В древние времена каждый народ почитал своих собственных духов-покровителей. Индейцы поклонялись Маниту, южноафриканские племена банту общались с Модимо. Как правило, простейшие заклинания умел произносить почти каждый член дикого племени. Однако когда дело касалось самых важных вопросов, то всегда использовалась работа опытного профессионального колдуна. Считалось, что именно он являлся особым посредником, который имел очень большие преимущества, пользуясь особой благосклонностью духов. Таких специалистов сибирские народы называли «шаманами», индейцы племени Дакота – «мускихивинини», индейцы племени Винебага – «мадэвинини», африканские Зулусы – «изи-ниянга», африканцы племени Бечуан – «нгаками». Древние маги умели многое: могли вызвать дождь, вылечить от любой болезни, предсказать будущее. К ним обращались по любому поводу, чтобы обеспечить счастливые предзнаменования или благополучный исход войны, отомстить врагам или оградить от опасности. Своим ритуальным искусством маги вселяли уверенность и силу.
Существует бесчисленное количество древнейших ритуальных церемоний. Особое место среди них занимают праздничные церемонии или обряды посвящения. Например, в индейском племени Винебага это действие называлось «знахарским праздником» (Medic infest) и посвящалось приему новых членов в сообщество профессиональных знахарей.
Праздник мог быть устроен в любое время года, когда находилось несколько кандидатов, имеющих способности к народной медицине. Сначала посылались приглашения старейшим членам сообщества. Остальные приезжали без приглашения и строили огромный шалаш так, чтобы в нем могли уместиться все участники. Будущие знахари перед посвящением должны были поститься три дня. Более того, в течение поста они проходили «обряд потения» – их закутывали в теплые одеяла и со всех сторон окуривали специальным дымом. В назначенный день собирались гости – наиболее именитые знахари из соседних племен. Главный знахарь-распорядитель отводил посвящаемых в потайное место и посвящал их во все таинства профессионального искусства. Затем начиналась главная церемония. Вдоль стен большого шалаша рассаживался народ. Туда выводили посвящаемых и начинали торжественные речи. Периодически речи прерывались темпераментными плясками, и по сигналу старшего знахаря присутствующие начинали кряхтеть и кашлять. После этого каждый участник церемонии делал вид, что выплевывает маленький камушек, который называли «врачебным камнем».
Индейцы верили, что врачебный камень постоянно находится в желудке профессионального знахаря и может появляться на свет только в особо торжественных случаях. В конце представления каждый посвящаемый получал знахарский мешок, сшитый из шкур, а в рот ему клали новый врачебный камень. После этого обряд посвящения заканчивался, и кандидат считался принятым в профессиональное братство.
Знахарский мешок содержал множество диковинных вещей.
Там были коренья, различные части животных и природные минералы.
Встречались самородки металлов и даже щепки деревьев. Мешок содержал самые необходимые вещи, которые могли пригодиться для лечения больных.
Старинные методы лечения были очень оригинальны. Например, самым большим авторитетом у индейских знахарей пользовалось «большое врачебное животное». Это доброе существо, которое помогало лечению любых недомоганий. Его никто никогда не видел. Считалось, что врачебное животное появляется только во сне самого лекаря, помогая ему в профессиональной практике. Появление врачебного животного считалось хорошей приметой. Если оно приснилось, значит, лечение будет удачным.
Само лечение осуществлялось в виде ритуального представления. Сначала индейский знахарь несколько раз обходил постель больного, постепенно ускоряя свои движения. Затем он начинал пляску, шумя погремушкой и ударяя в небольшой барабан. При помощи таинственных движений знахарь «беседовал» с духами, руками «вынимал» у пациента болезнь, прогонял злых духов из различных частей его тела.
Продолжая свою пляску, знахарь доводил себя до экстаза. Пациент и зрители впадали в транс. Всем казалось, что Земля и небо слушают могучий голос лекаря, а вся Вселенная грохочет и раскрывается… В самый разгар лечебная пляска завершалась. Потрясение присутствующих было настолько велико, что болезнь действительно отступала. Таким же способом дикари мстили и своим личным врагам. Уговорив могущественного колдуна, он просил сделать ритуальное изображение врага, чтобы затем его сжечь, проколоть или уничтожить. При этом вера в магическое искусство была так велика, что когда об этом мероприятии узнавал сам враг, то очень часто действительно умирал от суеверного страха.
Чародеи племени Дакота использовали травянистое растение «Пецхикавуск», которое придавало дополнительную силу воинам в сражениях. Настоем этого растения окропляли оружие и одежду воинов. Воины были уверены, что в случае опасности волшебный эликсир не только даст новые силы, но даже сделает невидимым для врагов.
При необходимости обеспечить удачную охоту, древний чародей рисовал изображение медведя или лося. Затем проводил черту от сердца зверя к его морде, обозначая путь, по которому жизнь выйдет из него. Одновременно он напевал очень эффективное заклинание, которое переводится примерно так: «Зверюга хитрая! Узнай меня, как я могуч! Хитер я, как змея! Я как орел летуч! Я знаю все твои повадки! Тебе не скрыться от меня! Твой дух уйдет из тела, которое вигвам мой приготовился принять! Мое желанье не унять!»
Завершив ритуальное приготовление, охотник отправлялся в путь. В дороге он периодически останавливался и произносил следующее короткое заклинание: «Духи, будьте ко мне добры и покажите место, где я могу найти медведя». Затем охотник продолжал путь, внимательно всматриваясь в следы диких зверей.
Наиболее выдающимся искусством всегда считалось предсказание будущих событий. Когда какой-нибудь индейский герой отправлялся на подвиги, то предварительно пускал стрелу в воздух. Направление упавшей стрелы указывало путь, где его ожидала удача.
Сибирские шаманы заглядывали в будущее «напрямую», вводя свое сознание в особый транс. Обычно это мероприятие осуществляли в помещении. Посреди юрты зажигали яркий костер, вокруг которого стелили черные овчины. По ним размеренным шагом ходил шаман, произнося таинственные заклинания. Его одежда была сшита из звериных шкур и сверху донизу увешана ремнями, амулетами, цепочками и раковинами. В правой руке он держал бубен, а в левой – длинный лук. Вид у него был страшно дикий и свирепый.
Постепенно костер посреди юрты догорал. Оставались только тлеющие угли, распространявшие таинственный полусвет. Шаман падал на разостланные шкуры и несколько минут лежал неподвижно. Затем начинал стонать и издавал какие-то странные звуки. Это напоминало сдавленные крики, производившиеся разными голосами. Потом огонь снова зажигали, и шаман резко вскакивал. Он ставил свой лук на землю и, придерживая его рукой, лбом упирался в его верхний конец. Затем он начинал бегать вокруг него, сначала тихо, а потом все быстрее. От наблюдения такого верчения у присутствующих начинала кружиться голова. Заметив это, шаман резко останавливался, не проявляя никаких признаков головокружения. Потом начинал руками выделывать в воздухе разные фигуры. Он хватал бубен и, ритмично ударяя в него, начинал бегать вокруг костра, подпрыгивая и дергаясь всем телом. Периодически он останавливался, выпивал какое-то таинственное снадобье, глубоко дышал и продолжал свое верчение. Наконец шаман впадал в транс, у него кружилась голова, он падал на землю.
