– Согласен.
Как только пучок травы перекочевал в мои руки, камень на браслете замигал синим цветом, а в моих ушах раздался тихий и приятный звон.
Отойдя в сторону, я раскрыл свиток-наладонник и увидел мигающую строчку сообщения:
«Вы приняли новое задание. Отнесите пучок травы на окраину деревни Березовой бабе Дуне. Награда: опыт. Конечная точка задания отмечена на карте».
Негусто; к тому же количество опыта не указывалось, но опять-таки выбора у меня нет. Вот сделаю этот простенький квест, и – в реал. К тому же характерное давление внизу живота намекало на то, что следует посетить уединенное место. Пришлось даже тормозить возникшее желание отойти в кустики. Не знаю, как бы этот процесс оформила система, но в реале случился бы курьез. Нужно забить себе в подкорку, что перед игрой не стоит злоупотреблять жидкостями.
Карта привела меня к перекошенному домику, который находился не просто на краю деревни, а на солидном отдалении от нее.
Попытки достучаться до хозяйки не принесли успеха, но я все же решил подождать.
Заходящее солнце мягко пригревало, даря необычные ощущения, так что полчаса на шероховатой завалинке прошли незаметно. Когда светило ушло за горизонт больше чем наполовину, внутри дома послышался шум.
– Эй, баба Дуня, вы дома?! – крикнул я, повторно тарабаня в дверь.
– Чего орешь как оглашенный? – послышался старческий голос – Дома я, заходи.
Интерьер домика полностью соответствовал экстерьеру. Русская печь с облупленными боками занимала почти все внутреннее пространство. Повсюду висели пучки трав вперемешку с паутиной. И как квинтэссенция все этого колорита, у печи стояла старушка – почти классический вариант Бабы-яги.
Да уж, корпорация неплохо подобрала консультантов по славянской мифологии.
– Чего встал в дверях? Проходи, коль пришел, – прошамкала старушка, и от ее практически беззубой улыбки у меня пробежал мороз по коже.
Продирающийся сквозь затянутое паутиной оконце закатный свет делал картинку еще более абсурдной и при этом до жути реалистичной.
– Я тут вам травки принес…
– Знаю, от Прошки, – нетерпеливо перебила меня старушка, почему-то поглядывая на оконце. – Давай скорей, очень уж нужна мне эта травка.
Приближаться старушка и не думала, а просто протянула руку. Так что пришлось идти к ней.
Как только я сделал два шага вперед, дверь за моей спиной со стуком захлопнулась. Мало того, резкий разворот показал, что массивный засов задвинут до упора. В этот же момент, на прощание блеснув в запыленном стекле, погас последний луч солнца.
Позади раздался тихий смешок, переходящий в странный клекот и пощелкивания.
Приплыли. Кожа на спине не просто покрылась мурашками, она заледенела, а волосы на голове зашевелились. Будь они покороче, наверняка встали бы дыбом.
Блин, это же игра, но почему тогда так страшно?!
Подобный ужас не охватывал меня даже в детстве, когда после страшного кино доводилось заглядывать под кровать.
Ноги словно примерзли к полу, но мне все же удалось заставить себя развернуться.
Какие на фиг консультанты-славянисты?! Это психопаты какие-то! Не было в русских сказках старушек, превращающихся в дикую помесь человека и паука. Причем это был полноценный мутант, а не американский мужик в трико с милым рисунком на груди.
Массивное брюхо лишь в верхней части обтягивала бабкина юбка. Из головогруди в стороны торчали восемь гипертрофированно вытянутых рук, которые в этот момент перемещали монстра под потолок. И прямо из головогруди, без перехода в виде шеи, торчало нечто, что даже и психопат не назвал бы человеческим лицом. Там присутствовали все атрибуты паука, как то: четыре штуки черных глаза и хелицеры, которые и издавали странное пощелкивание. Но в этой фантасмагории определенно угадывались черты старушки.
Я говорил, что мне было страшно? Так вот – это было до разворота. То, что навалилось на меня от вида этого чуда, простым ужасом назвать было нельзя.
К счастью, наваждение продолжалось недолго. Оттолкнувшись от потолка белесыми руколапами, монстр прыгнул на меня. Последнее, что удалось увидеть, так это уровень моба – 13.
Очень даже символично.
Наверное, такое ощущение успевает испытать человек, в которого врезался товарняк. Полыхнуло красным, а затем все заволокло непроглядным мраком.
Только через пару минут мрак начал рассеиваться, возвращая чувства, которые мне очень не понравились. Прояснившееся зрение показало, что я нахожусь в стартовой комнате и лежу на кровати. Вот только все тело болело, особенно на животе, куда, судя по всему, меня укусила эта тварь.
Что за цирк?
С трудом подняв руки, я нажал на призывно мигающее украшение браслета.
Ага, все понятно. Развернувшийся свиток-наладонник поведал, что мой перс погиб и получил посмертный дебаф в виде девяностопроцентного снижения почти всех параметров сроком на пять часов.
Оставалось только материться и надеяться, что после снятия дебафа все придет в норму.
Так, пора валить из этой сказки, вот только следует прояснить кое-какие нюансы. Мало ли, вдруг снаружи нельзя будет войти в логи?
Ага, все понятно. Перед тем как получить единственный и фатальный удар, мой перс стал обладателем дебафа под названием «печать страха». Интересно, а если это будет «печать ужаса» – я что, схожу под себя сразу двумя способами?
Да уж, действительно в сказку попал…
Все, на выход – философствовать будем без лишней слабости и фантомных болей.
Свиток подсказал, как покинуть игру, чем я и воспользовался:
– Я желаю покинуть Сэкаи. – Можно было сказать просто «мир», но после пережитого подобное заявление показалось мне слишком зловещим и кардинальным.
– Вы уверены, что желаете покинуть игру? – тут же поинтересовался ставший уже привычным голосок.
– Да.
Виртуальность вокруг меня растаяла в серой дымке, а еще через несколько секунд я вновь почувствовал свое настоящее тело.
Фантомные боли сменились вполне реальными, хоть и не такими сильными. Мочевой пузырь яростно грозил окончательно испортить и так подпорченное настроение. Царапины никуда не делись, да и засохшая на теле грязь вызывала смутное раздражение. Еще не хватило заполучить проблемы из-за загрязненных ран!
Как только кресло приняло исходное положение, я занялся собой.
Первым пунктом повестки уже закончившегося дня была безопасность. Бим поскуливал снаружи у ямы, но не лаял, и это хорошо. Теперь следовало бы осмотреться.
Первое же движение моего тела было замечено детектором, и плафоны под потолком разгорелись сильнее.
Разломанная стена и раскуроченный сейф заставили меня поморщиться от раздражения собственной несдержанностью.
