть. Но мы должны рассмотреть все версии. В условиях тотальной нехватки информации любая мелочь способна оказаться решающей.
Я порядком струхнула. Надо отвлечь их от медальона! А то заинтересуются, начнут копать, узнают про дедулю-демона… тут-то моя карьера охотницы и закончится. И спросила:
— Как долго продлится атака?
Кривин покачал головой:
— Мы не знаем. И вряд ли можем даже предполагать, недостаточно данных.
Цезарь сжал кулаки:
— Нельзя просто стоять и смотреть. Надо дать им отпор!
— Каким образом? — Гектор поднял голову, вглядываясь в голограмму, на поверхности которой все расцветали энергетические цветы. — Ничего другого не остается, только ждать.
— Чего, Гектор? Когда они прорвут дряхлый Шатер?
Цезарь с директором сердито уставились друг на друга. Уф, по крайней мере, про медальон все забыли.
Появился Вахтанг, нагруженный толстенными папками. Цезарь выскочил из зала и почти сразу вернулся с двумя стульями. Мужчины разложили папки и склонились над ними, разворачивая и изучая листы кальки, исчерченные синими, черными линиями, вглядываясь в красные пометки. Время от времени доносились взволнованные реплики:
— Где питание? Можно усилить? Вот схема пульта, Гектор! А это что?
Мы с лаборантом стояли рядом. Я предложила:
— Возьмите Вову, он умный, быстро разберется.
Охотники только отмахнулись. Голограмма бросала на их лица тревожные красные отблески каждый раз, когда очередной демон кидался на Шатер в попытке преодолеть защитный барьер. Пока что все попытки были тщетными, но кто знает, как долго продержится накрывающий здание купол? Если ему пятьдесят лет…
Вова переминался с ноги на ногу, затем признался:
— Мне страшно.
— И мне. Давай вместе бояться? — предложила я.
Вова не оценил шуточку.
— Вы, охотники, умеете с ними драться, — пожаловался он. — А у меня даже демона-хранителя нет.
— Это еще что такое? И почему «даже» — у меня тоже нет!
Лаборант махнул рукой.
— Сейчас неподходящий момент, потом расскажу.
Я вздохнула. Знать бы, чего опасаться! Полная неизвестность относительно возможностей и планов врага заставляла нервничать еще больше.
— Если демоны ворвутся, у нас есть оружие, — сказал Цезарь, поднимая голову от чертежей. Он словно прочитал мои мысли. — Это же демоны в чистом виде, в своей энергетической оболочке, я правильно понимаю? Человек не способен на такой прыжок.
— Да, — сдержанно отозвался Кривин, разглядывая какую-то особо замысловатую схему.
— Анна, где твой дротик? Удавка?
— У меня ничего! Дротик с удавкой в комнате. Сеть осталась на демонице…
Цезарь недовольно покачал головой:
— Всегда носи с собой, ясно? Охотник должен быть при оружии в любой момент.
— Без тебя догадалась, — буркнула я сердито. От каждого удара демонов о Шатер екало в груди. Вова рядом громко дышал:
— У меня нет никакого оружия.
— Ты плетешь удавки и не имеешь ни одной?
— Я же не охотник, — пробормотал Вова извиняющимся тоном.
