«Родина» подверглась политическим репрессиям и прекратила свое существование. Всем, кто всерьез боролся за русские национальные интересы, на выборах в парламент олигархия создала непреодолимые препятствия. Одним (Рогозину и Глазьеву) не нашлось места в избирательных списках, других «слили» в партию «Патриоты России», которая просто отказалась вести содержательную избирательную кампанию и не стала выполнять свои обязательства в созданной коалиции патриотических сил, третьих как в ловушку заманили в партию «Народная воля» («Народный Союз») и до выборов не допустили. «Черные списки» Кремля фактически уничтожили народное представительство и дали место в парламенте только марионеткам (может быть, за единичными исключениями). Иными словами, мы имеем дело с захватом власти и фальсификацией высшего законодательного органа, с широкомасштабными нарушениями Конституции и множества законов, гарантировавших народное представительство. То есть, с мятежом.
До 2006 года «Родина» сражалась против олигархии и бюрократии, как могла. Пока ее не предали и не раздавили репрессиями. Почти три года проект «Родина» был явной альтернативой режиму (чем никогда не являлась КПРФ — партия вечной оппозиции, борющаяся исключительно за место при власти, но не за власть). Но в политике, как и в жизни, не слишком много людей, готовых стоять на своих позициях вопреки всему. Не получив достаточной поддержки ни со стороны народа, который оставался пассивен и с удовольствием потреблял «продукцию» фабрик лжи, ни со стороны патриотического движения, разорванного амбициями, склоками и безумно завиральными идеями, ни от национального предпринимательства, предпочитавшего «договариваться» с властью, партия не смогла удержать занятого плацдарма. В результате патриотическое движение было отброшено из власти, потеряло шансы изменить ситуацию в стране. Следствием был кризис 2008 года, в котором правительство хаотично пыталось реализовать то, что ранее предлагала «Родина» (например, в миграционной политике), или продолжало тупо гнуть свою линию (например, проматывая государственные средства в субсидиях банкам).
Да, многие из активистов «Родины» проявили слабость. Но они были вовсе не в тепличных условиях, которые обеспечены другим партиям — тем же коммунистам. Не говоря уже о холуях олигархии. Претензии в адрес «Родины» в основном исходят из тех, кто сам не участвовал в борьбе, а то и прямо желал партии поражения, поливая ее грязью либо по закулисному договору найма, либо «по простоте душевной».
Разрушение партии «Родина» выбило из рук русского народа и российского избирателя какой-либо легальный инструмент политического действия. И это политическое действие теперь опирается лишь на сход граждан, выливается в психологическое состояние крайнего недовольства своей жизнью, которое невозможно выразить иначе, чем самым жестким протестом — неприятием всей системы государственных институтов в целом. На излете 2010 года Манежная площадь была таким взрывом ненависти к власти.
Конечно же, и Рогозин, и Глазьев могли бы возглавить список партии «Великая Россия» на выборах 2007 года, если бы руководство Росрегистрации не пошло на служебный подлог, если бы зарегистрировали партию-преемницу «Родины». Но Росрегистрация отрабатывала заказ своих хозяев. Потом в том же духе действовал суд, где мы пытались отстоять свои права и демонстрировали документы, свидетельствующие о тотальной фальсификации всего процесса проверки партии. Нас душили, чтобы сделать выборы карманными и передать власть без настоящей борьбы и без участия народа. Не случайно Путин, вместо того, чтобы быть гарантом равенства прав на выборах 2007 года, возглавил избирательный список «Единой России», чем обеспечил его всей мощностью государственной власти, обязанной лишь организовать процесс выборов, но не участвовать в нем. Против закона и силового ресурса государства общественные объединения бессильны. Но одновременно это означает, что власть не имеет никакого отношения к воле народа, а порядок голосования фальсифицировал эту волю.
Чтобы примеру «Родины» никто не смел следовать, «партия власти» до неузнаваемости искорежила законодательство о выборах и создала систему фальсификации. Многочисленные свидетельства обмана народа правоохранительными органами были проигнорированы. Что означает: вопрос о власти будет решен не на выборах.
Что делать законопослушному гражданину в такой обстановке? Участвовать в выборах — значит признавать над собой власть собственных врагов и в своих глазах выглядеть дураком. Ведь, если раньше в чистоте выборов можно было сомневаться, то теперь нет никаких сомнений в том, что результаты выборов никак не зависят от того, как голосуют граждан.
Пассивный протест мало чего стоит. Он объясняет, почему надо остаться лежать дома на диване. Это удобная позиция для тех, кто ожидает, что осчастливит его и спасет страну кто-нибудь другой. Идти на баррикады, когда нет ни самих баррикад, ни желания народа их возводить? Это значит мгновенно перечеркнуть свою жизнь, не добившись ничего. Как же повлиять на выборы?
Как говорил римский император Марк Аврелий: «Лучший способ отомстить врагу — не быть похожим на него». Надо быть совершенно другим человеком, в сравнении с теми, кто захватил власть. Принципиально другим. Тогда шанс освободиться от рабства у олигархов появится. Что же касается выборов (а это — дело десятое), то законопослушно можно получить открепительный талон и не использовать его. В результате в домашнем архиве появится именной документ с высокой степенью защиты, свидетельствующий, что вы в этом безобразии участия не принимали, не шли на поводу у изменников. Это на сегодня — лучший способ личной реакции на ситуацию. Он не пассивен и результативен. Пусть минимально. Кому хочется большего — должен создавать вокруг себя сообщества людей с общим пониманием ситуации в стране и глубоким доверием друг к другу.
Объединив эти группы в сеть, мы рано или поздно сбросим ярмо олигархии. Кризис предоставляет такой шанс: олигархия сама накладывает на себя руки. Мы должны ей помочь в этом.
Бессрочный произвол
Продолжение ельцинизма при Путине наиболее явно выразилось в попрании закона о запрете занимать губернаторскую должность (должность главы региона) более, чем на два избирательных срока. Уловка номенклатуры состояла в том, что третий срок она начинала отсчитать с момента принятия соответствующего закона. Но были и более экстравагантные варианты, когда сверх этой уловки приходилось добавлять еще и ссылку на региональный закон, который должен был приводиться в соответствие с федеральным, но не приводился. Так завершение полномочий для ельци-нистов удалялось все дальше и дальше. Сложилась новая геронтократия — из старых коммунистических кадров, разбавленных «молодыми, да ранними» приятелями Путина.
Увы, федеральная власть не только не противостояла этим уловкам (по сути — издевательству над здравым смыслом и законом), но обеспечила ельцинистов своей защитой. Мне довелось убедиться в этом в 2004 году в переписке по поводу губернаторских выборов в Рязанской области. Сейчас это уже «вчерашний снег», присыпанный пеплом отмерших законодательных актов. Но интересен подход бюрократии, ее выкрутасы с законом. В этом смысле для меня Рязанская область оказалась модельной: если здесь так, то и в других местах — не лучше.
