— Все так, Константин, но одного этого мало.
— Зураб Георгиевич, есть еще одно поле, где перед ЦРУ можно проявить активность — объект Z. Он интересен американцам, надо только надавить на Земелю, — предложил Ломинадзе.
— И не только на него. Пора пошевелить Кахабера. Хватит ему болтаться по московским кабакам! — напомнил Чиковани.
— Хорошо! — согласился Джапаридзе и распорядился: — Константин, проработай все в деталях — и сегодня мне на доклад.
4 апреля 2008 года в адрес резидента Специальной службы внешней разведки Грузии на Северном Кавказе по каналу спутниковой связи была отправлена радиограмма.
Шота
1. Поручите Доку выйти на контакт с Пианистом — старшим лейтенантом Галлиевым, шифровальщиком штаба армии. Пароль для связи: мама просила помочь с лекарствами. Отзыв: в ближайшее время я их вышлю.
На встрече с Пианистом потребуйте, чтобы он продублировал вам предыдущий материал, переданный с Магнолией. При его получении немедленно отправьте на мой адрес.
2. Максимально активизируйте работу с Земелей. Срочно детализируйте предыдущую его информацию по объекту Z.
3. Обеспечьте поступление разведматериалов от Кахабера.
Дада
Глава 10
Конец марта и начало апреля 2008 года в Северной Осетии выдались необычайно холодными. Зима никак не хотела уступать место весне и по ночам продолжала упорно посыпать землю колючей снежной крупой. 3 апреля подул теплый юго-западный ветер, к полудню небо очистилось от облаков, и солнце, до этого не баловавшее теплом природу, принялось стремительно наверстывать упущенное. Через двое суток на южных склонах гор черной паутиной проступили оттаявшие тропы, и по ним, весело журча, устремились в долины бурные ручьи. Реки освободились от ледяного панциря, а берега покрылись золотистой пеленой распустившейся вербы. К полудню 5 апреля весна стала полновластной хозяйкой и во Владикавказе. Дождь, прошедший ранним утром, смыл с улиц города прошлогодние листья, а вместе с ними последние следы зимы. И только в темных подворотнях она напоминала о себе жалкими кучками снега.
Этот стремительный приход весны не радовал резидента Шота — Херладзе. Радиограмма от Джапаридзе не только говорила, она буквально кричала: так, как ты работаешь, дальше нельзя! В Тбилиси в руководстве разведки устали ждать, когда он перейдет к активным действиям — укомплектует резидентуру, и решили подставить под него «костыль» — передать агента из своего резерва.
«…Поручите Доку выйти на контакт с Пианистом!.. Возьмите на личную связь Пианиста и организуйте с ним работу по получению информации о планах командования 58-й армии… Дополнительно, пусть Пианист продублирует предыдущий материал, переданный с Магнолией! Активизируйте работу с другими агентами!» — рубленые фразы из радиограммы Джапаридзе болезненно били по уязвленному честолюбию резидента.
«Активизировать работу? С теми бабками, что вы даете, и хренового прапора не завербовать! Умники! Из Тбилиси легко пулять приказами. Посмотрел бы я на вас в моей шкуре!» — негодовал Херладзе и бросал нетерпеливые взгляды то на часы, то на стоянку перед кафе «Бриз».
Агент Док — Имерлидзе в очередной раз безнадежно опаздывал на явку. Закончилось контрольное время, стрелки часов отсчитывали резервное, когда наконец перед окнами промелькнула знакомая темно-синяя «БМВ» пятой модели. Не заезжая на стоянку, Имерлидзе остановил машину на обочине, вышел, достал телефон и принялся кому-то звонить. Прошла минута, другая, а он все говорил. У Херладзе иссякло терпение, когда наконец Имерлидзе закончил болтать и вошел в кафе. Его довольная физиономия только еще больше распалила резидента, и он обрушился на охамевшего агента с обвинениями:
— Хвича, ты вконец оборзел! Я икру мечу, а ты базары разводишь! Забыл, кому служишь? Так я напомню!
Имерлидзе опешил. Вспышка ярости Херладзе, обычно сдержанного, ошеломила его и вызвала ответную реакцию. Он вспылил:
— Заза, ты че, с цепи сорвался?! Я тебе не холоп, чтобы по первому свистку бежать! У меня своих дел по горло, — вспылил Имерлидзе.
— Чего-о? Ты че там вякнул?
— А то, что слышал.
Бешено вращая глазами, Херладзе ухватил Имерлидзе за грудки и прошипел:
— Ты, ты у меня сейчас…
— Господа, у вас проблема? — Окрик бармена подействовал на них отрезвляюще.
Резидент отпустил взбрыкнувшего было агента и, тяжело дыша, просипел:
— Все нормально, шеф!
— Точно? — усомнился бармен.
— Нальешь коньяка по сто пятьдесят, не ошибешься, — буркнул Херладзе и сел за столик.
Имерлидзе присел рядом и, обиженно сопя, уставился в окно. Возникла неловкая тишина. Первым ее нарушил Херладзе и пробормотал:
— Хвичи, ты не держи зла, нервы.
— Заза, но так же нельзя. Я подполковник, а не какой-то чухан, — продолжал дуться Имерлидзе.
— Ну, извини, сорвался, с кем не бывает. Полчаса прошло, а тебя нет, в голову всякое полезет.
— Да все этот долбаный антитеррор! Заколебал! Улицы перекрыли, пришлось добираться в объезд, — объяснил причину задержки Имерлидзе.
— Ладно, проехали, — положил конец ссоре Херладзе и окликнул бармена: — Эй, парень, где наш коньяк?
— Уже несут! — заверил тот.
— Закуску тоже пусть прихватят!
— А что подать?
— Подают на паперти, — уел его Херладзе и заказал: — Грамм двести мятого сыра, лобио, только поострее, и говядину по— осетински, а дальше видно будет.
— Сделаем все в лучшем виде, — пообещал бармен.
— Ловлю на слове. Время пошло! — предупредил Херладзе и снова обратился к Имерлидзе; у того на физиономии все еще сохранялось кислое выражение, и, чтобы окончательно разрядить обстановку, поинтересовался:
— Как служба, Хвича?
Тот, пожав плечами, вяло ответил:
— Регулярно имеют то командир, то начальник штаба.
— А что с ревизией на складе, закончилась?
— Еще позавчера.
— И как?
— Как обычно, чем больше водки, тем меньше недостатков в акте.
— Ха-ха, — хохотнул Херладзе и, достав из куртки конверт, предложил: — Вот возьми, тут для тебя материальная компенсация.
Имерлидзе оживился, быстро сгреб конверт, а потом, пошарив в карманах, вытащил диск, сунул Херладзе и, понизив голос, сказал:
— Для Тбилиси будет очень интересно.
— Что там?
— Копия нового мобплана госпиталя на военное время, а самое важное в приложениях — перечень мероприятий по взаимодействию с другими частями 58-й армии и МВД.
— Круто! Ты красавчик, Хвича! Это надо отметить! — воскликнул Херладзе и, обернувшись к бару, помахал рукой.
