Узкая полоска бетонки, петлявшая по дремучей тайге, вывела их к серой громаде монтажно-испытательного корпуса. В его стенах инженеры и рабочие вместе с разработчиками «Тополя» проводили сборку ракетоносителя. Здесь действовал строгий порядок для всех — красные корочки Николая и Олега не произвели впечатления на контролера. Он придирчиво изучил документы, сверил фамилии со списком на допуск и только потом разблокировал проход. Массивная стальная дверь с тихим шорохом открылась, и Николай с Олегом прошли в шлюз. Анисимов прослужил на космодроме больше четырех месяцев, и уверенно ориентировался в лабиринте коридоров. Они прошли в просторную комнату. Одна из ее стен представляла собой огромное окно, за которым открылась величественная панорама. Впервые в своей жизни Кочубей оказался в святая святых ракетно-космической техники и с жадным любопытством разглядывал застывшую в металле чудовищную мощь.
В центре просторного зала находились две, напоминавшие собой огромные сигары, ступени ракеты. Опутанные множеством кабелей, тянувшихся к пультам контроля, они, скорее, напоминали сложного пациента на больничной койке, чем грозное оружие. Подобно муравьям, ступени облепили разработчики, заводчане и испытатели с космодрома. Переодевшись в специальные костюмы, Олег и Николай вошли в главный зал. Кочубей присмотрелся к тем, кто работал на первой ступени ракеты, увидел Мальцева и предложил:
— Все, Олег, дальше я сам.
— Хорошо, если что, я рядом, — предупредил тот.
— Ладно, встречаемся через час.
— Договорились, — согласился Анисимов.
Николай направился к монтажной вышке. На ее верхней площадке находился Мальцев. Он и два инженера, склонившись над чертежами, что-то оживленно обсуждали. Помявшись, Кочубей окликнул:
— Виктор Петрович, вас можно побеспокоить?
Мальцев обернулся, и на его лице появилась недовольная гримаса.
— Еще раз прошу прощения, но вопрос не терпит отлагательства, — проявил настойчивость Кочубей.
— Не терпит? — буркнул Мальцев, снял перчатки, спустился вниз и, узнав Кочубея, с раздражением произнес: — А-а, это вы?!
— Добрый день, Виктор Петрович, — сохранял доброжелательный тон Николай.
— От вас дождешься доброты.
— Ну почему так сразу?
— А что мне прикажете думать, когда режимщик по мою душу на полигон примчался? — буркнул Мальцев.
— Я не режимщик.
— А кто же?!
— Военная контрразведка.
— Контрразведка?! — и Мальцев напрягся.
— Виктор Петрович, вам не о чем беспокоиться, — поспешил развеять его опасения Кочубей.
— Беспокоиться?! Молодой человек, я не в том возрасте, чтобы так шутить!
Их разговор привлек внимание окружающих. Николай предложил Мальцеву отойти в сторону и повел разговор начистоту:
— Виктор Петрович, нам, контрразведке, нужна ваша помощь!
— Помощь?! — удивился Мальцев.
— Да! — подтвердил Николай и спросил: — Здесь есть свободная комната, чтобы спокойно поговорить?
Мальцев кивнул головой и направился к двери под номером девять. Кочубей последовал за ним. Помещение было напичкано аппаратурой, она пощелкивала и подмигивала разноцветными табло, но он не обращал на это внимания и с нетерпением ждал реакции Мальцева на свое предложение. Тот, присев на стул, долго разглядывал его так, словно взвешивал на невидимых весах, и, наконец, спросил.
— И в чем эта помощь должна заключаться?
— Речь идет о важной операции, которая ведется нами против одной иностранной спецслужбы, — приоткрыл карты Кочубей.
— Все это, конечно, занимательно, а какое я к ней имею отношение? — удивился Мальцев.
— Пока нет, но решение принимать вам.
— Молодой человек, вас, кажется, зовут Николай?
Кочубей кивнул в ответ.
— Так вот, Николай, давайте говорить по существу.
— Хорошо! Спецслужбу интересует «Тополь» и его разработчики.
— А-а, вот в чем дело!
— Есть и другое важное обстоятельство, которое позволяет рассчитывать на вашу поддержку: вы представляете специфику нашей работы, — напомнил Николай о прошлых контактах Мальцева с военной контрразведкой.
— Как говорится, спасибо за высокое доверие, но в моем возрасте играть в разведчиков уже поздновато. Ну какой я Штирлиц.
— Виктор Петрович, речь не о нем.
— А на Бонда я точно не потяну. Бегать по крышам и соблазнять блондинок — смешно. В моем возрасте внимание женщины больше пугает, чем радует.
— Пятьдесят три? Разве это возраст?!
— Вот доживете до моих лет, тогда и узнаете.
— Виктор Петрович, я понимаю вашу обеспокоенность, но мы гарантируем личную безопасность, — использовал еще один аргумент Николай.
— Безопасность? Но я не банкир и не олигарх! — с улыбкой заметил Мальцев.
— Но у вас есть то, что дороже денег.
— Хотите сказать, мозги?
— Да.
— Сегодня они не представляют никакого интереса. Все открытия совершаются до сорока!
— Виктор Петрович, не надо скромничать. Если разведка ищет на вас выход, то это о чем-то говорит, не так ли?
— И все-таки найдите кого-то другого. Я староват для подобных дел, — отказался Мальцев от участия в операции.
Кочубей сник. Для него отказ Мальцева стал серьезной профессиональной неудачей. Имея за плечами десятилетний опыт оперативной работы, он не смог подыскать весомые аргументы, чтобы убедить его стать единомышленником. Николай терзался и не знал, как закончить трудный разговор. Мальцев тоже чувствовал себя не в своей тарелке и, избегая смотреть в глаза, смущенно произнес:
— Извините Николай, что не оправдал ваших надежд. Я представляю, какой это каторжный труд, и боюсь, что не потяну. То, что у нас было с Василием Григорьевичем, это осталось в прошлом.
— Писаренко? — уточнил Кочубей.
— А вы его знаете?
— Да. Он с большой теплотой отзывался о вас.
— Спасибо! Должен вам сказать, очень интересный человек! И дело у нас было интересное! — голос Мальцева потеплел.
— Жаль, что у нас такого дела не будет, — с горечью признал Кочубей.
— Да погодите, Николай! Я же не сказал «нет». Вопрос в том, смогу ли я потащить тяжкий шпионский воз?
— Поможем! Повезем вместе: вы, я и Василий Григорьевич!
— А не получится, как в той басне про «лебедя, рака и щуку»?
— Исключено! «Чтобы не было трепежу, все будем делать по чертежу!» — повторил Кочубей любимую присказку полковника Гольцева.
— Трепежу — чертежу? Интересный подход?
