Грейс смотрела вверх и не видела потолка над своей головой, пока Колин ласкал ее языком, заставляя извиваться и вскрикивать снова и снова.
Наконец до нее донесся его голос:
– Будет справедливым, если я тоже отдам тебе приказ. Я хочу, чтобы ты сейчас вознеслась к вершинам наслаждения.
И это произошло.
Потом Колин поставил ее на четвереньки под своим большим телом и скользящими прикосновениями заставил чуть ли не захныкать, после чего в конце концов вошел в нее.
Это соитие было яростным, неистовым, почти первобытным. По завершении они оба, взмокшие, учащенно дышали и пребывали в самом неподобающем состоянии.
Приняв ванну, они позавтракали в своем номере. К тому моменту как раз подъехала посланная герцогиней карета, в которой находилась столь необходимая Грейс одежда. Появилась и горничная, чья сломанная рука была подвешена на перевязи. И пострадавшую, и Экерли они отправили обратно в Лондон, после чего продолжили путь в Арбор-Хаус в компании одного лишь кучера.
– Мы отошлем его в деревню и останемся в особняке совершенно одни, – сказал Колин. – Все наши слуги наверняка распущены по домам, мать всегда так делает, когда вся семья куда-то надолго уезжает.
Грейс засмеялась.
– А что же мы будем кушать, капитан Берри?
– Теперь меня следует величать мистер Берри, – поправил он. – Я найду кого-нибудь, кто будет для нас готовить. Я обеспечу тебя всем необходимым. – А после ее поцелуя добавил: – Я сам буду твоей горничной.
Уже в карете он начал практиковаться в развязывании шнуровки ее платья. И одно неизбежно повлекло за собой другое…
– Хорошие горничные никогда не рвут платья своих хозяек, – предупредила Грейс. – Будь аккуратнее, а то я быстро тебя уволю.
Колин засмеялся. Его взгляд, однако, по-прежнему был голодный, и, ударив кулаком в стену кареты, он крикнул:
– Гримбл, сверни к первому же постоялому двору!
– Мы всего лишь в шести-семи часах езды от вашего дома, – заметила Грейс.
– Мы сделаем остановку на ночь. Я снова хочу тебя. И будь я проклят, если опять овладею своей женой в столь неподобающем месте, как эта карета.
– Я пока еще не твоя жена.
– Ты станешь таковой завтра утром. – Колин усадил ее к себе на колени, прижал к груди. – Мы остановимся в первой же попавшейся деревне, и по утру нас обвенчает местный викарий.
– Колин… – Грейс засмеялась, стараясь удержать себя в руках, ибо она буквально таяла от одного его взгляда.
– Грейс… – Глаза Колина горели страстью, и она просто не могла этому противиться.
Так же как не смогла этого сделать немного позднее, уже ночью, которую они провели на постоялом дворе в селении Пидлпенни. Колин опять достал свою повязку, и Грейс оказалась лежащей поперек его коленей, лицом вниз, пока он…
А потом она сама делала такое, от чего могла бы покраснеть даже опытная куртизанка.
Они оба были в восторге от происходящего… Грейс просила еще и еще, и ее голос был хрипловатым, а слова перемежались прерывистыми всхлипами и протяжными стонами.
Под конец Колин все же снял повязку, и она могла глядеть ему в глаза, между тем как он совершал энергичные толчки бедрами.
Сам Колин был невероятно рад вновь обретенному зрению, ибо, встречаясь взглядами с Грейс, он видел в них безграничное доверие и всепоглощающую любовь, которая не угаснет до скончания их дней.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – Люблю так сильно, что просто не смогу жить, если ты меня покинешь или умрешь прежде, чем я. Без тебя весь мир погрузится во тьму. Потому что ты для меня средоточие всего, что есть на свете.
Грейс взяла его лицо в свои изящные ладошки и поцеловала с такой чувственностью, с такой любовью, что Колин наконец в полной мере осознал: ему ниспослан величайший дар, какой только может получить мужчина.
Он потерял столько лет, болтаясь в море и участвуя в сражениях… Но теперь это не имело никакого значения, потому что отныне у него есть Грейс.
Генри Добсон, викарий церкви святого Якова, находящейся в селении Пидлпенни, с некоторым удивлением смотрел на молодую пару, только что вручившую ему особое разрешение на венчание, подписанное не кем иным, как архиепископом Кентерберийским.
Пидлпенни был, конечно, небольшим поселением с немногочисленной паствой, и тем не менее преподобный Добсон считал, что архиепископу не следовало бы так пренебрегать его пасторским авторитетом. Потому что он не одобрял скоропалительных браков.
– Все это не очень-то правильно, – промолвил викарий. Он был сильно простужен, и ему совсем не хотелось участвовать в том, что выглядело как изъятие девицы из-под родительского крыла, пусть даже и с ее согласия.
Вообще он довольно скептически относился к любым бракосочетаниям, поскольку за годы своего служения видел немало таких, для заключения которых не имелось основательных причин. Поэтому он провел прибывшую пару в свой кабинет с твердым намерением отказать им, невзирая на ходатайство самого архиепископа.
Совершенно ясно, что эти молодые люди имеют благородное происхождение и вполне состоятельны. Так что они без труда могут проехать дальше, до следующего прихода. А он не из тех, кто венчает без родительского благословения и надлежащего уважения к серьезности церемонии.
– Итак, вы – леди Грейс… – начал викарий.
Прежде он никогда не видел герцогских дочерей, и, по правде говоря, нынешняя встреча стала для него приятным сюрпризом. Но вообще эта девушка не производила впечатления такой уж аристократичной особы. Сейчас она держала своего возлюбленного за руку так, как будто они оба были обычными простолюдинами.
– Мой отец – герцог Ашбрук, – уточнила она.
– А вы – мистер Берри… – Священник повернулся к жениху.
– Да.
Вот так, без какого-либо титула. Довольно-таки интересно.
– Леди Грейс, а вашей семье известно о вашем намерении выйти замуж?
Девушка улыбнулась, глядя на него своими ясными глазами.
– Да, святой отец. Именно моя мать и получила это специальное разрешение, которое находится у вас в руках.
Как ни странно, но викарий был склонен поверить ей. Хотя, казалось бы, зачем использовать особое разрешение, если дочь герцога Ашбрука мог бы обвенчать кто-либо из епископов? Впрочем, что ему известно о жизни и нравах высшего общества? Очень и очень мало…
– Мистер Берри, вы имеете достаточные средства для содержания жены на том уровне, к которому она привыкла с детства?
Мужчина прямо смотрел ему в глаза.
– По всем нормам я, конечно, недостоин леди Грейс. У меня сравнительно скромное происхождение, наследственные перспективы – минимальные. Однако недавно я вышел в отставку после службы в военно-морском флоте. Я был капитаном корабля, и мне посчастливилось трижды получить трофейное вознаграждение. Так что я вполне способен содержать жену без всякой помощи со стороны ее семейства.
