Книга Между молотом и наковальней, страница 15. Автор книги Николай Лузан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Между молотом и наковальней»

Cтраница 15

Ибрагиму достался рюкзак размером поменьше, правда, весил он около двух пудов, но проснувшиеся в нем азарт и жгучее желание поскорее проверить себя в настоящем деле удвоили силы. Легко, будто и не было этих смертоносных килограммов, он спустился по лестнице, догнал разведчиков, скорым шагом направлявшихся к стоянке.

Там их поджидал затянутый брезентовым тентом ГАЗ-66. В этой проверенной не одним рейдом команде каждый знал свое место. Кавказ сел в кабину к Миро, остальные, и вместе с ними Ибрагим, забрались в кузов. Армейский «ишачок» тронулся с места, легко взял крутой подъем, выехал на трассу и шустро покатил в сторону Нового Афона. Ибрагим вполуха прислушивался к разговору разведчиков, и ему казалось странным, что они говорили не о войне или предстоящей операции, а вспоминали прошлые времена и жили теми мирными воспоминаниями.

Прошло чуть больше двадцати минут, и машину, словно щепку на морской волне, начало бросать из стороны в сторону. Двигатель взревел на полную мощь, колеса яростно заскребли по щебенке. Ибрагим догадался, что дорога пошла горами и, вцепившись в деревянный борт, думал только о том, чтобы не уронить рюкзак с взрывчаткой. Наконец «газон» взял последний подъем, Миро заглушил двигатель и, притормаживая на поворотах серпантина, начал спуск к реке. То, что это была Гумиста, Ибрагим догадался по грозному реву реки на перекатах.

За полкилометра до реки Кавказ распорядился:

— Все, Миро, тормози! Приехали!

Тот ударил по тормозам, и «газон», пропахав по сырой земле еще с десяток метров, остановился. Разведчики выбрались из кузова и собрались вокруг Кавказа. Он был немногословен, на прощание пожал Миро руку и предупредил:

— Жди здесь послезавтра, на рассвете!

— Не волнуйся, не подведу! — заверил тот и пожелал: — Ни пуха ни пера, ребята!

— К черту! — дружно ответили разведчики и сплюнули через левое плечо.

Проверив еще раз оружие и рюкзаки с взрывчаткой, они построились в цепочку. Ибрагим оказался в середине, за ним на подстраховку стал Кавказ, и по его команде группа бесшумной змейкой начала спуск к реке. Несмотря на царивший полумрак и поднявшийся туман, Ахра ни разу не сбился и вышел прямо к перекату. Притаившись в кустах, разведчики выждали минуту-другую. Кавказ первым опустился на землю и ящерицей соскользнул к реке. Один за другим к нему перебрались разведчики и, настороженно вслушиваясь и всматриваясь во вражеский берег, залегли в секрете. Опытный взгляд Кавказа не заметил опасности, и он собрался дать команду к переправе, но она оборвалась на полуслове. За рекой в орешнике мелькнули серые тени, а через мгновение грохот камней под неосторожно ступившей ногой заставил разведчиков схватиться за автоматы…

Глава 3

Беззаботно поигрывая хрустальными струями среди каменных россыпей, пока еще робкая Гумиста, напитавшись талой водой из ледников, весело плескалась на перекатах и торопилась в зовущую загадочной неизвестностью голубую даль. Среди полыхающих разноцветьем альпийских лугов десятки новых родников и ручьев щедро одаривали ее энергией, и она уже играючи переворачивала голыши, самоуверенно похлестывала по ребристым щекам суровые скалы, снисходительно с высоты водопадов поглядывала на скованные порыхлевшим льдом озера и легкомысленно звала за собой. А они не спешили выбраться из временного зимнего плена, осуждающе перешептывались звоном ключей и терпеливо ждали, когда весеннее тепло растопит лед.

Наступил апрель. И в благодарность за долготерпение озер небеса распахнули перед ними свои иссиня-фиолетовые дали. Ласковое солнце отогрело бездонные глубины, а его лучи нарисовали на безмятежной глади фантастические картины, неподвластные кисти самого гениального художника. Эта их кроткая красота заставила склоняться в восхищении величественные вершины Химса и Дзыхвы. Их изумрудные отражения нежились в воркующей волне, и, когда выпадало засушливое лето, ледники щедро делились с ними своими талыми водами.

