Улицы были заполнены народом. Одни бежали к индуистскому храму, другие к мечети. Прошел слух, что горит один из районов Донгри, заселенный преимущественно мусульманами.
Мне приходилось лавировать между ними, то и дело останавливаясь, когда люди в панике выскакивали на проезжую часть прямо перед мотоциклом. Около бара «Хаджи Али» я медленно объехал длинный ряд припаркованных заграничных мотоциклов, в основном японских, и остановился на некотором расстоянии от них. Заглянув в бар, я увидел там Навина с Кавитой Сингх.
Около мотоциклов собралась группа молодых байкеров, человек десять. Среди них выделялась стройная девушка в темных очках-никаб, красном кожаном пиджаке, белых джинсах и красных кроссовках. Бенисия. Она сидела на своем матово-черном винтажном мотоцикле со съемным рулем. На бензобаке было намалевано слово «ИШК», «страстная любовь».
Стоявшие рядом байкеры носили, несмотря на жару, кожаную одежду разных цветов. Я никого из них не знал. Одна из фигур повернула ко мне голову. Это была Карла.
Она улыбнулась, но я не понял, означал ли ее взгляд «Я рада тебя видеть» или, может быть, «Веди себя прилично». Я подошел к ней и взял за руку:
– Мне надо поговорить с тобой, Карла.
Юные байкеры окинули меня взглядом с головы до ног. Я был весь в золе, царапинах и пятнах сажи.
– Что случилось? – спросила она.
– Дома Кадера больше не существует, – сказал я. – Назир и Тарик убиты.
Она, как от физического удара, содрогнулась всем телом и в отчаянии запрокинула голову. Затем покачнулась и ухватилась за меня, чтобы не упасть. Я повел ее к своему мотоциклу. Она села на него спиной к группе байкеров.
– Ну и видок у тебя, – сказала она. – С тобой все в порядке?
– Да, это ерунда. Я…
– Ты был там, у дома?
– Да. Я…
– Чокнутый! – бросила она, сверля меня зелеными глазами. – Тебе мало всяких передряг, и ты решил еще поиграть с огнем? И чего ради я стараюсь уберечь тебя от опасностей, если ты вовсю стараешься нарваться на них?
– Но я…
– Дай косяк, – попросила она.
Мы закурили. Я прислушивался к разговору копов на посту рядом с нами. Они говорили о том, что, возможно, придется осуществить «план Б», то есть перекрыть движение во всем городе, если вспыхнувший на Кроуфордском рынке бунт выплеснется на улицы. Рынок находился совсем недалеко от этого места.
Я был грязен и имел непотребный вид. Я хотел увезти ее домой, принять душ и прийти к ней в ее бедуинский шатер.
Мальчики-байкеры смотрели на нас. Они накачались арбузным соком и были взвинчены перипетиями чужой гонки. Они были совсем молоды и оживленно жестикулировали, стремясь произвести впечатление на девушек и обязательно защитить их от воображаемого нападения.
«Огонь, – думал я. – Он все уничтожил. Все-все. Назир, Назир, брат мой, тебя застрелили и сожгли».
– Ты говоришь, мальчик погиб? – спросила Карла, пытаясь оттащить меня от бездны любыми вопросами.
– Да. Я видел его. Но от огня он не пострадал. Назир закрыл его своим телом. Абдулла вынес Тарика из дома, но Назира пришлось оставить.
– Да упокоится эта юная отзывчивая душа с миром, – произнесла Карла.
– Души обоих.
– Души обоих, – повторила она.
– Их застрелили, Карла, а телохранители исчезли.
– Ты уверен?
Я посмотрел на нее так же, как смотрел на меня на горящей улице Абдулла, держа в руках завещанную ему угасшую жизнь.
– О’кей, – сказала она, – о’кей.
К нам подошел один из байкеров. Я шагнул навстречу ему.
– Все в порядке, Карла? – спросил байкер. – Этот тип к тебе не пристает?
– Нет, приятель, – сказал я враждебно. – Это ты к нам пристаешь.
Он был, возможно, хорошим парнем, но выбрал неудачный момент и неудачный день.
– А ты, блин, кто такой?
– Я тот тип, который говорит тебе, чтобы ты отвалил, пока в состоянии это сделать.
– Иди, Абхай, сядь там, – сказала Карла, не поворачиваясь к нему.
– Твое желание – закон, Карла, – ответил Абхай, поклонившись и скрипнув своим сверкающим пиджаком. – Если что, то я рядом.
Он пошел к своим друзьям, бросая на меня свирепые взгляды.
– Симпатичный парнишка, – сказал я.
– Они все симпатичные, – отозвалась она. – И все будут сегодня на вечеринке.
– На какой вечеринке?
– На той, куда тебя приглашали, но я отменила приглашение.
– Отменила?
– Да.
– А кто меня приглашал?
Она чуть склонила голову набок:
– Тебе непременно надо знать? Хозяйка.
– Так что это за вечеринка все-таки?
– Совершенно особенная. И хочешь верь, хочешь не верь, но мне с большим трудом удалось вычеркнуть тебя из списка приглашенных. Ты должен понимать, что для тебя это к лучшему.
– Ох, я не вижу, чтобы хоть что-нибудь было к лучшему.
К нам приблизился другой байкер, не сводивший с меня глаз. Он был чем-то недоволен. Я с суровым видом выставил вперед ладонь, и он остановился.
– Отдзынь.
Он удалился.
– Полегче, Лин, – сказала Карла. Она была достаточно близко, чтобы поцеловать ее.
– Куда уж легче, сегодня-то.
– Они же друзья. Не закадычные и не такие уж близкие, но полезные.
– Поехали со мной, Карла.
– Не могу… – начала она.
– Можешь.
– Нет, не могу.
– Лин, я победил! – завопил подбежавший Навин, накинувшись на меня. – Ну и гонка была! Эта девушка феноменальна, но я все равно перегнал ее. Ты видел?
– Классно, Навин, – ответил я. – Скажи своим мальчикам, чтобы они успокоились.
– А, им-то, – засмеялся он. – Они, конечно, горячие ребята, но они просто любят гонять на мотоциклах.
– Кстати, о мотоциклах, – подхватила Карла, – я сегодня еду с Бенисией.
– С кем едешь?
– Навин везет на костюмированный бал Кавиту, а меня посадит к себе Бенисия. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?
Я столько имел против, что мне хотелось взять все мотоциклы и забросить их куда подальше.
– Знаете, – сказал Навин, посмотрев внимательно на Карлу и на меня, – я лучше подожду там, когда можно будет ехать.
Он отступил на пару шагов и направился трусцой к своим друзьям.
– Если я могу поговорить с тобой только после того, как чуть не сгорел или меня отдубасят, может быть, нам надо проконсультироваться у психолога? – спросил я, когда мы остались одни.
