— С майором и организацией вы, Василий Федорович, не ошиблись, — подтвердил Дружинин и представился: — Михаил!
— Виктор. Военная контрразведка. Москва, — назвал себя Салтовский.
— О! Особист! — в голосе Баулина зазвучали уважительные нотки.
— Это раньше были особисты, а сегодня сотрудники органов безопасности в войсках, — поправил Виктор.
— Особист, или, как ты там говоришь, сотрудник в войсках. Главное, чтобы вы с армией страну не проспали. Ты только посмотри, что этот ненормальный Буш вытворяет! В Ираке людей ни за что гробит. А Украина? Черти че там творит. И еще этого психа, грузина, на нас науськивает. Я так скажу: зарвался подлец, пора по рукам дать! А кроме вас и армии ответить больше некому. На этих «новых русских» нет надежды, чуть что, так первые с чемоданами за границу рванут!
— Не волнуйтесь, Василий Федорович, военная контрразведка не спит, а в армии порядок, как на границе! — заверил Салтовский.
— Надеюсь, что так, — и в голосе пограничника зазвучали ностальгические нотки: — С вашими ребятами, особистами, мы плотно работали, знали, что творится в соседнем афганском кишлаке и в каком дворе чья собака лает.
— Сегодня тоже все вопросы решаем вместе.
— Дай-то бог, чтобы так и дальше было, — пожелал Баулин и, пытливо посмотрев на офицеров, спросил: — Я так понимаю, пришли вы не за воспоминаниями?
— Совершенно верно. Есть один серьезный разговор, Василий Федорович, — перешел к делу Дружинин.
— Говоришь, серьезный? — Баулин бросил выразительный взгляд на потолок и предложил: — Пошли, покурим, там и потолкуем.
— Может, в кафе, — сделал встречное предложение Виктор.
— С удовольствием, но в следующий раз — я на службе.
Вслед за Баулиным они вышли во внутренний дворик. Он присел на лавку, неторопливо достал из кармана пачку «Беломора», вытащил папиросу и, помяв в крепких пальцах, закурил. Виктор и Михаил не спешили с вопросами, судя по тому психологическому портрету, что подготовил Байдин, основательный и неспешный во всем бывший майор-пограничник не любил суеты. После нескольких затяжек, отбросив в сторону дипломатические заходы, он заявил:
— Я так понимаю, что по пустякам из Москвы не приезжают, и потому спрашивайте прямо. Что знаю, то скажу, и чем смогу, тем помогу!
— Василий Федорович, что вы можете сказать про Ореста Литвина? — решил не ходить вокруг да около Виктор.
— Ореста? Литвина? — Баулин задумался, а затем заговорил рублеными фразами: — Близко не знаю, редко здесь бывает. Семья как семья. Мужик головастый, дураков в академии держать не станут. В разговоры особые не лез. По характеру спокойный, но с гонорком. Деньги? А кому их сейчас хватает? Подозрительного за ним ничего не заметил. Что еще сказать, даже не знаю, вы лучше задавайте вопросы.
— Хорошо! — согласился Салтовский и спросил: — С 17 по 26 декабря прошлого года он все время находился в Воронеже?
— Находился, но когда, точно не скажу. То, что был с женой и детьми, так это точно, — подтвердил Баулин.
— А на Украину он ездил?
— На Украину? Знаю, мать у него там живет — то ли в Кременчуге, то ли в Чернигове. А вот ездил ли он к ней — про то не слышал. Светлана и дети вроде все время в городе были.
— Василий Федорович, а Литвин сам не мог съездить? — уточнил Михаил.
— Вот чего не знаю, того не знаю.
— Жаль! — не мог скрыть досады Виктор.
— А в другие места? — допытываться Михаил.
— Другие? — и Баулин задумался.
От его ответа зависело многое, если не все. Сосед по квартире, бывший пограничник, соображавший, что к чему в контрразведке и разведке, являлся самым ценным из трех свидетелей. И когда Баулин заговорил, то первые фразы пробудили у Виктора и Михаила угасшую было надежду.
— Точного дня не назову, — силился вспомнить Баулин, — но где-то в это время Орест ездил в Лиски.
— Лиски? А это где? — оживился Виктор.
— Недалеко, сотня километров отсюда, — пояснил Михаил.
— К кому? — очередной вопрос Салтовского не вызвал затруднений у бывшего пограничника.
— К дядьке жены, — назвал он.
— Зачем?
— То ли на охоту, то ли на рыбалку.
— Охоту? Но он не охотник! — удивился Виктор.
— Наверно, на рыбалку. Разговор у меня был со Светланой и прошел вскользь.
— А она ездила?
— Нет! Потом мне жаловалась, что со своей рыбалкой Орест забыл про семью.
— А когда, когда это было? — торопил Виктор.
— Если бы я знал, ребята, то запомнил, — сожалел Баулин.
— Василий Федорович, а как Литвин себя вел, когда вернулся из Лисок? — спросил Дружинин.
— Обыкновенно.
— А какие-нибудь странности вам не резанули глаз?
— Странности? Если и были, то разве вспомнишь, столько прошло времени… — посетовал Баулин.
— Василий Федорович, а что-нибудь подозрительное в поведении Литвина вы не заметили? — допытывался Салтовский.
— Нет. И рад бы вам помочь, ребята, но больше того, что сказал, не скажу.
— И на том спасибо. Вы дали нам хорошую зацепку, — поблагодарил Виктор и, прощаясь, попросил: — Василий Федорович, к вам большая просьба — о нашем разговоре никому!
— Я что, не понимаю?! Ни одна живая душа не узнает! — заверил Баулин и, проводив до ворот, еще долго потеплевшим взглядом смотрел им вслед.
Виктор с Михаилом, не успев отъехать от ЧОПа, включили диктофон. Все еще не веря в удачу, они внимательно вслушивались в каждое слово Баулина. Запись подтверждала: Литвин отсутствовал в Воронеже. А его рыбалка в Лисках наводила их на мысль о том, что она служила ловким прикрытием для совершенно другой цели. И этой целью могла быть поездка в Киев. С этим они возвратились в управление.
— Виктор Александрович, есть след! — с порога выпалил Салтовский.
— Ведет на Украину?! — торопил события Гольцев.
— Пока неясно, но то, что Литвин отсутствовал в Воронеже, и не один день — это факт! — заявил Салтовский.
— И где его носило?
— По словам Баулина, он ездил в Лиски к дядьке Светланы — то ли на рыбалку, то ли на охоту.
— С семьей?
— Один. На этой почве у него даже возник конфликт с женой. В общем, темная история.
— Темная, говоришь? А для нас может оказаться самая что ни на есть светлая! — и Гольцев энергично потер руки.
— Хитер же лис! Для нас отпуск в Воронеже, родне — на рыбалку, а на деле по нелегальному каналу махнул в Киев! — заключил Байдин.
— Ход мысли правильный, Юрий Михайлович, но его надо подкрепить фактами, — согласился Гольцев и распорядился: — Ты остаешься на месте для координации работы с управлением, а я с Виктором выезжаю на место!