Так продолжалось из года в год, из века в век, и в этом незыблемом постоянстве гор, озер и ледников заключалась гармония жизни. И они, познавшие ее великую мудрость, пытались остановить набравшую силу и упорно стремящуюся покинуть родные места Гумисту. Но своенравная гордячка не желала их слушать и с остервенением набрасывалась на скалы, как на самого заклятого врага. Сокрушив очередную преграду, она продолжала нестись вперед. Терпеливые горы снова смыкали свои каменные объятия, и тогда река пускалась на хитрости. Она смиряла гордый норов, покорной волной подкатывала к берегам и печально нашептывала о своих невзгодах. И они, простив ей былые сумасбродства, расступались просторными долинами и укрывали тонким покрывалом цветущих садов.

Казалось, Гумиста окончательно смирилась и уже не помышляла покидать родные края. Но когда впереди возникло мрачное Бзыбское ущелье, она восстала и опять проявила свой неукротимый характер. Собравшись с силами, река, рыча и яростно вскипая на порогах, обрушилась на скалы. От чудовищного рева содрогнулись вершины Химса и Дзыхвы. Потрясенные ее безумством, горы снова расступились. Расшвыряв по берегам камни и деревья, Гумиста безоглядно устремилась к манящему коварным миражом свободы морскому побережью.

Выйдя победительницей из очередной схватки, она уже была глуха к тревожному шепоту лесов предгорий и слепа перед тем бескрайним морским простором, который звал и манил к себе переливающейся на солнце серебром гладью. Спеша слиться с ним, Гумиста беспечно растеклась по равнине десятками мелких речушек и ручейков. Теперь на пути к морю перед ней лежала лишь узкая полоска песка. Она играючи разметала его по сторонам и, счастливо журча, бросилась к нему в объятия. Но оно холодно отнеслось к ее бурному порыву и продолжало шаловливой волной перешептываться с берегом. Гумиста опешила, и гневная рябь тысячами морщин покрыла ее зеркальную гладь. Вскипев от ярости, она наотмашь хлестанула упругой струей по прибою.

Оскорбленное море глухо зарокотало, но река, уверенная в своей силе, бушующим валом покатила вперед. Казалось, и на этот раз ей удастся выйти победительницей.

Море отхлынуло от берега, и Гумиста, радуясь столь легкому успеху, безоглядно бросилась вдогонку. Но с каждой секундой ее могучее течение слабело. Почувствовав надвигающуюся опасность, река попыталась собраться с силами, но коварное море все глубже влекло ее в свою холодную бездну, из которой уже невозможно было ни выбраться, ни повернуть вспять. Прошло несколько минут, и о некогда своенравной и непокорной Гумисте напоминала едва заметная желто-зеленая полоска на бескрайней морской глади…

В конце XVIII века и сама Абхазия походила на Гумисту. Она и ее владетельный князь Келешбей Шервашидзе (Чачба) пытались уцелеть между молотом и наковальней в соперничестве за Кавказ двух великих империй — Российской и Османской. В те годы Абхазия оказалась им не по зубам. Несмотря на мощь флота и свирепость янычар, Турция так и не смогла стать ее полновластным хозяином, а Россия пока только прощупывала «южную жемчужину» своими экспедиционными отрядами.

Воинственные горцы в родных краях походили на сущих дьяволов и каждый раз давали жесткий отпор завоевателям. И тогда как в холодном Санкт-Петербурге, так и прокаленном солнцем Стамбуле прибегли к испытанному и проверенному за столетия методу — «кнута и пряника». Посланцы русского царя и турецкого султана при княжеском дворе в Лыхнах, а потом в Сухум-Кале, куда Келешбей перенес свою резиденцию, плели тайную паутину, доглядывали за ним, друг за другом и, норовя склонить на свою сторону, нашептывали ему про вечный союз, суля за то неслыханные благодеяния.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация