– Сказала, ты сам все поймешь.
Константин повертел его в руках, попробовал разглядеть, что там написано мелкой славянской вязью по внутреннему ободку, но света костра для этого было слишком мало.
С тяжким вздохом он надел его на палец, и в этот самый миг в его ушах вновь раздался звонкий девчоночий голос. Вот только на этот раз в нем уже явственно звучали легкие нотки раздражения: «Ну что, налюбовался? А теперь к водяному беги, да скорее, а то не успеешь».
– Ты что-нибудь слыхал? – обратился он к Любиму.
– Тишина кругом, – пожал тот плечами. – Только… – он, не договорив, изумленно уставился на Константина.
«Ну и бестолочь ты, а еще князь, – проворчал голос. – И вслух не ори – я и так хорошо слышу. Вон у Любима своего спроси, коли мне веры нет».
Константин в свою очередь уставился на дружинника.
– Берегиня, – выдохнул тот еле слышно.
«А как вызывать-то его?» – переспросил Константин недоверчиво, но вслух ничего не говоря.
«Как, как, – передразнил его голос. – Палочку найди какую-нибудь да по воде ею похлопай – он и появится. Только отойди подальше, саженей за пятьдесят, чтоб не видал никто».
«А потом что делать?» – не понял князь.
«Потом попроси отдать то, что он взял».
«Как попросить?»
«Вот раскакался тут. Словами, конечно, – досадливо произнес голос и тут же, опережая следующий вопрос князя, добавил: – А какими именно – я не знаю. Ты, главное, понастойчивее, и чтобы от души они шли. Он враз почует, если соврешь. Понял?»
Честно признаться, Константин ничего не понял. Точнее, что делать – тут-то как раз все ему толково разъяснили, а вот выйдет ли из этого что-то путное – вопрос спорный.
С другой стороны, можно попытаться и этот способ испробовать. Благо в случае неудачи Константин совершенно ничего не терял. Да если надо, он бы черту в ножки поклонился – только бы Ростиславу спасти.
Какую-то кривую загогулину удалось отыскать почти сразу. Оглянувшись на трясущихся от холода дружинников и ошалевшего Любима, крикнул, чтобы за ним никто не шел, пока сам не позовет.
Отбежав метров на сто в сторону, он с силой принялся лупить палкой по озерной глади, поначалу сидя на корточках у самой кромки воды, затем зайдя в нее по щиколотку, а потом и еще дальше, так что она уже стала перехлестываться за отворот сапога.
Ситуация складывалась щекотливая, поскольку промерзшие насквозь бедолаги, позабыв про свою трясучку, удивленно прислушивались, какого рожна их князь вдруг принялся деревяшкой по воде барабанить. Менять же позицию поздно, да и ни к чему. Чтобы его перестали видеть и слышать, нужно было удалиться по меньшей мере еще на полкилометра. Хорошо хоть, что умница Любим удерживал всех у костра, запрещая пойти взглянуть хоть краешком глаза.
– Ну и хрен с ними, – в сердцах буркнул князь, продолжая со всей силой охаживать воду палкой. – Пусть слушают.
Голос тоже молчал, не желая мешать процессу.
Когда появился водяной – Константин не заметил. Да и трудно было распознать водяного в обычной травяной кочке, лениво дрейфующей мимо него.
– А ты упрямый, – одобрительно булькнул чей-то голос почти у самых его ног.
Константин от неожиданности вздрогнул, когда одновременно с этим кто-то невидимый, но очень сильный, легонько обхватив его ноги, с силой дернул за них, да так, что князь сел, а если откровенно – плюхнулся самым жалким образом в стылую сентябрьскую воду. Выронив при этом падении свою палку, он инстинктивно потянулся за нею, но булькающий голос отсоветовал:
– Она тебе уже ни к чему. Чай, свое дело сделала. А ты сказывай, почто звал.
– Девушка у тебя одна есть, хорошая, сгоряча к тебе в воду залезла, не подумавши, – начал было Константин, но голос тут же обиженно перебил князя:
– Они у меня все хорошие. Не веришь, так пойдем, покажу. – И вновь кто-то ухватил его за ноги и легонько потянул в глубину.
– Верю я тебе, верю, – отчаянно завопил Константин, что есть силы упираясь руками и чувствуя, что все равно соскальзывает все глубже и глубже.
– Ну ладно. Раз веришь – показывать не буду, – несколько разочарованно произнес голос и неожиданно похвалил: – А ты смелый. Боишься, а из воды не идешь. Стало быть, над страхом своим хозяин будешь.
– Княже! Ты там живой или как? – крикнул кто-то из дружинников, не вытерпев, и тут же его поддержал второй, видно, почуяв неладное:
– Вода-то холодна больно. Не застудился бы часом. Али помочь надобно вылезти?
– Сам знаю, что холодна, – сердито проворчал Константин и громко ответил: – Сидите, где сидели. Я мигом.
– Так ты из каковских князей будешь? – лениво осведомилась травяная кочка.
– А из тех… кто с Хладом воевал и его одолел, – нашелся подходящий ответ.
– Вона как, – булькнул растерянно голос. – Не иначе как сам князь Константин в гости пожаловал. А я-то, старый дурак, все думаю, откель же мне твоя речь знакома. Ты уж звиняй, княже, что не признал сразу, – повинилась травяная кочка и тут же пожаловалась, оправдываясь: – Видеть я что-то плохо стал, особливо ежели к ночи. Токмо на ощупь все, на ощупь.
И в подтверждение своих слов по княжеским ногам вновь что-то проползло-прошелестело.
– А с чем пожаловал-то? – полюбопытствовал голос из кочки.
– С просьбой, – отрывисто бросил Константин. – Выполнишь?
– Кому иному сразу бы отказал, – заметил голос. – А над твоей подумаю. Только чтоб легкая была, – попросил он, тут же поясняя: – Чтобы и мне, старому, силу последнюю не тратить, и тебе угодить.
– Да у тебя силищи еще немерено осталось, – искренне воскликнул Константин.
– Буль, буль, буль, – раздалось из воды, и все пространство вокруг кочки мгновенно покрылось пузырями. – Это я так смеюсь, – пояснил довольный голос. – Оно, конечно, знаю, что брешешь, а все равно приятно. Ты продолжай в том же духе и считай, что просьбу твою я выполню.
– Тогда верни мне девушку, которая недавно здесь утопла, – выпалил Константин. – Люблю я ее.
Из воды раздалось озадаченное бульканье.
– Это такую красивую, – уточнил наконец голос.
– Ее самую, – радостно подтвердил Константин.
– Так она же сама буль-буль-буль ко мне захотела. Не отбивалась, не брыкалась, даже, буль-буль, подсобить пыталась.
– Не подумавши она, сгоряча, – пояснил Константин.
– Ну, это я уже слышал, – откликнулась кочка. – Но давай разберемся во всем по порядку. Ты сказал, что…
– Потом разбираться будем, – завопил Константин. – Все потом, а то поздно будет, – и тут неожиданная мысль промелькнула у него в голове. – Погоди, погоди. А ты мне, часом, не зубы заговариваешь, чтобы и впрямь уже поздно стало?!
