– Да за кого ты меня принимаешь?! – возмущенно запузырилась вода вокруг кочки. – Ты вообще кем меня считаешь?! Я тебе что – колдун какой, чтоб зубы твои заговорами лечить?! Я честный водяной! Вот ежели у тебя, скажем, водянка была бы, или, к примеру…
– Точно! Резину тянешь! – твердо констатировал князь.
– Чего я тяну? – недоуменно булькнул голос.
– Потом поясню. Ты девушку мне отдай.
– Такая красивая, – сожалеюще вздохнул голос. – К тому же княгиня. Я сколько живу, а княгинь у меня отродясь не бывало. Даже обидно как-то. И все вы, люди, вот так, – перешла кочка к обобщенным выводам. – Когда что-то нужно, так сразу на поклон бежите – верни, мол, дедушка водяной. А вот чтобы просто, от души, в гости заглянуть – этого от вас не дождешься.
– А хочешь, я тебе песенку спою? – вдруг осенило Константина. – Твою песенку. Ну, ее один водяной сочинил про себя, – и уточнил сразу: – Но она и для тебя тоже хорошо подходит.
– В самом деле? – уточнила удивленно кочка.
– Да чтоб мне навсегда к тебе в гости попасть, если я вру.
– А не боишься? – булькнул предостерегающе голос. – Ты ведь не гляди, что я озерный. Мне слова твои передать всем другим легко будет. И уже никто не вступится, так что тебе не реки – тебе колодца хватит.
– Не боюсь ни чуточки, потому что не вру, – заверил Константин. – Только, чур, вначале Ростиславу отдай. А песню завтра тебе спою.
– Ну, ладно, – примирительно бултыхнулась вода вокруг кочки. – Сейчас ее тебе доставят прямо в руки. Уж очень мне песню охота послушать. Но впредь гляди, княже, – предостерег водяной, – ежели нужда в чем будет, просто так получить не надейся.
– Понятно. У вас все строго. Деловой подход, – вздохнул Константин обреченно. – Капиталистические отношения на дне великого русского озера Плещеева. Процветающий бизнес по вылавливанию молодых княгинь и прочих славянок.
– Чего?! – запузырилась вода возле кочки.
– Я говорю, что все понял! – гаркнул Константин. – Ты – мне, я – тебе. Без подарков в воду ни ногой, ни рукой. Да и с подарками тоже… с опаской, – добавил он, подумав.
– А-а, – с облегчением булькнул водяной. – Вот теперь вижу, что ты все понял. А то что-то буровишь там несуразное. Аж напужал. Я-то думал, что уже и слуха стал лишаться. Оно, знаешь ли, когда постоянно вода в ушах, то очень вредно для здоровья. Ага, ну вот и твоя княгиня, – булькнул удовлетворенно водяной. – Тогда я поплыл. Прощевай, князюшко. Завтра свидимся, – уточнила кочка и начала стремительно удаляться от берега.
– Эгей, а где девушка-то? – возмущенно заорал ей вдогон Константин, вскакивая на ноги, и в тот же миг увидел почти рядом с собой белое неподвижное пятно женской рубахи, хорошо различимое на темном фоне озерной воды.
Следующие полчаса ушли на то, чтобы попытаться вернуть Ростиславу к жизни. Трижды бывалые дружинники пытались объяснить своему князю, что померла она, что поздно, уж больно много времени прошло, но всякий раз, напоровшись на его бешеный взгляд, испуганно замолкали, осекшись на полуслове.
Спустя полчаса утопленница закашлялась и слегка открыла глаза. Дружинники стояли как вкопанные, боясь пошевелиться. Не бывало такого, чтобы через столь продолжительный срок пребывания под водой человека потом удавалось вернуть к жизни. Четверти часа вполне хватало, чтобы упокоилась душа христианская навеки. Нет, случалось, конечно, иной раз, что и откачивали, уж больно живуч оказывался человек, но ведь четверть часа, а тут-то вдвое больше времени княгиня под водой пробыла. Пробыла и… ожила.
«Нет, братцы, вы как хотите, но не иначе как тут что-то тайное замешано», – явно скользило во взглядах воинов.
Вслух об этом пока никто не заикался, даже намеком малым, но перепуганные лица красноречиво говорили сами за себя.
– Зачем? – прошептала княгиня и тут же вновь потеряла сознание.
– Зачем-зачем… надо! – пыхтел Константин, помогая дружинникам перенести ее свинцовое безжизненное тело к костру.
– Ох, и тяжела баба, – вытер пот со лба один из воев, когда княгиню донесли до огня. – А на вид и не скажешь. Вроде вовсе и не толста будет. Ну да нет худа без добра, зато согрелись малость, – констатировал он благодушно.
Другой, все это время с опаской косившийся на князя, улучив момент, вполголоса спросил у Константина, когда тот отошел к лошади, чтобы достать сменное белье:
– И как токмо тебе, княже, удалось ее найти? Не иначе как с водяным сумел договориться. – И, не дожидаясь ответа, присвистнул удивленно: – Ну, дела…
Вовремя вспомнив мудрые слова отца Николая, Константин веско произнес:
– Все в этом мире от бога, и каждую тварь на этой земле создал господь. И кто уж там чистый, а кто нечистый – не нам с тобой судить, а вседержителю. Иной человек, хоть и крест на груди имеет, а порою такое вытворяет, что похуже черта будет, – и посоветовал: – Ты Гремислава-то вспомни.
– Ну да, ну да, – покладисто пробормотал дружинник, но чувствовалось, что слова князя его не убедили.
– Кажись, совсем в себя приходит, – раздался в это время радостный голос Вейки, и Константин, так и не успев переодеться, поспешил обратно к костру.
Едва придя в себя, Ростислава вновь спросила, глядя в упор на склонившегося над нею князя:
– Зачем?
– Потом поговорим. Сейчас не время. Ты поспи лучше, а то умаялась, поди, – мягко ответил Константин и ласково коснулся пальцами ее лба.
Княгиня будто только и ждала этого прикосновения. Глаза ее тут же послушно закрылись, и она покорно уснула.
– Дивись, как у князя нашего ловко получается, – оторопело зашептал тот, кто спрашивал у Константина про нечисть.
– Замолчь, а то услышит, – так же тихо и испуганно огрызнулся в ответ другой.
Чтобы лишний раз не тормошить княгиню, Константин распорядился шатер ее здесь же, у озера поставить. Ловкие вои сумели полотнище прямо над княгиней натянуть. Оставалось только чуть сдвинуть ее вбок, на воилочную кошму, да укрыть потеплее. Вейка неразлучная тут же в ногах улеглась.
Константину второй шатер рядышком поставили, но тот в нем спать отказался. Никому не доверяя, он улегся прямо рядом с входом, чтоб за ночь своенравная княгиня опять чего-нибудь не отчубучила. Так оно понадежнее будет.
Угомонились все не скоро. Во всяком случае, Константин, пока не уснул, все слышал приглушенные голоса дружинников, обменивающихся мнениями насчет того, как именно в кромешной мгле их князь ухитрился углядеть в воде княгиню, вытащить ее да еще и откачать.
– Не иначе как он… – следовал приглушенный шепот.
– Ну, нас там не было, – басил скептик.
– Да он сам мне сказывал, – горячился тот, кто спрашивал Константина про нечистую силу. – А потом-то, потом!.. Все же видали, что он только ее лба ладонью своей коснулся, как она тут же и заснула. Это как?!
