Попался! Я заметил, что потираю руки и тихо хихикаю. Тут же понял, что это недостойно императора, и, чтобы занять руки, поднял так кстати ластящегося к ногам Машка и погладил. Но коварную улыбку победить так и не смог.
Славка указал подбородком в сторону водителя, пыхнул несуществующим дымом и протянул одно-единственное слово:
– Там.
И не соврал! Потому что в том же направлении был я сам – по другую сторону автобуса, прямо напротив открытой форточки.
– Но тебе не дадут, – оглядев Эдика с ног до головы, выдал Славка. – Мелкий ты какой-то.
– Это я-то?! – возмутился парень в ответ, резко повернулся на месте и решительно зашагал к водителю.
Пора! Я скинул Машка на землю, засунул руки в карман шорт (я переоделся и теперь выглядел как все) и медленно двинулся к желтой громаде автобуса.
– Дядь, дай сигарету! – произнесли по ту сторону машины.
– Что-о?! – проревело мужским басом.
– Что-о?! – добавился сварливый голос классной руководительницы «Б» класса.
– Сигарету… – растерянно произнесли в ответ.
– Да я тебя сейчас за ухо! – и тут же громкое: «Ай!»
– К директору, немедленно! – застучали каблучки по брусчатке, уводя протяжное и смертельно обиженное: «А по-оче-эму-у Сла-аве-э мо-ожно-о!» – вглубь интерната.
А я вскарабкался в форточку уже на первом «что» и к моменту триумфа уже сидел в проеме между креслами самого дальнего ряда. За окном жалобно мяукал Машк, тоже желая в город и зоопарк. Но, увы, он плохо лазил по форточкам, а от входа его откидывал злой сапог водителя.
Потянулись минуты долгого ожидания. Постепенно уменьшился шум за окном, раздался призывный крик: «Обе-эдать!», забирая всех со двора к котлетам и каше. Грустно буркнул живот, но я взял себя в руки – мороженое требует жертв.
Уже успел заскучать, как со двора вновь донесся слаженный стук ботинок и полные азарта и предвкушения голоса. Я вжался в стенку и под кресло автобуса еще сильнее и внимательно рассматривал одинаковые ботинки, расхаживающие меж рядами кресел. Всего в автобусе было сорок шесть мест, так что если всех рассадят поближе к выходу, парами, то были все шансы остаться незамеченным.
– Марь Петровна, а можно к окну пересесть? – раздался в общем гвалте смутно знакомый голос.
– Рассаживайтесь как удобно, – приговором прозвучал добрый женский голос.
«Провал», – пронеслось в голове, но мгновенно сменилось упрямой уверенностью идти до конца. К тому же еще могло повезти – место неудобное, далеко от всех, окно тут поменьше, да и куча других вариантов… Но почему этот шкет идет именно сюда! Чуть не рыкнул от досады.
Сверху запыхтели, перебираясь с крайнего сиденья поближе к окну. И ведь парень совсем незнакомый! «Надо было со Славкой договариваться», – пронеслась запоздавшая мысль.
– Тсс! – Я пружиной выстрелил из-под кресла и зажал парню рот, старательно пригибаясь, чтобы спинки других кресел скрыли происходящее от остальных.
Старшеклассник резко дернулся, чуть не вырвавшись из захвата – тяжелый, гад! Не удержать. Я суетливо зашарил по карману, выудил запрятанное Оружие и приблизил к его глазу.
– Знаешь, что это?
Глаза моего невольного соседа наполнились ужасом узнавания.
– Это зеленка, – скучающим голосом поведал я, одной рукой свинтил ребристый колпачок и приставил горлышко к его коленке.
– Дернешься или пикнешь – все лето проходишь с зеленой ногой. Если понял – кивни.
Парень очень осторожно кивнул.
– Сейчас ты присядешь с краю и будешь тихо там сидеть.
Его глаза наполнились грустью и тоской мазнули по близкому окну.
– Как поедем, пересядешь, – смилостивился я. – Сдашь меня – завтра проснешься с зеленым лицом. Понял?
Еще один быстрый кивок в ответ.
Вроде обошлось – я отпустил его и деловито принялся навинчивать пробку на бутылек.
– Сбежать решил? – спросил парень шепотом.
– Нет, дела в городе, – не глядя, ответил я, вновь занимая место на полу.
Сверху вновь завозились – сосед молча отсаживался к проходу.
– Так! – перекрыл все звуки женский голос. – Все смотрим на меня! Раз, два, три… девятнадцать! Все на месте. Федор Георгиевич, можем ехать.
– Ура! – выдали все хором, и даже я поддержал общий крик, сидя на полу.
Желтый зверь взревел мотором и медленно покатился по дороге.
Выждав несколько минут, я осторожно выглянул в проход – учительница устроилась в кресле возле водителя и вела с ним беседу, а ребята прислонили носы к окнам, рассматривая мир за пределами интерната. Отлично!
– Отсаживайся, – скомандовал соседу, занимая кресло.
Тот сразу же юркнул в соседний ряд, к свободному окошку, и так же, как и все, прилип к нему. Впрочем, через секунду уже я прижимал лоб к прохладной поверхности, рассматривая нестройные ряды мелькающих мимо домиков и построек. Через некоторое время осталась за спиной громада черно-серых строений, последовал разворот, дорога стала шире, наполнилась машинами – они были куда меньше нашей, зато их было много. Хотя изредка навстречу нам проносились настоящие металлические монстры, а целых два таких же мы обогнали сами. Вскоре по правую руку показались огромные буквы «Верхний Новгород», сложенные в два ряда друг над другом, и надпись «Добро пожаловать!» под ними.
– Привет! – тихо шепнул я и махнул надписи рукой.
Вот он – город. В душе было волнительно и тревожно, словно у кота, стоящего возле раскрытой двери. Надо ли мне сюда на самом деле? Я коснулся запрятанной пятирублевой бумажки и откинул все сомнения – надо.
За окном росли в этажах дома, мелькание машин становилось все плотнее, через форточки пробивался диковинный запах раскаленного асфальта – не особо приятный, но новый и будоражащий воображение. Вскоре мы медленно ехали среди каменных башен, то и дело останавливаясь, чтобы дать проехать другим.
– Ребята, рожи в окна не корчить! – спохватилась учительница.
Поздно – рядом ехал абсолютно такой же автобус, как у нас, только белоснежный. И не мы первые начали войну – а эти прилизанные, в одинаковых фиолетовых рубашках с золотым гербом у сердца! У этих бедняг все окна были закрыты, так что приходилось объясняться жестами.
– Сели прямо, смотрим на меня!
Я еще раз медленно показал пальцами на свои глаза, затем на парня в окне напротив, провел пальцем по горлу и тихонечко сполз вниз, замерев почти на полу.
– Уже подъезжаем, – обрадовала учительница. – Как выйдем, становимся в пары и идем за мной, не отставать!
Так, надо выбираться. Я глянул на форточку сверху – второй раз это проделать будет гораздо сложнее, люди ведь вокруг… Взгляд скользнул по надписи на табличке возле окна и тут же вернулся обратно на текст – «Запасный выход – при аварии выдернуть шнур, выдавить стекло». Хм! Нам нужна авария!
