Я начал выдыхаться, в голове мелькали обрывки мыслей, как порывы вьюги в афганских горах. «Похоже, мое дело труба…»
Драка прекратилась столь же внезапно, как началась. «Скорпионы» отступили от нас и сгрудились вокруг Конкэннона.
Мы с Навином быстро повернулись в ту сторону, куда смотрели враги. И увидели Дидье с автоматическим пистолетом в руке. Трудно передать, как я обрадовался этому зрелищу. Губы Дидье сложились в улыбку, которая точь-в-точь походила на недавнюю улыбку Конкэннона. Рядом с ним стоял Абдулла.
Когда мы с Навином ушли с линии прицела, Абдулла положил ладонь на руку Дидье и начал медленно ее опускать, пока ствол пистолета не оказался направленным в землю.
Несколько секунд все молчали. «Скорпионы» таращились на нас, раздираемые дилеммой: драться или драпать? Зеваки выглядывали из-за лотков и быстро-быстро дышали, возбужденные зрелищем. И даже бесконечный поток машин, казалось, настороженно замедлился.
Конкэннон заговорил. Это было ошибкой.
– Грязная патлатая иранская шлюха, – произнес он, скаля желтые зубы и надвигаясь на Абдуллу. – Ты и я, мы оба знаем, что ты за тварь. Чего молчишь?
У Абдуллы тоже был пистолет. И он выстрелил Конкэннону в бедро. Зрители завопили, шарахаясь в стороны.
Ирландец не сдавался. Пошатываясь, он сделал еще один шаг и попытался ударить Абдуллу свинчаткой. Абдулла выстрелил снова, в ту же ногу. Конкэннон упал.
Абдулла сделал еще два выстрела так стремительно, что я не успел заметить, куда он целил. И только когда Хануман и Данда скорчились, оседая на землю, я понял, что здоровяк и его тощий приятель схлопотали каждый по пуле в ногу.
Те из «скорпионов», кто еще мог бегать, пустились наутек. Конкэннон, с его инстинктом выживания, упрямо полз на локтях в сторону дороги, между сувенирными лотками.
Абдулла настиг его в два шага и придавил к земле, наступив ногой на спину. Через секунду Дидье был с ним рядом.
– Ты… паршивый… трус… – прохрипел Конкэннон. – Ну, давай! Сделай это, жалкая вонючка!
Кровь хлестала из двух ран в его бедре. Абдулла направил ствол ему в затылок и приготовился нажать на спуск. Немногие зеваки, еще не разбежавшиеся кто куда, дружно ахнули.
– Не надо, брат! – крикнул я. – Стой!
Теперь уже настал черед Дидье класть ладонь на руку Абдуллы, мягким нажатием отводя пистолет от головы Конкэннона.
– Слишком много свидетелей, друг мой, – сказал он. – Dommage
[54]
. А сейчас уходи. И побыстрее.
Абдулла колебался. Я знал, что он борется с желанием добить врага. Мне доводилось слышать тот же самый внутренний голос в схожих ситуациях по ту сторону тюремной стены. Сейчас его стремление убить Конкэннона было сильнее его стремления жить. И я встал рядом с ним, как это делали люди в тюрьме, спасая не только мою жизнь, но и мою душу.
– Раз копы до сих пор не объявились, значит «скорпионы» их подмазали, чтобы те не мешали громить «Леопольд», – сказал я. – Но времени у нас в обрез. Надо сматываться.
Абдулла снял ногу со спины Конкэннона, и тот пополз дальше по тротуару к проезжей части. Рядом затормозили две машины. «Скорпионы» быстро загрузили в них Конкэннона и двух других раненых, и машины умчались, попутно протаранив такси с туристами.
Навин Адэр обнял за плечи Диву. Начинающая журналистка Сунита стояла тут же.
– Ты в порядке? – спросил я Диву.
– Черт бы вас всех побрал! – ответила она. – Все мужчины идиоты!
– А как вы? – обратился я к Суните.
Она прижимала к груди красную папку с моими рассказами и тряслась мелкой дрожью.
– Все нормально, – сказала она. – У меня есть одна просьба, но мне трудно с ней обратиться, пока вы истекаете кровью. Вы хоть знаете, что у вас все лицо в крови?
– О… кей. Тогда, может, не будем затягивать с вашим вопросом?
Она подала мне папку, но оставила у себя мое послание к Ранджиту.
– Пожалуйста, позвольте мне передать эту записку, – сказала она.
– А…
– Прошу вас! Вы не представляете, как этот тип измучил меня своими домогательствами и какое громадное удовольствие я получу, вручая ему это. У меня аж голова кружится от предвкушения. Хотя это может быть из-за низкого сахара в крови – я так и не успела пообедать. Но в любом случае для меня это будет настоящим праздником. Мне стыдно досаждать вам просьбами, когда у вас разбито лицо, но все же прошу: позвольте мне быть вашей посыльной.
К нам подошли Дидье и Кавита.
– Дидье, ты мог бы дать Суните свой телефонный номер и проводить ее до офиса Ранджита?
– Разумеется. Однако тебе пора делать ноги, Лин.
Где-то неподалеку раздался выстрел.
– Послушай, – торопливо сказал я Дидье, – Лиза сейчас в галерее на Кармайкл-роуд. Ты к ней не заедешь?
– Без проблем.
– Убедись, что она в порядке. И пару дней побудь рядом с ней – или держи ее рядом с собой.
– Bien sur
[55]
, – ответил он. – А ты что будешь делать?
– Залягу на дно. Пока не знаю где и надолго ли. Возьми эти рассказы и сохрани их для меня.
Я отдал ему папку и побежал к мотоциклу. Абдулла ждал, сидя на своем байке рядом с моим.
– Кто сейчас стрелял?
– Наш человек, – ответил Абдулла, запуская мотор.
– А где копы?
– Они были на подходе, но Рави пальнул в воздух, – сказал Абдулла. – Тогда они ломанулись обратно в участок за бронежилетами и автоматами. Скоро вернутся. Нам пора ехать.
И мы помчались, лавируя между вползающими в час пик автомобилями, при всякой возможности срезая путь по тротуарам или подъездным дорожкам автозаправок. За считаные минуты мы добрались до вершины длинного холма на Педдер-роуд и остановились перед светофором неподалеку от мечети Хаджи Али.
– Надо сообщить Санджаю, – сказал я.
– Согласен.
Мы свернули на парковку перед ближайшим павильоном. Оставив мотоциклы под присмотром служителей, мы нашли телефон и позвонили боссу. Голос его звучал сонно, как будто мы подняли его с постели в этот послеобеденный час. Но, услышав новость, он мигом стряхнул с себя сон:
– Какого хрена?! Где вы сейчас находитесь?
– Рядом с Хаджи Али, – сказал Абдулла, державший трубку между нами так, чтобы я тоже мог слышать.
– Вам нельзя возвращаться. Думаю, копы будут здесь уже с минуты на минуту, и я не хочу, чтобы они задавали вопросы, на которые у вас нет ответов. Вам надо исчезнуть на пару дней. Забейтесь в норку и, черт вас раздери, сидите тихо, кретины! Скажи мне правду, есть жертвы среди цивильных?
