Младшая дочь Татьяна, узнав о новой квартире старшей дочери, тоже попросила денег. Ну а нам-то что – деньги есть, пожалуйста. Жена и с них взяла расписку.
Дети с внуками часто приезжали. Правда, не хочется сейчас вспоминать, но не припомню, чтобы они что-нибудь на свои покупали. В основном, всё мы им оплачивали: дорогу, проживание, питание, разные вещи в хозяйстве. На море с ними ездили, домик для них снимали ближе к морю с удобствами. Но я тогда действительно хорошо зарабатывал, а бабка всю бухгалтерию вела. Нормально мы жили, не тужили.
До тех самых пор, пока… Уж не знаю, как мы так всё проглядели… У бабки, когда хватились, уже четвёртая степень рака была. Одна операция, вторая… Дети попеременно приезжали проведать мать, я сиделок нанимал… Раз приехал с работы уставший, смотрю, Татьяна как раз заходит в комнату к матери с какой-то женщиной. Меня увидела, смутилась, а я ничего не понимаю.
– Это доктор? – спрашиваю.
– Нет, не доктор.
– А кто?
– Это… это нотариус.
– А что? Зачем?
– Мама хочет изъявить желание, это самое, собственность, которую она хочет вот сделать подарок… Мне и внуку.
Я остановился и не мог поверить своим ушам.
– Ты что говоришь такое?
– Ну это вот мамино желание.
– Но ведь я ещё живой! Как ты… Не сказав мне, не спросив…
– Мама такое написала…
Я прошёл мимо них к жене. Она была уже очень плоха. Доживала последние дни. Я вышел к ним:
– Ну покажи ту бумагу, которую подписала мать.
Я посмотрел. Написана она была Танькиной рукой.
– Знаешь что, Тань, – сказал я, – всё это будет, когда я подохну, вот тогда вы и будете делить то, что мы с бабкой заработали, а сейчас никакого нотариуса не надо.
В общем, выпроводил нотариуса… Дочь, конечно, обиделась сразу на меня.
– Таня, – попытался я объяснить, – вы для меня обе одинаковые, родные, что ты, что Лена, поэтому отдельно ни завещаний, ни дарений не будет. Вам всё достанется, но только после того, как меня не станет.
Она обиделась и уехала. Когда жена слегла, пришлось нанять другого бухгалтера. Лена предложила нанять свою подругу, та как раз экономический окончила. Мы наняли, но я не влезал особо в эти дела, у меня были совсем другие заботы. И лишь позднее уже я узнал, что бабка моя учредителем всяких там ТО, ЧП и ООО во время болезни уже не являлась. Почему-то там была вписана Ленка. Я не знал тогда всех тонкостей. Всё выяснилось тогда, когда жены не стало…
Сиделки стали распоряжаться, кто-то начал приезжать, подписывались какие-то бумаги, я позвонил родственникам ближайшим, дал телеграммы, позвонил дочерям… Неприятное дело эти похороны. На девять дней я отдал дочерям расписки, которые хранились у жены, и сказал им, чтобы они не забывали о матери, а расписки эти никому не нужны. Они поблагодарили и уехали.
Через какое-то время бухгалтер сообщила, что в течение полугода необходимо вступить в наследство.
– Чего вступать-то? – не понял я. – Я же жив, оно всё должно мне перейти.
– Нет, не только вам, но и вашим дочерям.
– А что дочерям? Я помру, и будет им пополам.
– Нет, сейчас по закону должно быть так: половину нажитого вам, а следующая половина делится на три части, дочерям по одной шестой и вам.
– А что делить?
– В собственности у вас только один дом.
– А как же мой центр?
– Это не ваше, это Лены.
– Как? Она там ничего не делала, это же я тогда выкупал! Это дорого стоило всё это купить и оборудовать!
– Нет, вот документ, она учредитель, в связи со смертью владелицы она единственный хозяин и учредитель.
– А старый дом?
– А старый дом – это ваш дом, поскольку он был оставлен по завещанию ваших родителей, поэтому он делению не подлежит.
– Значит, вот так?
– В течение полугода вы должны вступить в наследство. Дети могут отказаться от своей доли в вашем доме, и также вы можете отказаться в пользу кого-то.
Ну что ж, все эти формальные процедуры нужно было оформить, но я понадеялся на девочек, раз мы им уже дали по тридцать тысяч долларов каждой, то, наверное, им не нужны доли в этом доме, у них же свои квартиры есть… Я написал им письмо с просьбой прислать официальную отказную, заверенную нотариусом, чтобы я мог полноценно вступить в права.
И представляешь, они приехали. Но отказной с собой не привезли.
– Нет, отец, – говорят, – не будем мы отказываться, а ты откажись.
– Как? – я был поражён.
– А зачем тебе этот дом?
– Как зачем? Я живу в нём!
– Ты живёшь, а завтра приведёшь сюда какую-нибудь бабку, и она станет хозяйкой.
– А это наше, извините. Это мы с матерью строили, вы помните, как вы учились, а мы… Да что говорить! Иногда и не доедали, чтобы купить лишний гвоздь или доску, чтобы вас обуть-одеть.
– Что было, то прошло. Так что давай-ка, отказывайся ты от этого дома, а мы возьмём и продадим его. Деньги поделим между собой, а тебе старого дома хватит жить, туда кого хочешь, того и приводи.
– А центр как же? – мне было искренне жаль расставаться с делом всей моей жизни.
– А что центр? Центр это мой, – заявила Ленка.
– Как твой? – обернулась Танька. – Откуда твой?
– Мой, я там учредитель.
Между ними разгорелся настоящий скандал прямо на месте.
– Отец, это ты отдал! – кричала Татьяна. – Ты не хотел тогда помочь дочери и внуку, ты обокрал меня!
Назначили день визита к нотариусу. На месте мне дали бумагу, в которой было написано, будто я отказываюсь от своей половины дома.
– А почему я отказываюсь?
– Мне так сказали, – удивился нотариус, – что такой отказ вами дан, а дом будет разделён на две части.
– Нет, я не отказываюсь, я думал, что отказываются дети, поскольку они не принимали участия в строительстве, а мать перед смертью им оставила по 30 тысяч долларов.
– Если это нигде документально не засвидетельствовано, то процедура разрешится по закону.
– А что по закону?
– Вам положена половина дома плюс одна треть от второй половины.
Дочери со мной не разговаривали, да и между собой тоже. Я подписал бумагу о том, что вступаю в законные права. Обе дочери, не прощаясь, уехали. Через неделю я получил письмо от Татьяны, в котором она заявила, будто я обокрал её и своего внука, и что раз я отдал всё Ленке, то больше ни увижу ни её, ни своего внука. Нечто подобное получил и от Ленки. Она писала, что я пожадничал, взяв половину дома, мало мне, что ли, старого дома, что я за этот зубами ухватился так, что меня не оторвать…
