«Оно тебе надо? — сам себя отчитал Василий. — Информацию, общую информацию лучше собирай!»
Оставалось лишь улучить момент, чтобы инициировать новый полезный для него разговор. Однако коррективы в этот план внес Молнар, приказавший:
— Смотреть в оба! Забрала опустить! Быть готовыми ко всему!
С ведром на голове, имеющим всего две щели, особо не поговоришь. Так что пришлось бдеть, как было велено. Тем более что дилижанс с охраной как раз нагнал отряд. Шестопер, оглянувшись, с удивлением заметил, что витязей по-прежнему двенадцать. Хотя их тяжелораненый никак бы не смог ехать верхом. Чуть позже выяснилось, что в шлемах и в мужских кольчугах на конях скачут три женщины. А раненые — внутри вместительной кареты.
От лагеря монголов на перекрестке остались лишь залитые водой костры, кучи лошадиного навоза да пропитанные кровью тряпки. Отряд опять не сделал остановки, предоставив двум штатным следопытам сделать свою работу. Те вскоре доложили баннерету:
— Все ушли на запад. Хотя могут на своих скакунах обойти нас лесом и организовать засаду.
— Тогда берите лошадей, трех опытных оруженосцев на выбор и выдвигайтесь разъездом вперед. Метров на сто, больше не надо. — Когда те бросились выполнять, Молнар разрешил рыцарям: — Дышать!
Несколько человек вообще шлемы сняли. Остальные подняли забрала. Теперь ничто не мешало говорить, и Райкалин немедленно воспользовался возможностью.
Глава восьмая
ВОСТОЧНОЕ ВЕРОЛОМСТВО
— Мне кажется, монголы спешат к нашему королю с предложением военного союза, — громко сказал он, привлекая к себе внимание. — И тому есть главная причина.
Кто-то иронично хмыкнул, кто-то буркнул:
— С какого перепугу нашему Хорфагеру нужен подобный союз?
— Те, кто лелеет и распространяет рабство, нам никак не друзья! — добавил твердо еще кто-то.
— Он ему не нужен, как не нужен и королевству, — согласился Василий. — Но беда в том, что захватившие весь Китай монголы теперь просто вынуждены обратить свой жадный взгляд на запад. Иначе воинственный угар, страсть к наживе, своеобразная тяга к воинской славе выжжет их изнутри. Но если русские князья объединятся и выберут правильную тактику, то легко выиграют основные сражения со степняками. А то и до самой Монголии и по землям Китая врага гнать станут.
Едущий впереди Молнар, скрипнув латами, развернулся и внимательно всмотрелся в глаза Шестопера. Словно в чем-то нехорошем заподозрил. Райкалин решил впредь не упоминать в своей речи о стратегии и тактике военных действий.
Посыпались комментарии:
— Ну и стяг русским в руки!
— Пусть хоть всех монголов вырежут, нам-то что?
— И при чем тут какой-то союз?
Пришлось добавить своему голосу громкости, чтобы все расслышали:
— Да все очень просто. Привозят послы с Дальнего Востока богатые дары, которые преподносят не только нашему королю Ярославу и вельможам из его ближайшего окружения. Потом еще дарят, усиливая при этом лесть и посулы великих богатств в будущем. Потом еще и еще. Дары доходят и до наших союзников в империи бриттов. А там проходит год, два, и вот уже фундамент для нового союза готов, дружба окрепла, вельможи привыкли к дармовым деньгам и все скопом наваливаются на сомневающегося короля. А тот и думает: «Хм! А ведь в самом деле отличная идея ударить по Руси с двух сторон!» И что начинается? Начинается великая война, в которой русские князья окажутся между двух огней.
Василий сделал паузу, давая рыцарям время на осмысление услышанного. И опять был неприятно удивлен пристальным взглядом обернувшегося повторно баннерета.
Вопросы и рассуждения начались минут через пять.
— Ничего против русских не имею, но если нам станет лучше, то… что в этом плохого?
— Ну да! Война есть война! На то мы и рыцари, чтобы воевать.
— Или лучше отсиживаться в городах да изредка гонять разбойников на дорогах? — рассмеялся кто-то. И сам же ответил со смехом: — Лучше пасть в великой битве, чем умереть на постаревшей жене!
Только Айзек, на это раз не оборачиваясь, громко спросил:
— А чем Великому Литовско-Новгородскому королевству грозит падение Тартарии?
Василий мысленно поблагодарил командира за своевременный вопрос.
— Да тем и грозит, — продолжил он, облизнув уже побаливающие от крика губы, — что все в мире взаимосвязано. Все пребывает в шатком равновесии, нарушать которое нельзя ни в коем случае. И мы можем стать следующими на очереди. Пока мы будем воевать с русскими князьями и скифскими царями, азиаты точно таким же способом сведут дружбу с Римской империей. И когда мы останемся обескровленными после тяжелой победы, нам в спину ударят католики. И не факт, что православные воины Греческого царства к ним не присоединятся.
Вновь сделал короткую паузу, дав осмыслить очевидную угрозу, и задал свои вопросы:
— Вот потому меня интересует: как поступит наш король в данном случае? Что он за человек? Если кто знал или видел его лично, пусть выскажется, это будет очень познавательно.
Оказалось, что каждый имеет мнение по заданным вопросам. Даже если не видел короля и толком о нем ничего, как о человеке, не знал. Зато знали много о вельможах, об окружении короля и о присущей человеку жадности. Особенно тому человеку, который рвется к власти всеми возможными и невозможными способами.
Много наговорили за несколько часов, очень много. В том числе и о личности короля не совсем лицеприятно высказались, и о характере упомянули, и о некоторых привычках с пристрастиями. В общем, некий портрет в сознании Райкалина возник. Если бы при нем зашла речь на эту тему, мог бы уже и сам поддержать разговор.
Ну и много интересного узнал о родном королевстве.
«Или оно мне не родное? — внезапно возникло опасение. — Вдруг я из бриттов, русичей или даже венгров? Кстати, надо будет затронуть тему чудесной Венгрии. А то я так и не пойму, почему ее нет на карте и почему радушных венгров так не любят. Впрочем, глядя на Найта…»
Вспомнив о должнике и предстоящем поединке с ним, Василий задумался о ближайшем будущем. Да и возможности выспрашивать больше не было. Стало вечереть, а там и поселок показался. Пожалуй, даже небольшое городище, огороженное простой, скорей всего глиняной, с вкраплением камня стеной. Дома каменные, в большинстве крытые красной черепицей. Три башни в центре и четырехэтажная цитадель между ними выложены снаружи черным мрамором. Хотя скорей это и не цитадель как таковая, а некий замок или дворец. Рамы на окнах темно-синего цвета, стены большинства домов — серые. Густые зеленые кроны между домами. И ни одного светлого пятнышка. Почему тогда поселок назван Белым?
Никто не спросил, промолчал и Василий. Оказавшись внутри городища, все сразу расслабились и стали расползаться кто куда. Мигом забыли о командире, едва выслушав короткий приказ: «На рассвете — у Северных ворот!» Похоже, бывали здесь не единожды, и каждый имел пригретое место для постоя.
