Тот год круто изменил судьбу бывшего комсомольца, бывшего пограничника, жителя древнего русского города Костромы Андрея Думенкова. Страна и те, кого он еще недавно охранял от контрабандистов, шпионов и террористов, предпринимали титанические усилия, чтобы выбраться из того хаоса, в котором они оказались после августа 1991 года. То был трудный, полный лишений путь. Одни, обреченно сложив руки, отдались на волю судьбы, другие, хваткие и нахрапистые, в той «мутной волне», что захлестнула страну, принялись алчно терзать и растаскивать по своим углам то, что с таким трудом создавали их отцы и деды. Дух стяжательства и наживы подобно ржавчине разъедал их души.
Не устоял перед ним и Думенков. На родине свое страстное желание в одночасье стать богатым ему так и не удалось осуществить. Прошлая армейская закваска мешала бывшему пограничнику вот так сразу урвать свой «кусок» у слабого и переступить через старую дружбу. И тогда он попытался найти счастье в сытой и благополучной Германии, рассчитывая на то, что родственники жены не останутся в стороне и помогут встать им на ноги.
В 1996 году семья Думенковых получила разрешение на выезд и отправилась из тихой патриархальной Костромы в Германию. Покидая родину, они, надеясь на будущую благополучную и сытую жизнь, вряд ли рассчитывали вернуться обратно. Думенковы с легким сердцем покидали страну, сотрясаемую жесточайшим политическим и экономическим кризисом, по окраинам которой зловещими всполохами громыхали межнациональные конфликты.
Поезд весело постукивал колесами, за окнами мелькали унылые пейзажи. Позади осталась Беларусь. На смену православным храмам пришла строгая готика. Перед Думенковыми открылась Польша, стремительно поднимающаяся из социалистических руин. То, что они увидели, прибавило настроения. В их воображении рисовалась сытая и благополучная Германия. И Думенковы в своих ожиданиях не обманулись. Глаз ласкали пасторальные сельские пейзажи, вылизанные до зеркального блеска улицы городов и излучающие довольствие бюргеры и бюргерши. В те минуты им, вероятно, казалось, что они попали в земной рай.
Прошло несколько дней, и восторги Думенковых быстро улетучились. Встреча и беседа с родственниками больше напоминала деловой разговор в конторе по найму рабочей силы. Жизнь в Германии оказалась вовсе не такой безоблачной, какой она представлялась из России. Германская действительность напомнила Думенковым суровый лозунг из недавнего социалистического прошлого: «Кто не работает, тот не ест!». Жизнь на чужбине оказалась далеко не сахар, яркие краски западной жизни при ближайшем рассмотрении оказались всего лишь рекламным фасадом. Думенков оказался посторонним на чужом празднике жизни. Со своей специальностью найти высокооплачиваемую работу в Германии оказалось не так-то просто, и, чтобы как-то существовать, ему пришлось заняться «челночным бизнесом».
Перегон в Россию «серых» иномарок, ввоз лекарственных препаратов и электроники отнимали немало сил, нервов и здоровья, но так и не принесли Думенкову желанного богатства. Жажда наживы жгла его изнутри и заставляла идти дальше — он занялся контрабандой. Шальные деньги исподволь и незаметно разрушали душу бывшего пограничника, но он этого не замечал. Евро и доллар заменили ему семью, друзей и близких. В погоне за ними он пускался во все более рискованные коммерческие операции.
Несколько раз, как казалось тогда Думенкову, его спасло от провала на таможне только чудо. Но это действительно лишь казалось: германская спецслужба (БНД) обратила пристальное внимание на «русского коммерсанта».
Нахрапистый, энергичный и не лишенный авантюризма Думенков не только этим привлек к себе внимание разведки. Для нее наибольший интерес представлял регион России, где он вел свой бизнес. В нем находились важные военные объекты: дивизия Ракетных войск стратегического назначения, штаб Владимирской ракетной армии и ряд крупных оборонных предприятий. Особую ценность Думенкову в глазах разведки придавали его обширные связи среди действующих и уволившихся со службы военнослужащих. Но опытные ловцы «шпионских душ» не спешили выходить на него с вербовочным предложением и терпеливо плели свою невидимую сеть. Они скрупулезно собирали информацию о слабостях Думенкова, давая все глубже завязнуть в трясине контрабандных сделок.
До поры до времени он и не подозревал, что один из деловых партнеров Бенн Андреас, отличавшийся прямо-таки патологической страстью ко всему тому, что было связано с советской и российской армией, переплачивал ему за привезенный товар не из дружеских чувств. Понял это Думенков гораздо позже, но что-либо изменить уже не мог. А все началось с, казалось бы, безобидной армейской атрибутики. Думенков заваливал ею щедрого на оплату коллекционера. С каждой новой поездкой в Россию его запросы росли. Бенн стал требовать от Думенкова не просто армейские фуражки, кепки и шевроны, а кое-что и посущественнее: образцы военных приборов и узлы боевой техники, а это уже попахивало шпионажем. Тот не почувствовал опасного запаха и, рискуя оказаться за решеткой, продолжал таскать их через границу.
К концу 2003 года в германской разведке посчитали, что «объект» созрел для серьезной шпионской работы, и стали готовить его к вербовке. Сомнений в ее успехи у нее не возникало, К тому времени Думенков основательно завяз в темных сделках.
Наступил февраль 2004 года. Очередной вояж в Россию, из которой он вывез чуть ли не весь ассортимент армейского магазина, не принес прибыли. На этот раз Бенн остался равнодушен и мало что купил, но, чтобы как-то сгладить горечь, которая была написана на лице Думенкова, предложил встретиться еще раз и обсудить серьезное деловое предложение в более располагающей обстановке. Тому ничего другого не оставалось, как согласиться.
Отправляясь на встречу с Бенном, Думенков и не подозревал, чем она для него обернется. Испытанный деловой партнер, обходительный в манерах и вкрадчивый в речах Андреас вряд ли мог вызвать у него какие-либо опасения. Разговор и на этот раз начался с обсуждения результатов поездки в Кострому. Постепенно, в какой именно момент Думенков даже не заметил, беседа ушла в сторону от деловых вопросов. Бенн принялся расспрашивать его об оборонных предприятиях и военных объектах, находившихся на территории Костромской и Владимирской областей, их назначении и номенклатуре выпускаемой продукции. И чем дальше продолжалась беседа, тем все более неуютно чувствовал себя Думенков.
Бенн знал о нем буквально все, и это обескуражило, а затем напугало Думенкова. А когда собеседник недвусмысленно намекнул на серьезные нелады с германским законом, Думенков окончательно «поплыл». Западня, коварно подстроенная германской спецслужбой, захлопнулась. Загнав его в угол, Бенн «великодушно» открыл лазейку, предложив заняться более серьезным «бизнесом»: сбором секретной информации о новейших российских разработках в области вооружений, в частности по бронетанковой технике.
В первые минуты Думенков растерялся: бывший пограничник, он еще не забыл, что такое шпионаж, чем это грозит, и попытался отказаться. Но очередное упоминание Бенна о занятии контрабандой сделало его более сговорчивым, а обещание щедрого вознаграждения окончательно пересилило все страхи. Думенков дал согласие на сотрудничество с германской разведкой. На последующих встречах Бенн галопом по Европам прошелся с ним по азбуке шпионского ремесла.
