Но серьезность ситуации до сознания Василия уже не доходила:
– Подумаешь! Ха! На этом хуторе нас никто не найдет! Правда, Агап?
– К тому и веду, – кивнул тот, – что надо нам тут как мышки сидеть и носа никуда не казать. А весточки твоей родне и ближним постараемся тайно передать. Но тоже учитывать следует, что наши посыльные жизнью рисковать будут. Поэтому только и напишешь, мол, жив, здоров, нахожусь в безопасном месте.
– Давай бумагу! – немного оживился рыцарь.
– Вначале трапезничать закончим.
На том все и заглохло. Пили. Пели. Парились в баньке. Предавались плотским утехам. Поглощали немереное количество пищи. Проказничали, меняясь партнершами. Вернее, помогали в меру своих сил излечиться пациенткам данного санатория.
В общем, веселились настолько бурно и безоглядно, что гость иного мира упился окончательно. И порой Райкалин забывал, где он находится. Настолько ему гулянка напоминала лучшие образчики в среде новых русских конца двадцатого – начала двадцать первого века.
До смешного доходило: то выключатель попытается на стене нашарить рукой. То туалет с унитазом настойчиво ищет в сенях. То музыку пару раз настырно просил включить погромче «…эдакую, заводную! Чтобы тело само пошло вприсядку…». То особо смешную или пикантную сценку пожелает «заснять бы на камеру да в Ютьюб!». А напоследок вообще ляпнул, после особо интенсивной терапии с парой пациенток:
– Курнуть бы сейчас… чё-нибудь из легенького… «Честерфилд», к примеру…
Иначе говоря, Штирлицем он не стал бы точно. Правда, легендарный разведчик до такой степени никогда не укушивался, разве что в анекдотах, а то и он бы проговорился на раз. С другой стороны, сидевшие с ним за столом мужчины тоже казались в стельку пьяными. Женщины же блюли жесткие нормы воздержания, памятуя о своем скором или уже случившемся материнстве. Они лишь иногда пригубливали подаваемый специально для них квас, а к медовухе и не притрагивались.
«Но что могут заметить женщины? Мало ли куда гость тычется, говоря при этом совершенно незнакомые слова? Ведь чего только пьяный человек не вытворит. В том числе и странного… А что еще странно: почему меня в зернах пшеницы спать не положили? Не желают больше повышать свою урожайность или в первый раз обманули?..»
Именно так размышлял Василий на следующее утро, сжимая ладонями гудящую, как трансформатор, голову и силясь припомнить все свои явные и неявные промахи. Что еще ему не понравилось, так это побаливающие мышцы спины. Такое впечатление создавалось, что он все время спал в одной позе.
«Но ведь засыпал я вроде как в женской компании, – силился вспомнить рыцарь. – На боку… обнимая одну из партнерш… Ладно, сейчас они убежали по своим утренним делам, но сквозь сон вроде припоминаю, что некие ласки и посреди ночи были… Но я так и не проснулся толком… В любом случае мышцы настолько затечь не могли. Чудно…»
Пошатываясь, встал на ноги да и занялся утренней гимнастикой. Минут через пять кровь разогнала по мышцам повышенную порцию кислорода, к телу частично вернулись подвижность и чувствительность. Головная боль постепенно рассасывалась, зрение улучшилось, сообразительность вернулась. Вот и показалось странным, что за окном до сих пор сумрачно, словно рассвет замер в одной своей точке.
Лишь выглянув во двор, Василий поразился неожиданным погодным переменам. Помнил хорошо, что перед сном выходил по нужде и звезды светили неимоверно ярко. Тогда как сейчас небо напрочь было закрыто тяжелыми, низко висящими тучами, готовыми вот-вот разразиться грозовым ливнем. Да и все пространство было уже изрядно залито обильными осадками, словно дождь лил не переставая несколько часов. Лужи были везде куда только доставал взгляд.
«Крепко меня сморило! – еще больше озадачился рыцарь, начав поспешно одеваться. – Секс помню, а такой знатный ливень и не услышал?.. Неужели так устал в этом молодом теле?..»
Дверь скрипнула, и в опочивальню без стука, но громко восклицая, вошел Агап:
– Наконец-то твое сиятельство изволило встать! Ну и здоров же ты дрыхнуть! Уже обед на стол накрывают, а ты все свой лик в подушках прячешь! Не лепо это, ой не лепо! Мне и выпить для похмелья не с кем.
– Как не с кем? И Иван с Брониславом? – вполне логично удивился Грин. – Неужто в дрова до сих пор лежат?
– Ха-ха! Услышь они тебя, сейчас бы обиделись! – веселился Гирчин. – Закаленные бойцы с зеленым змием, не чета тебе! Они еще на рассвете на ноги вскочили да по делам своим баронским умчались. Все-таки они здесь обязаны за порядком следить, посланных по наши души гончих отваживать, да и хозяйство пустить на самотек нельзя.
Он увлек гостя в трапезную и чуть ли не силком усадил за стол. Два кубка с медовухой молчаливые красавицы уже наполнили, и по умолчанию следовало немедленно выпить. Но Райкалин попытался проявить благоразумие:
– Может, просто перекусим? Без выпивки? А то мне так хреново…
Аппетит-то у него проснулся, да настолько резкий, если не сказать звериный, что в животе заурчало. А вот медовуху пить подсознание категорически запрещало. Почему, спрашивается, коль похмелиться вроде и не грех?
Задуматься над этим не дали восклицания обиженного хозяина хутора:
– Это ты так благодаришь за хлеб-соль? За мое гостеприимство? Брезгуешь со мной несколько кубков испить да тело излечить после… вчерашнего?
Честно говоря, глядя на этого обиженного хозяина, возникала в душе твердая уверенность, что тот словно и не пил накануне. Свеженький, румяный, подтянутый, никакой мути в глазах, никакой синевы на губах или бледности на лице. И голос без хрипотцы:
– Аль тебе чем девицы красные не угодили?
– Да что ты, что ты! – Грин с готовностью ухватился за кубок, провозглашая: – За твое здоровье, дружище! Будь счастлив и живи вечно!
Выпили, подналегли на закуску. Опять выпили и опять подналегли. Хотя ел в три горла только Шестопер. Агап больше ковырялся в тарелке за компанию да все выспрашивал о том о сем. Две темы явно превалировали в опросе: чем да как рыцарь занимался в Вищине и как себя в данный момент чувствует. Вроде бы и праздные вопросы, но Василий насторожился:
«Неспроста это… И моя паранойя ни при чем. Явно что-то о моем бизнесе в кузнечном деле пронюхал. Когда успел только?.. И этот странный интерес к затекшим мышцам спины… Что это?.. Обычный интерес знахаря или?..»
Старался отвечать односложно, не отвлекаясь от еды. На проблемах после сна остановился подробнее, вывалив кучу жалоб и потребовав у целителя точного диагноза. А попутно стал с особым тщанием прислушиваться к разговорам женщин, которые тоже время от времени присаживались к столу, сменяя друг друга. Говорили они сегодня мало, но все-таки некоторые проблемы хутора высветились для гостя.
К примеру, следовало резать одного из бычков или увести его в большое стадо. Слишком стал агрессивность проявлять. Сена в хлеву оказалось слишком мало, а из-за плохой погоды подвоз вдруг стал проблематичным. Яиц куриных скопилось слишком много, надо с ними что-то делать. И так далее и тому подобное.
