Алиева так и сделала. Вскоре на ее счет поступило первое перечисление, за ним последовали второе, третье. Это заставило активизироваться мамашку-шпионку, и она засобиралась в Россию, чтобы в очередной раз воздействовать на несговорчивого сына. Звиади поддержал ее решение и рекомендовал совместить поездку в Ростов с днем рождения Давида, чтобы тем самым не обращать внимания контрразведки. Алиева согласилась.
В конце октября 2009 года Звиади назначил ей встречу. На нее он приехал с авиабилетами до Донецка и обратно, затем довел список вопросов, по которым Давид должен был собрать и с нею передать сведения о воинских частях военного округа. В частности, они касались их штатного состава, находящейся на вооружении боевой техники, используемых средств связи, а также шифров, обеспечивающих закрытие секретной информации. Особый акцент Звиади сделал на тех воинских частях, которые дислоцировались вблизи границ с Грузией. Под занавес беседы он, чтобы разжечь денежный аппетит Алиевой и добавить напористости при выполнении задания, вручил ей на карманные расходы пятьсот долларов.
Запомнить все вопросы задания шпионке было не по силам — она начинала путаться в первых предложениях и потому рискнула взять в дорогу «список Звиади». Благополучно миновав все пограничные и таможенные посты, она по проверенному маршруту добралась до Ростова. Ее приезд стал своего рода подарком для именинника. Но радость от встречи была недолгой. Прошло несколько дней, и мать напомнила сыну о его долге — нет, не перед родиной, а перед Звиади. Рассказав о помощи, которую тот оказывал семье, она передала Давиду список вопросов и от себя добавила: «Он возобновит выплату денег лишь после предоставления тобой требуемой информации», а потом стала требовать от него информацию.
Ее напор и настойчивость обескуражили Алиева. С того момента, когда он встречался со Звиади и Кобой в Одессе, прошло восемь месяцев. За это время спецслужба Грузии ни разу не напомнила о себе. Страх, который он испытывал в первые недели при встречах с сотрудником военной контрразведки, постепенно ослабел и затаился где-то в глубине подсознания. Напряженная служба не оставляла времени на глубокие раздумья, и прошлый разговор с сотрудниками грузинской спецслужбы, ему уже казался дурным сном. Ее посланец — мать снова возвращала его в кошмарную реальность. Он взбунтовался и заявил: «Я такой информацией не располагаю и ничего передать не смогу».
После этого разговора они больше двух месяцев жили под одной крышей. О чем после всего произошедшего могли говорить мать и сын, какие чувства испытывали друг к другу? Вряд ли о любви. Мать, продавшая сына спецслужбе, и сын — офицер, изменивший присяге, стали заложниками своей алчности и страха.
Так не с чем Алиева отправилась в Тбилиси. В грузинской разведке ей не стали устраивать разнос и сохраняли терпение. Те крохи, что перепадали семье Алиевых со шпионского стола, ее хозяева рассчитывали компенсировать информацией, к которой имел доступ Давид. Поэтому Звиади без эмоций воспринял доклад Алиевой об отсутствии результата в выполнении задания, более того, выдал ей под расписку пятьсот долларов. Приободрившись, она выразила готовность предпринять еще одну попытку и добиться от сына необходимой информации.
И вскоре такая возможность ей была предоставлена. Наступил апрель 2010 года. Звиади вызвал агента на явку. На ней он вручил Алиевой билет до Донецка, семьсот долларов и напечатанный на листе бумаги перечень вопросов. Часть из них перекликалась с прежними, но имелись и новые — они касались технических характеристик беспилотных аппаратов. В заключение встречи Звиади передал Алиевой флеш-карту и проинструктировал, каким образом сохранить и закодировать собранные материалы.
Семьсот долларов в кармане и обещание Звиади выплатить отдельную премию за выполнение задания, добавили Алиевой настроения. Полная решимости убедить сына в сотрудничестве с грузинской спецслужбой, она отправилась в Ростов. При встрече у них состоялся бурный разговор. Давид отказался собирать информацию, указанную в перечне Звиади. Позже на допросе у следователя он с горечью вспоминал: «Меня очень расстраивали попытки моей матери получить от меня сведения, и каждый раз я надеялся, что она приезжает только потому, что хочет увидеть меня, а не выполняя задание грузинских спецслужб».
После отказа Давида не только выполнять задания, но и продолжать сотрудничество со спецслужбой Грузии, Алиева испугалась и уже не решалась возвращаться в Тбилиси. Тем более в телефонных переговорах со Звиади тот каждый раз все более требовательно напоминал «о решении вопроса». Тон его разговора стал нетерпимым, когда в частях округа начались масштабные военные учения. В них участвовал и сын Алиевой, и тогда она предприняла очередную попытку получить информацию: принялась расспрашивать его о том, какие силы и средства привлекались к учениям и какие в ходе них решались учебно-боевые задачи. Он отделывался общими фразами. Ее это не удовлетворило, и, ссылаясь на то, «что они ежемесячно платят мне деньги, а я ничего не привожу», попросила «скинуть на флеш-карту хоть какую-нибудь служебную информацию».
И Давид поддался на ее уговоры. В начале июня 2010 года, находясь на службе, он скопировал с ПВЭМ группы боевого управления на личную флеш-карту ряд несекретных документов, в которых содержались отдельные сведения, предназначенные для служебного пользования. В дальнейшем, в домашней обстановке, он перенес эти материалы на флеш-карту, привезенную матерью, и произвел их кодирование.
Добившись своего, Алиева тут же отправилась на Украину. Оттуда по сотовому телефону, полученному от Звиади перед поездкой в Россию, она доложила об успешном завершении миссии. Тот лично приехал встречать отличившегося агента в тбилисский аэропорт. Передав ему флеш-карту с материалами, Алиева с нетерпением ожидала щедрого вознаграждения. Прошла неделя, за ней другая, а грузинская спецслужба хранила молчание, когда, наконец, позвонил Звиади и назначил встречу в кафе «Сванетиия» в городе Рустави. Такая загадочность только разожгла любопытство шпионки. Она, предвкушая роскошный ужин за счет «организации» — грузинской спецслужбы и щедрый подарок, помчалась на явку.
Там ее ожидал сюрприз. На явку Звиади приехал не один, а с начальником. Его мрачная физиономия ничего хорошего не сулила. Опросив Алиеву о содержании информации, которую Давид должен был записать на флеш-карту, он огорошил ее — флешка оказалась пустой. В подтверждение своих слов он продемонстрировал это на ноутбуке. Алиева растерялась и, ссылаясь на то, что не разбирается в технических тонкостях, твердила одно: «Все операции с информацией осуществлял Давид…» Ее жалкий лепет надоел грузинским разведчикам, и они показали зубы — Звиади категорически отрезал: «Платить больше не будем, пока не привезешь нужную нам информацию».
Угроза снова остаться без средств существования, а еще больше войти в конфликт с могущественной спецслужбой вынудили Алиеву лезть из шкуры вон. Она позвонила сыну и, соврав, что потеряла флеш-карту, попросила подготовить дубликат с прошлой информацией.
Вряд ли это сообщение обрадовало Давида. Он как мог оттягивал предстоящую встречу с настырной мамашкой-шпионкой. Но в грузинской спецслужбе не хотели ждать, так как понимали: не дожатый до конца агент Давид Алиев — потерянный агент.
