– Кухня закрыта, сэр, – наконец произнес портье и бережно перелистал страницы журнала, будто застилая постель. – Сейчас у нас постояльцев немного, сезон начнется через три месяца. Могу предложить вам холодные закуски и, если желаете, приготовлю вам коктейль – наш фирменный.
Он пересек просторный гостиничный вестибюль и включил лампу у дивана, обитого льном, затем ловко скользнул обратно, открыл дверь в туалетную комнату, зажег там свет и снял полотенце с крючка.
– Не хотите ли умыться с дороги, сэр? – предложил он.
Я изнемогал от голода и жажды. Мне совершенно не хотелось полчаса придумывать, как бы понадежнее спрятать в гостиничном номере жилет с золотыми слитками, – пока жилет на мне, он в безопасности.
Я взял у портье полотенце, умылся и сел на диван перед накрытым для меня столиком.
– С вашего позволения, сэр, я приготовил для вас напиток, – произнес портье, ставя передо мной высокий бокал. – Кокосовое молоко, свежий лайм, немного имбиря, чуть-чуть горького шоколада и еще пара особых ингредиентов. Если вам не понравится, я смешаю что-нибудь по вашему вкусу.
– Меня вполне устраивает ваш выбор, мистер… Простите, не знаю вашего имени.
– Меня зовут Анкит, сэр. Анкит, к вашим услугам.
– Хорошее имя. Означает «совершенство». А меня зовут Джим.
– Вы разбираетесь в индийских именах, сэр?
– Да, Анкит. Вы откуда родом?
– Из Бомбея, – ответил он, ставя на стол блюдо с бутербродами. – Как и вы.
Похоже, это либо мой связник в гостинице, либо враг. Я надеялся, что связник. Бутерброды выглядели очень аппетитно.
– Не присядете, Анкит?
– Простите, не могу нарушить правила приличия, – негромко сказал он. – Вдруг кто-нибудь войдет. Впрочем, благодарю за приглашение. У вас все в порядке?
Вопрос означал: «Нет ли за тобой слежки?» Вполне разумно.
– Все нормально, – успокоил его я, уже без канадского акцента. – Повезло, без проверок проскочили три контрольных пункта. Говорят, в город приехала кинозвезда развлекать военных.
Портье облегченно выдохнул и легонько оперся на спинку кресла. Он был чуть выше меня, худощавый, лет сорока пяти, с копной седых волос, остроглазый, атлетического сложения. Уверенные, точные движения и прекрасное владение телом свидетельствовали о занятиях боксом или каким-то боевым искусством.
– Бутерброды я сделал на выбор, вегетарианские и с мясом, – пояснил он.
– Я сейчас готов скатерть съесть, – улыбнулся я. – Не возражаете, если я начну?
– Вы ешьте, ешьте, – сказал он на хинди. – Пища телесная поможет вам усвоить и пищу духовную, если можно так выразиться.
Я съел все, до последней крошки. И до дна осушил бокал вкуснейшего напитка. Мой связной Анкит, индус из Бомбея, в зоне военных действий между буддистами, мусульманами и индусами был не только радушным хозяином, но и источником ценной информации. Пока я утолял голод и жажду, он подробно объяснил, что обязан сделать журналист в военной зоне, где мне предстояло пробыть несколько дней.
– Не забудьте, ежедневно в полдень вы должны являться на контрольно-пропускной пункт и получать отметку в паспорте, – в заключение произнес он. – Если отметки нет, вас могут арестовать. У вас никогда не возникало чувства, что ваше присутствие нежелательно?
– Пока нет.
– Ну, если в вашем паспорте не найдется отметки, то покажется, что вашего присутствия не желает само мироздание.
– Спасибо за предупреждение, Анкит. Похоже, из-за этой войны все утратили чувство юмора. Что ж, если само мироздание не желает моего присутствия, я погружусь в безысходное уныние и потребую, чтобы вы приготовили мне еще один превосходный коктейль, причем незамедлительно.
– Главное – не забудьте посетить контрольный пункт, – рассмеялся он и направился к барной стойке.
Поход туда ему пришлось повторить неоднократно – не помню точно, сколько раз, после третьего я сбился со счета. Все плыло, как в тумане, будто я наблюдал за палым листом, медленно кружащим в ручье.
Нет, меня не опоили. Анкит был отличным барменом, из тех, кто точно знает, до какой степени опьянения посетителя доводить не стоит. Он говорил негромко, терпеливо и ласково, хотя смысл сказанного от меня ускользал. Вскоре я забыл и о своем задании, и вообще о Компании Санджая.
На веки легонько давили головки огромных, необъятных цветов. Я медленно опрокидывался, невесомо парил в пышном облаке нежных лепестков.
Анкит продолжал говорить.
Я закрыл глаза.
Белые цветы превратились в реку, несущую меня к умиротворению, к деревьям, где мне навстречу радостно бросился пес, счастливо залаял, уперся лапами в грудь…
Глава 34
– Дэвис!
Пес толкал меня лапой, царапал край сна, пытаясь удержать меня там, в священном умиротворении.
– Дэвис!
Я открыл глаза. Оказалось, что я уснул, где сидел, но Анкит подсунул мне под голову подушку и укрыл одеялом. Моя рука невольно скользнула в карман куртки, пальцы сжали дамский пистолетик. Я вздохнул и сообразил, что жилет с золотыми слитками по-прежнему на мне.
«Прекрасно».
Надо мной склонился незнакомец.
«А вот это уже хуже».
– Отвали, дружище.
– Да-да, конечно, – ответил он, выпрямился и протянул мне руку. – Меня зовут Хорст.
– Ты будишь всех, с кем тебе не терпится познакомиться, Хорст?
Он рассмеялся. Громко. Слишком громко.
– Послушай, Хорст, сделай одолжение – не смейся до тех пор, пока я не выпью две чашки кофе.
Он снова расхохотался.
– Ты медленно соображаешь? – уточнил я.
Он опять зашелся смехом, а потом протянул мне чашку кофе.
Кофе оказался крепким, горячим и очень вкусным. Невозможно не проникнуться симпатией к человеку, который угощает тебя отменным кофе через несколько часов после твоего стремительного и совершенного опьянения.
Я посмотрел на него.
Глаза небесной, выжженной солнцем голубизны. Несуразно громадная голова – поначалу я решил, что мое зрение пострадало от кокосово-лаймового коктейля, но потом сообразил, что у Хорста и в самом деле несуразно громадная голова.
– Ну и башка у тебя! – Я встал и пожал ему руку. – Регбист, что ли?
– Да что ты! – захохотал он. – Представляешь, как трудно подходящий шлем подобрать?
– Нет, не представляю, – сказал я. – Спасибо за кофе.
Я собрался уходить. Солнце еще не взошло. В предрассветных сумерках хотелось запереться в номере и немного поспать.
– Эй, нам же надо на контрольный пункт, отметку проставить, – окликнул Хорст. – Лучше всего это делать на рассвете. Поверь мне, так безопаснее, ja
[66]
.
