— Ребята, стоп! Это может быть провокацией! Вы там все проверили? — спросил он.
— Все! Кроме них, никого! — ответил Инал.
— Никого! — подтвердил Алмысхан.
— Ладно, хрен с ними! Будем вызывать милицию, а то потом на нас всех собак повесят! — решил Квирая.
— Да ты че, Акун?!
— На хрена они ментам! Завтра их выпустят!
— Сами сволочей расколем! — раздались возмущенные голоса.
— Я сказал — отдадим ментам! — отрезал Акун и взялся за трубку телефона.
Начальник УВД полковник Отар Хеция не спал, не спало и большинство его подчиненных, после того как митингующие покинули парламент и площадь, он, опытный служака, хорошо знал, что так просто все не закончится. И его худшие предположения подтвердились. Звонок Квираи не оказался неожиданным, и по распоряжению Хеции через десять минут усиленный наряд прибыл в парламент, задержанных загрузили в «обезьянник» и отвезли в городское управление. Больше до рассвета охрану парламента никто не тревожил.
Наступило хмурое ноябрьское утро. Время приближалось к девяти. Первым к штабу подъехал как всегда пунктуальный Александр Анкваб. Несмотря на весь драматизм событий прошедшего дня и вечера, он внешне выглядел невозмутимым, и только по глубоко запавшим глазам можно было понять, что это спокойствие далось ему немалой ценой. Коротко поздоровавшись с охраной и добровольцами, которые помогали ей, он прошел в кабинет. Вслед за ним один за другим подъехали Сергей Багапш, Станислав Лакоба и Мераб Кишмария. Вчерашнее противостояние сказалось и на них, даже «железный генерал» дал слабину. Его командирский голос подсел.
Новый день пока не предвещал неожиданностей, и избирательный штаб Сергея Багапша впервые за последние полмесяца не напоминал фронтовой командный пункт. Все с нетерпением ожидали начала сорванного еще 30 октября сторонниками Рауля Хаджимбы заседания парламента. Заседания, которому предстояло дать окончательный ответ по результатам выборов президента Абхазии и поставить в этом вопросе жирную точку.
К десяти часам часть депутатов собрались в своих кабинетах, чтобы навести в них порядок и начать работу, когда центр Сухума сотрясли автоматные и пулеметные очереди. Это бойцы СОБРа и седьмого отдела брали штурмом здание УВД города.
На полной скорости битком набитые навороченными и натасканными бойцами спецназа УАЗ-«таблетка» и еще шесть машин вынеслись на площадь перед зданием УВД и по всем правилам военной науки блокировали его. Натиск был настолько стремителен, а действия настолько нахальны, что растерявшиеся милиционеры не смогли ничего сообразить и тем более оказать сопротивление. Прозвучавшие выстрелы показали им, кто закон и хозяин в их доме. Под стволами автоматов и пулеметов милиционеры вынуждены были отдать спецназовцам задержанных.
Это взорвало ситуацию в городе. На улице Гоголя все бурлило и кипело от негодования. Самые решительные требовали идти к турбазе «Абхазия», которую заняли вооруженные сторонники Рауля Хаджимбы и «раздербанить отморозков». Стихийно возникший митинг вот-вот мог выйти из-под контроля и, в слепой ярости сметая все на своем пути, обрушиться на оборонительные заслоны, выставленные у избирательного штаба Рауля Хаджимбы и турбазы «Абхазия». Сергею Багапшу, Станиславу Лакобе, Александру Анквабу и Мерабу Кишмарии с трудом удалось пригасить полыхавший в душах их сторонников справедливый гнев и жажду мести. Но только на время.
Масла в огонь противостояния подлило новое заявление президента Владислава Ардзинбы. В нем он расценил события, произошедшие накануне в Сухуме, ни много ни мало как «вооруженный государственный переворот, осуществленный сторонниками С. Багапша, С. Лакобы и А. Анкваба».
