Книга Пастухи чудовищ, страница 15. Автор книги Антон Корнилов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пастухи чудовищ»

Cтраница 15

Невидимый художник уже расписывал нижнюю часть его спины, переходя постепенно к пояснице.

Слева послышались голоса.

Один из них завел захлебывающийся плаксивый речитатив:

– Не буду я! Не буду!.. Не буду я! Не буду!..

Речитатив этот почти заглушал хриплый и злобный рык:

– Ты присягу давал! Контракт подписывал! За что тебе деньги платят?! Под трибунал пойдешь, гнида!

– Не буду я, не буду я, не буду я!..

– Как бы тебе, майор, самому под трибунал не попасть, – вклинился третий голос, начальнически размеренный, даже с насмешливыми нотками. – Это вот твоя хваленая психологическая подготовка личного состава?..

Они вошли на свет от фонаря: заплаканный низкорослый щуплый парнишка в «цифре», всплескивающий безоружными руками, пошатывающийся, затравленно смотрящий себе под ноги, а следом за ним – двое военных повыше и покрупнее.

И парнишка, натолкнувшись испуганным взглядом на голого, остановился как вкопанный. Дикий ужас исказил лицо солдатика, словно не человека он увидал, а какое-то чудовище. Парнишка присел, полусогнув ноги, облапил мокрое лицо и пронзительно заверещал.

И этот крик больно воткнулся в того, чью обнаженную спину пестрили непросохшие еще письмена, проник в самое его сердце, где, оказывается, давно дремал скованный кем-то страх. И он задрожал всем телом, как ударенная струна, и темнота вокруг шелохнулась, ожила и накрыла его ледяными черными крылами…


– Чего орешь?

Они стояли надо мной все трое: Дега, папахен и Макс. Весь покрытый липким противным потом, я медленно, словно нерешительно, приходил в себя, осознавая обыденную действительность, куда вернулся.

Я сел на кровати, стер с глаз пот, мешающий полностью разлепить веки.

– Приснилось что? – поинтересовался Дега. – Ну и орал ты…

– Что приснилось? – деловито и серьезно спросил Макс, опускаясь передо мной на корточки. В отличие от моего кореша и папахена, он был полностью одет.

– Не помню, – буркнул я, потому что действительно ничего не помнил.

Я чувствовал себя так, словно меня только что вытащили из какого-то черного колодца.

– Так… – проговорил Макс, нахмурившись. – Дай-ка руки.

Не дожидаясь, он сам поймал мои ладони, в которые тотчас впились незримые тончайшие иголочки. Около минуты брахман неподвижно сидел передо мной, потом отпустил руки и выпрямился.

– Что с ним? – спросил у него папахен.

– Не знаю, – промычал тот. – Только одно очевидно – почистили его очень хорошо. Профессионально почистили… В последние несколько дней, – он обращался уже ко мне, – что-нибудь… необычное случалось?

– Ну как… – замялся я. – Вроде ничего такого…

Макс перевел взгляд на Дегу.

– А я что? – забеспокоился тот. – Я здесь ни при чем. Меня тогда вообще с ним не было!

Вот трепло! Ладно… В конце концов, я же не виноват ни в чем.

– Ну, случилось кое-что… – признался я.

Я рассказал о том, как меня свинтили на улице, как держали в подвале… Особо и рассказывать-то не о чем было.

– Зуб даю, что на пустом месте меня взяли! – поклялся я нахмурившемуся папахену. – С каждым такое могло случиться! Не знаешь, что ли, наших копов?..

– Если бы ты, дурак, работать пошел, как все нормальные люди… – завел было папахен свою привычную шарманку, но Макс мягко так его перебил:

– Да оставь его, Михал Иваныч… Будет время – разберемся. А сейчас нас другие дела ждут. Марш, детвора, на горшок, умываться и завтракать. И на выход. В темпе вальса – раз-два, раз-два…

– Только мы еще одного своего кореша с собой возьмем, – предупредил я, вставая. – Мы друг без друга не ходим, мы ж ватага…

– Да как вам будет угодно. Только шевелитесь бодрее.

Мы с Дегой принялись поспешно одеваться.

– Ты там, Макс, того… – сказал еще напоследок папахен брахману, – пацанов мне обратно целыми верни.

– Не боись, Михал Иваныч! – подмигнул ему тот. – Со мной не пропадут!

Этот короткий диалог состоялся уже в прихожей, и я слушал его из туалета, куда заскочил перед выходом. Не только за тем, за чем обычно туда заскакивают. А еще чтобы достать из-под ванны пистолет, который улучил момент спрятать вчера. Не то чтобы я думал, что он мне понадобится. Но не оставлять же его было дома – вдруг папахен найдет.


Мы вышли во двор.

В доме напротив одно из окон третьего этажа чернело пустым провалом. На косо висящем жестяном подоконнике виднелись корявые продольные разрезы, оставленные чудовищными когтями. Не повезло кому-то этой ночью… Каждой ночью кому-то не везет…

А у соседнего подъезда многоголосо шумела, то сжимаясь, то разжимаясь – точно пульсировала, – негустая толпа человек из десяти. Что-то там происходило, в центре этой толпы, в самом нутре ее, рвались оттуда гортанные сырые вскрики, взлетали над головами людей, поднимались и опадали космы пегих волос, похожие на взъерошенные крылья.

В первое мгновение я подумал, что там, у подъезда, делают кому-то «хоровод». Ну, «хоровод» – это когда ватага метелит одного: бросают жертву друг другу с удара на удар, не дают упасть. Веселая игра такая… Потом, конечно, опомнился. Какой, к черту, «хоровод»? Толпа-то состоит из возрастных дядек и теток, даже пара старушек там роится… Запуганные и трусливые существа, не способны они на подобные игры.

– А это не мамаша ли Губанчика нашего? – насторожился вдруг Дега. – Там, в куче… Ну-ка…

Мы двинулись к толпе. И чем ближе мы подходили, тем членораздельнее становились реплики. На слове «двойник» я даже споткнулся, словно угодил вдруг в ямку с цементом, тотчас же и застывшим. Остановился и Дега.

Мы переглянулись с ним. Мы все уже поняли.

Да, это действительно оказалась мамаша Губана, в самой гуще толпы. Это ее сострадающие соседи-доброхоты дружно удерживали, пытаясь увести обратно в квартиру, а она все рвалась куда-то, воя и крича. Мы ее, губановскую мамашу, увидели и узнали, когда она несколько раз мелькнула в просвете между постоянно движущимися телами. И она нас увидела и узнала. Ох и завопила она, страшнее прежнего:

– Вот они!.. Это они виноваты!.. Это из-за них Сашеньку моего… Сашеньку!..

Сашенька – это она так Губана назвала. Она бросилась к нам, но ее, конечно, не пустили, схватили за руки. Длинные, непривычно всклокоченные волосы взметнулись над ее головой, как знамя беды, упали на лицо…

– Мы-то при чем? – просипел Дега, отступая. – Это все трещина… Не будь трещины, разве ж Губан на двойника купился бы? Из-за нее, проклятой, у него мозги совсем раскисли…

Мы вернулись к ожидавшему нас Максу и двинули дальше, через двор. Макс, ни о чем не спрашивая, пошел рядом. Да и чего спрашивать? И так все ясно… Нечего тут говорить. И ничем никому уже не поможешь…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация