Следующие сутки он ходил сам не свой, в Крымск не поехал, задание Важи по авиаскладам не выполнил и с затаенным страхом ждал его звонка. Курьер грузинской разведки напомнил о себе на третьи сутки и назначил встречу в Абинске. Ранним утром Петр подъехал на стоянку перед центральным универмагом. Ждать Важу долго не пришлось, тот появился, словно из— под земли. Одет он был по-походному, в руках держал плетеную корзинку, поздоровавшись, забрался на заднее сиденье и распорядился:
— Едем на «Лесное озеро»!
— Надолго, а то у меня дел по горло? — поинтересовался Пацан.
— Как надоест собирать, так вернемся.
— А шо собирать?
— Грибы.
— Так вроде не сезон?
— Вроде в огороде. Я найду! — отрезал Важа и поторопил: — Давай, Земеля, поехали!
За два километра до базы отдыха «Лесное озеро» он потребовал свернуть на поляну и там его ждать, а сам скрылся в лесу. К машине Важа возвратился через два часа. Несмотря на усталость и почти пустую корзинку (на дне лежала жалкая кучка грибов), он выглядел довольным. По дороге в Абинск и потом за поздним завтраком в придорожном кафе с манящим названием «Тормозни, казак» Важа добродушно подтрунивал над Пацанам и не скупился на угощение. Тому было не до веселья, он все чаще поглядывал на часы и нервно ерзал по лавке — дома его ждали гости. Но про них ему пришлось забыть — после завтрака Важа решил отправиться на отдаленный хутор Коробкин.
Дорога к нему больше напоминала танкодром и заняла больше часа. Два десятка домов, половина из которых была заброшена, прятались в старых, одичавших садах и уныло смотрели на мир подслеповатыми окнами. Важа уверенно ориентировался в этих дебрях, быстро нашел нужный дом и, выбравшись из машины, скрылся за густой стеной сирени. Прошло несколько минут, и из зарослей показался громила с огромным баулом за спиной. Ни слова не сказав, он загрузил его в машину и возвратился в дом.
Судя по весу баула и металлическому позвякиванию, в нем находился явно не турецкий ширпотреб. Петр похолодел от страшной догадки: «Оружие!» Спеша подтвердить ее, он воспользовался моментом, расстегнул молнию на бауле. Сверху лежала униформа, а под ней были спрятаны автоматы и гранатометы. Теперь у него не оставалось сомнений в том, что Важа замыслил диверсию. Недавняя поездка к базе отдыха на «Лесном озере» говорила Петру — ее объектом являются газпромовские склады, и его охватил животный ужас. Он уже плохо помнил, когда появился Важа, что он говорил и как они оказались в Абинске. Там они расстались.
Возвратившись в Ахтырскую, Петр на деревянных ногах выбрался из машины и без сил опустился на лавку. Его била нервная дрожь, а из груди вырывались стоны и всхлипы. Их услышал сосед Михаил и пришел на помощь — провел его к себе в дом. Там к нему присоединилась Галина, вместе они принялись хлопотать над Петром. И здесь его прорвало — соседи, друзья детства услышали то, что вызвало у них шок. Первой пришла в себя Галина и предложила выход. Опытный помощник контрразведки, она знала, кто в сложившейся ситуации мог помочь Петру, и позвонила Ковалеву.
— Пал Николаевич, трэба срочно встретиться! Тут такэ… — Голос Галины срывался от волнения.
Оно передалось Ковалеву; она нечасто беспокоила его внезапными вызовами. Первое, что он сделал, так это попытался успокоить.
— Галина Николаевна, не волнуйтесь. Давайте все по порядку.
— Ой, Пал Николаевич, не знаю, с чего и начать?
— Начните с главного.
— Цэ не по телефону! Тут такэ! В голови не укладывается. Приезжайте к нам на хату!
— А Михаил? — вспомнил Ковалев последнюю встречу с ним, едва не закончившуюся грандиозным скандалом.
— Та Мишка тут ни при чем! Беда у Петра! Страх божий! Я… — Эмоции захлестывали Галину.
«Пацан?!» — догадался Павел и похолодел от мысли: единственная ниточка, что вела от него к резидентуре грузинских спецслужб на Кубани, могла оборваться.
— Что с ним?! Где он?! — сорвался на крик Павел.
— Та живой вин, живой! Приезжайте скорише. Вин сам все расскажет! Вин у нас в хате сидит! — торопила Галина.
— Понял, выезжаю! Только пусть никуда не выходит! — потребовал Павел и затем принялся звонить Васильеву.
Тот не отвечал — находился вне действия сети. Ковалев решил не ждать, а действовать, сгреб со стола документы и принялся запихивать в сейф.
Майор Шкодин, до этого сонно клевавший носом над аналитической справкой по делу на местного националиста, призывавшего к восстановлению на Кубани хазарского царства, встрепенулся.
— Паша, у нас что, пожар?
— Нет, Виктор Сергеевич, еду на срочную встречу.
— Жаль, — посетовал Шкодин. — А то бы все наши бумажки сгорели! Служить стало невозможно! Превратили опера в писарчука! Говорил же Ленин — бюрократизм погубит социализм. И погубил. Теперь губит контрразведку.
— Виктор Сергеевич, извините, мне сейчас не до Ленина. Вы передайте Васильеву…
— Как не до Ленина?! — возмутился Шкодин. — Он об этом писал еще сто лет назад. Ты должен прочитать!
— Прочитаю, Виктор Сергеевич, обязательно, но не сегодня. Я срочно в Ахтырскую. Есть важная информация. Так и передайте Васильеву.
— Передам, Паша, — с грустью произнес Шкодин и разразился очередной сентенцией: — Эх, молодежь — и жить торопятся, и чувствовать спешат.
— Виктор Сергеевич, так не забудете, я в Ахтырскую. Источник сообщил важную информацию, — напомнил Ковалев.
— Паша, я помню Дзержинского, но я еще не настолько древний.
— Понял, Виктор Сергеевич, я помчался.
— Мчись, Паша, но не забывай про ГАИ и деньгами не сори. Повышения окладов в ближайшее время нам не обещают, — бросил вслед Шкодин и снова впал в полудрему.
Павел, закрыв и опечатав сейф, стремительно скатился по лестнице и сел в машину. Выбравшись из Краснодара, он, не обращая внимания на знаки, выжимал из «Форда» все что мог и ломал голову:
«Что же произошло с Пацаном? Мы грубо сработали, и ты играешь на опережение? Порвал с грузинской разведкой? Но почему не сделал этого раньше? Почему? Что случилось?»
С этими мыслями Ковалев, забыв о конспирации, ворвался в дом Галины. Такой ее и Михаила он еще не видел. От напряжения, владевшего ими, буквально искрило, а на Пацане не было лица. Покусывая губы, он боялся оторвать взгляд от пола и посмотреть на Ковалева.
— Пал Николаевич, вы извините, шо сорвала вас, но тут таю… — Галина затруднялась подобрать слова.
— Все нормально, Галина Семеновна. Так что случилось? — торопил Павел с ответом.
Она переглянулась с Пацаном и предложила:
— Вам лучше послухать самого Петра.
— Хорошо, — согласился Павел.
Оставив их одних, Галина с Михаилом поднялись на второй этаж и вели себя так, будто в доме появился покойник. Пацан нервно покусывал губы и не решался начать разговор. Павел взял инициативу на себя. Беседа продолжалась больше часа. За это время перед Ковалевым открылась еще одна трагическая история человеческой жизни из смутного времени 90-х годов.
