– И стариков? – робко подал голос хранитель.
– Так ты забираешь или нет? – проявил нетерпение Валентин. Что-то ему наше общество разонравилось.
– Само собой. Федор, просмотри коробки с ювелиркой, постарайся найти папины вещи и украшения сестер.
– Ага! – Брат с энтузиазмом направился к ближайшей упаковке и, чуть поднатужившись, разорвал крепления, высыпав поток золота и серебра на бетонный пол.
– Горжусь тобой, – одобрил я маневр и вновь прикинул объем работ. – А мне нужна тележка. Лучше несколько и столько же людей.
– Будет сделано! – заспешил старик, стараясь покинуть хранилище.
– Кстати, ты же не думаешь, что дверь меня остановит? – поймав его взгляд, уточнил я.
– Да я и не мыслил ничего такого, – вздрогнув, проблеял Густав, забегав зрачками.
– Значит, старики выживут, – потерял я к нему интерес.
– У тебя есть машина? – сухо поинтересовался Валик.
– Есть! – громко заявил Федор, тут же вытянувшись в полный рост.
В его руках тут же появился выуженный из кармана ключ – с брелоком, украшенным трехлучевой звездой. Точь-в-точь такой же, как и значок на белоснежной машине, оставленной в городе. Вообще, я планировал взять автобус и забить его деньгами под крышу… Но не смог противиться яркому огню счастья и надежды, сияющему в глазах Федора. А деньги – это всего-то раскрашенные бумажки, на которые уж точно не купишь радость вечно угрюмому брату.
– У нас есть машина. Большой красивый джип, эдак тонн на пять. Примерно мне по плечи, радиаторная решетка прямая такая, а еще значок с кругом и тремя лучами из центра и там…
– Стоп-стоп-стоп, – замахал руками Валентин, – мне это зачем знать?
– Как зачем? Распорядись найти к ней большой прицеп, – делано удивился я. – И собирайся, мы сходим за машиной в город.
– Отправлю людей, привезут, – попытался отбрехаться от участия парень.
– Идем. Заодно посмотришь, что ты тут натворил, – приказал я. – Федор, ты с нами?
– Нет, я буду искать. – Передав мне ключи, Федор с азартом принялся раскурочивать новую коробку.
– Как хочешь. Валентин, если с ним хоть что-то…
– Да понял я, – поморщился парень, вышел вперед меня и пролаял приказания солидной толпе слуг и солдат, успевшей скопиться в коридоре.
– Может, я слугу с тобой отправлю? С пропуском – тебя пустят. – В очередной раз захотел увильнуть Валентин, стоя возле вокзальной двери.
– Ты лучше любого пропуска, – подтолкнул я его, выпуская в полуденный зной.
Охрану не брали – у меня ее просто не было, а мой сопровождающий довольно едко выразился о талантах своей свиты и их успехах по его защите. Неловкие лепетания начальника охраны про какой-то «особый случай» Валентин предпочел не услышать.
Вдвоем идти оказалось гораздо проще – площадь была забита довольно плотно, и большому отряду пришлось бы растаскивать в сторону палатки, чтобы узкая тропка меж людских пятен стала дорогой для отряда.
– И что ты мне хотел показать? – не выдержал молчания Валентин. – Да, людям трудно, но порядок поддерживается. Вот там находятся полевая кухня и резервуары с водой. Рядом выдача палаток. В самом конце, отсюда не видно, санитарный блок. Я все контролирую!
– Через десяток черно-белых мониторов, – кивнул я, не поворачиваясь.
– Все отлично работает, – буркнул он.
– Работало. Первые два дня, – поправил его. – Деньги начали собирать вчера, верно?
– Ну… – настороженно покосился Валик.
– Очередь замедлилась раз в десять, потому как теперь надо подписывать бумаги. Люди скапливаются на площади быстрее, чем отбывают на автобусах.
– Тут еще есть место.
– Да, но каждые четыре часа ожидания ты должен всех накормить еще раз, если не хочешь голодного бунта. А еще принюхайся: чувствуешь?
– Что? – хмуро спросил Валентин.
– Пот, грязь, жара. Хочешь эпидемию? – недобро посмотрел в ответ. – А ведь еще не все уезжают, заложив себя или вывернув карманы. Самые гордые возвращаются обратно, не желая жить в нищете, чтобы дождаться завершения карантина.
– А ты святой, да?! – сорвался на крик Валентин. – Чем ты лучше?! Пришел и силой забрал все себе!
– Я не забираю себе, – терпеливо произнес, не повышая голос. – Я забираю у тебя. Возвращать чужое – не то же самое, что отдавать свое. Ощути это и сделай выводы.
– Да что ты понимаешь… плевать я хотел на эти деньги! У меня был план! – взвился парень.
– О, вот как? – усмехнулся, подначивая.
– Да! Все на благо клана! – упрямо давил свою линию парень. – И не во вред людям, а во благо! Думаешь, там, за городом, их ожидает что-то хорошее?! Их господин мертв! Все, нет защиты! Их обманет первый встречный, и ничего за это ему не будет!
– И ты решил сделать это первым?
– Нет! Нет! Я взял приоритет долга. Теперь клан – главный заемщик, и если кто-то посмеет обдурить этих людей, – провел он рукой вокруг, – наш клан выступит в их защиту под предлогом защиты инвестиции. Никто не смеет тронуть наше! Никто!
– Да ну, – усмехнулся я.
– Да ты вообще псих ненормальный, – буркнул Валентин, успокаиваясь. – Откуда только взялся…
– А вот как думаешь – я забрал все из твоего живота или что-то оставил? – задумчиво произнес я в ответ.
– Ладно, ладно. Извини, – спохватился парень.
– На первый раз… Так рабы тебе зачем?
– Это не рабы! – замотал он головой. – Нам нужны специалисты на севере. Хорошая оплата, жилье, там интересно! Но не нужны вахтовики, сложное оборудование. Учить чужих дорого. Свои в холод не хотят… Вот.
– Должников, получается, тоже под герб будешь загонять, – понял я.
– Тех, кто не сможет платить, – неохотно подтвердил босс. – А кто справится – тот толковый, с ними тоже будем работать, присматриваться и предлагать контракты.
– После того как вы их убивали?
– Все, кто воевал, уже умерли, – жестко ответил Валентин. – А эти просто не хотят платить налоги. Герб будет жив еще поколение, и эти двадцать пять лет они якобы служат своему господину, не выплачивая никому ни гроша.
– Ты невысокого мнения о людях.
– Не в этом дело. Ладно, они не хотят к нам, не любят, это объяснимо. Не идут к другим семьям, потому что боятся оказаться на самой низкой ступени иерархии, и правильно боятся. Но почему они не взяли герб императора, скажи мне? Нет урона чести, если господин мертв, уйти к союзникам или императору! – попытался опередить меня Валентин, чтобы заглянуть в глаза. – Потому что налоги, Максим!
– Я думаю, что герб – это семья, – подумав, озвучил я свои мысли. – У этих людей теперь неполная семья, но это не значит, что они не смогут защитить друг друга.
