Глава 75
Счастье не терпит пустоты. Благодаря тому, что я был так счастлив с Карлой, печаль в глазах Навина вызывала глубокое сочувствие в моем сердце, какого не было бы, если бы в нем тоже была пустота. Кипучая любовь Навина, казалось, приутихла, и было неясно, то ли она вспыхнет вновь, то ли угаснет навсегда.
Когда мы вернулись в «Амритсар», я, улучив момент, утащил Навина за рукав в пустой коридор позади стола Джасванта.
– Что происходит? – спросил я.
– В смысле?
– Рэнделл крутит с женщиной, которую ты любишь, а ты обнимаешься с ним по-братски. Непонятно.
Он ощетинился, как озлобленный молодой зверек, но скорее рефлекторно, нежели с осознанной яростью.
– Знаешь, Лин, бывают вещи слишком личные.
– Брось, индийский ирландец. В чем дело?
Навин остыл, поняв, что это меня действительно беспокоит, и прислонился к стене.
– Я не могу ужиться с тем миром, – сказал он. – Я с трудом выношу его, когда надо задать несколько неприятных вопросов или помочь полицейским арестовать кого-нибудь.
– С каким миром?
– С ее миром. – Он выплюнул эти слова, словно говорил о преисподней.
– Не обязательно жить в ее мире, чтобы быть ее бойфрендом. Рэнделл встречается с ней, а живет вообще в машине.
– Это, по-твоему, должно меня воодушевить?
– Я просто хочу, чтобы ты понял: поехав на это «не просто свидание» с Бенисией, ты все запутал. А теперь должен распутать. Любовь надо завоевывать, старик.
Он повесил голову, словно в третьем раунде шестираундового поединка, который не надеялся выиграть. Это никуда не годилось. Я хотел не вгонять его в депрессию, а внушить ему, что он Навин, а уже потом кто-то еще, а также напомнить ему, что Дива знает это.
– Слушай, малыш…
– Нет, – ответил он. – Я слышу, что ты говоришь, но я не собираюсь воевать с соперником. Ни за что.
– Если ты не выплеснешь это сейчас, так оно выплеснется с кем-то другим, и виноват будешь ты, потому что не разобрался с этим вовремя.
Он улыбнулся и, выпрямившись, посмотрел мне в глаза:
– Ты хороший друг, Лин, но ты не прав. Я свободный мужчина, Дива свободная женщина, и так и должно быть.
– Я сказал то, что думаю, – ответил я. – Ты не такой человек, чтобы просто взять и отступить.
Он пожал плечами:
– Чтобы мирно разойтись с человеком, всегда один должен уступить.
Я посмотрел на него, прищурившись:
– Ты отработал эту реплику на Карле, да?
– Да, – признался он, улыбаясь. – И в данном случае так и есть. Для меня этот вопрос закрыт, Лин, и я был бы очень тебе благодарен, если бы ты больше не поднимал его. Серьезно. Я ничего не имею против Рэнделла. Он хороший парень. Лучше пусть будет он, чем какой-нибудь подонок.
– Так-то оно так, – ответил я. Похоже, меня все это расстраивало больше, чем Навина. – Пойдем посмотрим, что там Карла делает.
Карла и Дидье сидели на полу. На ковре перед ними лежала планшетка для спиритических сеансов.
– Ну вот, теперь я не смогу этим заниматься, – сказал Дидье. – У тебя слишком мощная негативная энергия, Лин, она все вытесняет.
– Одно из лучших его качеств, – возразила Карла. – Садись с нами, Шантарам, давай попробуем вытеснить духов этой гостиницы.
– В этом городе слишком много духов, с которыми я был знаком лично, – улыбнулся я. – Кстати, Дидье, коробка с вином, которое ты заказал, стоит там у Джасванта. Ты бы поторопился, пока он не снял с коробки пошлину, натурой. Он обожает красное вино.
Дидье вскочил на ноги и кинулся к дверям с криком:
– Мое вино! Джасвант!
Навин вышел вместе с ним, чтобы помочь.
Я подошел к Карле, опрокинул ее на ковер, лег рядом и поцеловал ее.
– Видишь, какой я коварный? – спросил я ее.
– Я прекрасно знаю, какой ты коварный, потому что я коварнее, – рассмеялась она.
Это были поцелуи без продолжения и ожидания, поцелуи-дары, насыщающие меня любовью.
В открытую дверь постучали. Это был Джасвант, а Джасвант был не таким человеком, которому можно сказать «Закрой дверь».
– Да, Джасвант? – спросил я и, чуть откинувшись назад, увидел его фигуру, маячившую в дверях.
– Там люди хотят вас видеть, – прошептал он. – Хэлло, мисс Карла.
– Хэлло, Джасвант, – откликнулась она. – Ты вроде похудел? Выглядишь что надо.
– Я стараюсь поддерживать…
– Что за люди, Джасвант? – спросил я.
– Ну, люди. Хотят вас видеть. Устрашающие. Женщина, по крайней мере, устрашающая.
Мадам Жу, подумал я. Мы с Карлой мгновенно поднялись с ковра. Я потянулся за оружием, Карла за губной помадой.
– Зачем тебе помада? – спросил я.
– Если ты думаешь, что я собираюсь встретиться с ней, не накрасив губы, значит ты ничего не понимаешь в жизни.
– Хм… Этого, во всяком случае, я точно не понимаю.
– Я должна поразить ее, прежде чем застрелю. Убить ее, так сказать, дважды.
Мы бок о бок направились в холл к Джасванту.
Кислота, Карла. Кислота.
Я сжимал в руке нож. У Карлы был револьвер, которым она умела пользоваться. Повернув в холл из-за перегородки, мы увидели около стола Джасванта двух человек. Джасвант явно чувствовал себя неуютно.
Я прошел чуть дальше. Лица мужчины мне не было видно, женщина была невысокой и полной. Ей было лет тридцать, она носила голубой хиджаб и сверлила Джасванта угрожающим взглядом.
– Все в порядке, – сказал я Карле, выходя в холл. – Мы старые друзья.
– Это некоторое преувеличение, – отозвалась Голубой Хиджаб. Ее взгляд по-прежнему пригвождал Джасванта к его шикарному креслу.
– Личность установлена, – сказал Джасвант. – Пожалуйста, проходите, мадам.
С ней был Анкит, портье из отеля на Шри-Ланке. Он улыбнулся мне и приложил два пальца к виску.
Я помахал ему в ответ. Голубой Хиджаб никому не махала. Руки ее были сплетены на груди. Вдавив Джасванта взглядом еще глубже в кресло, она направилась ко мне. Анкит следовал за ней по пятам.
– Салям алейкум, боец, – приветствовал я ее.
– Ва алейкум салям, – ответила она, расплетая руки. В правой у нее был крохотный автоматический пистолет. – Мы не покончили с одним делом.
– Салям алейкум, – сказала Карла. – Этот парень, с которым вы разговариваете, размахивая пистолетом, – мой друг.