Ему вторил на пресс-конференции 13 ноября Нодар Хашба. Его угрозы «о введении в республике чрезвычайного положения» и намеки на вмешательство третьей силы, которая должна положить «конец хаосу и восстановить конституционный порядок», только еще больше обострили обстановку.
Взаимные угрозы взяться за оружие с обеих сторон посыпались, как из дырявого решета, и заставили содрогнуться весь Сухум. Улицы города опустели, во дворах не стало слышно детских голосов. Даже на набережной у «Кофейни Акопа», где собирались ее завсегдатаи, было непривычно тихо и пусто. К вечеру десятки вооруженных и разгневанных бойцов столпились у избирательных штабов и требовали от своих лидеров решительных действий. Город замер в ожидании, что этот сумасшедший вечер может перерасти в «ночь длинных ножей».
В который уже раз Сергею Багапшу, Станиславу Лакобе, Александру Анквабу и Леониду Лакербае пришлось уговаривать своих сторонников остановиться, но не все соглашались с ними. Горячие и непримиримые требовали от них решительных действий. Подобное положение наблюдалось и у избирательного штаба Рауля Хаджимбы. Ослепленные ненавистью его фанатичные сторонники требовали:
— Прогнать грузин!
— Положить конец беспределу!
— Защитить Абхазию от предателей!
Но и ему уже было не по силам загнать джинна назревающей войны в бутылку. Ожесточение и нетерпимость достигли своего предела, после которого действовали слепые инстинкты. Необузданная, дикая стихия толпы, казалось, окончательно победила здравый смысл. Те, кто ничего не хотел слышать и понимать, забряцали оружием. Воздух все чаще и чаще сотрясали воинственные призывы.
И тогда в сквере на улице Гоголя в кафе с давно уже позабытым в Абхазии названием «Сказка» собрались Акун, Аслан, Лесик, Батал, Владимир и Лакут. За ними не было сановных должностей, они не кичились княжеской кровью и не расталкивали локтями, когда раздавались «хлебные должности», но у них было нечто гораздо более весомое в Абхазии, что нельзя измерить ни на каких весах и оценить ни в золоте, ни в серебре, — у них было Имя.
С ними в Абхазии не могли тягаться раздутые до неприличия Голливудом хваленые американские рейнджеры или выходящий сухим даже из личных покоев английской королевы суперагент Джеймс Бонд. Двенадцать лет назад они: экономист, инженер, строитель, студент — городские и деревенские парни, только начавшие жить взрослой жизнью и мечтавшие о своем доме, семье и куче ребятни во дворе, вынуждены были сделать иной выбор. Беспощадно вломившаяся в их жизнь вероломная война не оставляла ничего другого, как только — свободная родина или смерть. И им, чтобы спасти и защитить свою родину, пришлось поневоле стать беспощаднее, хитрее и коварнее своего врага. Дух древних абхазских воинов заговорил в их генах, а безжалостный огонь войны только еще больше закалил его и превратил когда-то мирных и не помышлявших о военной карьере парней в сущих дьяволов.
Они сражались с ненавистным врагом так, будто имели в запасе еще одну жизнь. И старуха-смерть отступила перед их отчаянной смелостью и бесстрашием. И вот теперь, спустя столько лет, произошло то, что тогда в окопах им не приснилось ни в каком кошмарном сне. Проклятая политика, от которой они старались держаться подальше, безжалостно вмешалась в их жизнь и поставила на этот раз перед еще более жестоким выбором.
В кафе «Сказка» они — Герои и просто «рядовые» Абхазии, когда разум отказал, а обида застлала глаза друзьям, нашли в себе силы встретиться, чтобы остановить это безумие. Они не произносили громких слов, настоящие мужчины в них не нуждаются. Они тихо и незаметно делали свое такое нужное и важное дело. И потом еще не раз, когда очередная волна взаимной нетерпимости грозила обернуться девятым валом, они гасили ее. Но вскоре даже им стало не под силу остановить набравший обороты маховик противостояния.
