Потом Мадикен и Лиза посмотрели фотографии Рут и Эстер. Рут и Эстер были дочери Иды. Они жили в Америке и прислали Иде оттуда фотографии. С них смотрели очень красивые девушки в длинных платьях с цветочками и с высокими причёсками, похожими на птичьи гнёзда. Их портреты стоят у Иды на комоде, а сами они живут в Чикаго и никогда не вернутся домой. Рядом с комодом висит Идина гитара. Мадикен тронула струны, они нежно зазвенели. О, Мадикен отдала бы что угодно, лишь бы научиться играть так, как Ида!
Лизу музыка не интересовала. Она подошла к окну посмотреть, нет ли чего любопытного во дворе. О, там были мусорные баки, и лужайка, и большое дерево, и ряд домиков, почти таких же маленьких, как у Иды! Но интереснее всего была рыжая девочка, которая сидела на крыльце одного из домиков. Это наверняка Маттис, про которую им рассказывала Ида, и Лизе тут же захотелось пойти с ней поговорить.
– Я сейчас, – сказала она Мадикен. Впрочем, Мадикен так вдохновенно играла на гитаре, что не замечала ничего вокруг. Она дёргала все струны по очереди, а потом закрывала глаза и слушала. Ей нравилось слушать, как стихает звук.
Лиза вышла во двор, туда, где на ступеньках сидела Маттис. В руке у неё был ножик, она строгала палочку и, кажется, совсем не замечала Лизу. Лиза подошла поближе и остановилась на расстоянии, как подобает вежливым людям. Она стояла и ждала, пока Маттис не поднимет на неё глаза.
– Малявка сопливая, – сказала вдруг Маттис коротко и ясно. И снова принялась строгать свою палочку.
Лиза разозлилась. Уж если тут кто и сопливая малявка, так это Маттис!
– Сама сопливая малявка, да ещё козявка бестолковая! – сказала Лиза. Вообще-то ей было страшновато. Маттис хоть и не старше её, но на вид решительная и опасная.
– Хочешь, чтобы я пырнула тебя ножом? – поинтересовалась Маттис.
Лиза не ответила. Она отступила на пару шагов и показала Маттис язык.
Маттис тоже высунула язык и сказала:
– А у меня есть два кролика, а у тебя нет, бе-бе-бе!
Лизе раньше никогда не говорили «бе-бе-бе!», но она догадалась: это что-то ругательное, и тут же применила новое выражение:
– А у меня есть кошка, её зовут Мурка, бе-бе-бе, а у тебя-то нет!
– Подумаешь, у нас тут этих кошек как грязи! – парировала Маттис. – Кошки мне и даром не нужны!
Ненадолго стало тихо. Маттис и Лиза мерили друг друга мрачными взглядами. Потом Маттис сказала:
– А мне вырезали аппендицит, и у меня на животе во‑от такой шрам! А у тебя нет, бе-бе-бе!
Лиза задумалась. Теперь настал её черёд хвастаться. Неужели у неё нет ничего достойного шрама на животе? Да конечно есть!
– А у меня в носу горошина, бе-бе-бе, а у тебя нет!
Но Маттис иронически усмехнулась:
– Да у нас тут столько гороха, что можно набить им полный нос. Подумаешь!
Лиза помрачнела и пробормотала:
– А если у меня из носа начнёт расти душистый горошек…
Она сказала это совсем тихо. Стоит ли хвастаться душистым горошком, если сама совершенно о нём не мечтаешь?
Но Маттис вдруг вытерла нос рукавом свитера, и Лизе пришёл в голову подходящий ответ:
– Ты не сможешь набить нос горохом, потому что у тебя уже полный нос соплей, и ты сопливая малявка!
Тут Маттис разозлилась.
– Ну я тебе покажу сопливую малявку! – воскликнула она и бросилась на Лизу.
Лиза махала руками и защищалась как могла, но Маттис была довольно сильной девчонкой. Она заработала кулаками и быстро прижала Лизу к стенке. Лиза заверещала как подстреленная:
– Мадикен! Мадикен!
Уж Мадикен не даст Лизу в обиду! Мадикен умеет драться как никто. Если её разозлить – а разозлить её очень легко, – она сама не помнит, что делает, просто бросается в драку сломя голову. Не помогают даже мамины наказы. «Маленькие девочки не должны драться», – говорит мама, но Мадикен вспоминает об этом только после драки, а тогда уже слишком поздно. Она, конечно, очень раскаивается и решает никогда больше не драться. Но нельзя же терпеть, когда обижают её младшую сестру! И Мадикен вылетела наружу, точно оса из гнезда. Не успела Маттис и глазом моргнуть, как Мадикен сбила её с ног.
– Бе-бе-бе, – сказала Лиза.
Но у Маттис тоже была сестра.
– Мия! – закричала Маттис. – Мия!
Из ближайшего дома осой вылетела Вшивая Мия, одноклассница Мадикен.
Маттис пронзительно заверещала:
– Она меня ударила! Я упа-ааала!
– Ты же первая начала, козявка бестолковая, – принялась объяснять Лиза, но это не помогло.
Мадикен и Мия уже схватились в отчаянной битве. Мия, щуплая, жилистая и вредная, щипалась, царапалась и вцеплялась в волосы. Мадикен ничего подобного не делала, она дралась честно, как мальчишка, и сил у неё хватало. Вскоре Мия уже лежала на земле и не могла даже царапаться, потому что Мадикен сидела на ней верхом, крепко держа за запястья.
– Сдаёшься? – спросила Мадикен.
Но тут Мия сказала что-то совершенно ужасное.
– Только не тебе, чёртова кукла! – Вот что она сказала.
Мадикен и Лиза испуганно переглянулись. «Сопливая малявка» – ещё куда ни шло, и «козявка бестолковая», но «чёрт»… Ида говорит, что тот, кто так ругается, прямиком попадёт в ад!
Бедная Мия! Мадикен стало жаль её, и она ослабила хватку. Ну как драться с тем, кому уготован ад? В этот миг Мия быстро подняла руку и заехала кулаком прямо Мадикен в нос. Не очень сильно, но из носа у Мадикен пошла кровь. Вообще-то это случалось нередко, и Лизу это никогда не пугало. Но тут она закричала так, будто кровь лилась не из носа, а прямо из сердца.
