Я пообещал, что позвоню. Она в это время куда-то сама звонила:
– Сережа, заходите… Почему вы скрывали все время, что ехали со мной в одном купе? – спросила она, закончив разговор.
– Почему скрывал? Я не скрывал.
– Но вы же сказали, что вы не ленинградец, что в Питере не живете.
– А как я должен был поступить, если человек за двое суток, находясь в замкнутом пространстве, не произнес ни слова? Вот я в отместку и не стал с вами говорить.
Она поджала нижнюю губу и повторила еще раз:
– Позвоните мне обязательно.
– Ладно, хорошо.
В это время зашел молодой человек атлетического сложения.
– Сережа, вот, возьмите вещи.
Он поздоровался, взял вещи и вышел. Я пошел ее провожать.
Вышли к шлагбауму, там стоял джип. Сережа начал укладывать вещи, а она подошла и еще раз сказала:
– Позвоните мне. До свидания.
Молодой человек открыл перед ней дверь, сам сел на водительское сиденье, и они уехали.
Мне как-то не хотелось звонить. Прошло дня три, я зачем-то полез в карман и вытащил эту визитку. Решил позвонить. Как только набрал номер, она сразу же ответила.
– Очень хорошо, что вы позвонили именно сегодня. Я прошу вас, приезжайте ко мне.
– Куда?
– Здесь недалеко.
– Нужно расписание электрички узнать…
– Не нужно никаких расписаний, я сейчас же пришлю за вами машину. Это ваш номер телефона?
– Да, мой.
– Как подъедет машина, водитель позвонит вам на этот номер.
Через какое-то время раздался звонок, и мужской голос сообщил, что по просьбе Натальи Алексеевны меня внизу ждет машина.
Я спустился, во дворе стоял джип. И тот же молодой человек, который ее отвозил, был водителем.
Я сел на переднее сиденье и спросил, кто такая Наталья Алексеевна.
– А это наша хозяйка, у нее здесь свой бизнес: кафе, рестораны, магазины…
Мы подъехали к кафе. Она меня уже дожидалась.
– Пойдемте, сядем за столик.
Она что-то сказала официанту, тот принес кофе.
– Желаете что-нибудь еще?
– Нет, спасибо.
Она сидела напротив меня, закусив нижнюю губу, немного прищурив свои зеленые глаза.
– Я хочу попросить вас об одном одолжении.
– Если это в моих силах…
– Я уверена, что в ваших. Мне это очень важно. Дело в том, что сегодня здесь, у меня в кафе, собираются мои друзья. Не совсем, правда, друзья, потому что в бизнесе друзей нет – есть конкуренты. Просто собирается публика, которая знает, что я ездила в Питер, они будут интересоваться, где я была и что видела. А я была там, где никому не посоветую побывать…
– Извините, это Петербург, наш город, культурная столица, как ее называют…
– Не надо мне говорить о культуре. Бандитский Петербург – он был и есть бандитский. И даже хуже.
– Знаете, я вам так скажу…
– Не надо ничего мне рассказывать про культурную столицу…
Немного помолчав, она произнесла:
– Выслушайте меня…
…Я как-то зашла сюда, а вот за тем столиком сидел мужчина. Красивый голубоглазый блондин… Все на него обращали внимание. Официанты мне сказали, что он приходит сюда уже третий день, заказывает только кофе и часа полтора сидит. Я подошла к нему, поздоровалась, сказала, что я хозяйка этого кафе, спросила, все ли ему здесь нравится.
– Да-да, мне все нравится.
Он поведал мне свою историю, что его любимая жена уже год как умерла, и что дети собрались и организовали ему отдых здесь, не по путевке, правда, но все равно. Так закрутилось, завертелось сразу все…
Я ждала утра, чтобы вновь увидеть его, когда он появится. На третий день мы пошли с ним гулять. В общем, влюбилась так, что ничего не помню, кроме пяти дней, проведенных с ним тогда. Когда он уехал, я не могла найти себе места, как вдруг он позвонил и пригласил приехать. Я бросила все, тотчас же села на поезд и поехала. Двое суток в поезде ехала, только и представляла себе, как его увижу.
Он встретил меня, сказал, что не может пригласить к себе домой, поскольку там дети, и еще родственники приехали. Он договорился с приятелем, и мы могли поселиться в свободной комнате у его матери. Мне было все равно куда – лишь бы быть с ним.
Мы приехали. Какая-то женщина сердито пригласила нас зайти. Мы попали в коридор коммуналки. Михаил попросил не удивляться тому, что в Петербурге до сих пор остались коммунальные квартиры. Долго ли они еще будут – неизвестно. Она показала на дверь:
– Сюда, это ваша комната.
Мы зашли, а он сразу предупредил, что мама его приятеля очень недоверчивая женщина, и попросил у меня паспорт, чтобы показать ей. Он взял мой паспорт и вышел.
Пять минут. Десять минут. Пятнадцать. Его нет. Я решила выйти в коридор, но как только я это сделала, передо мной встала «мать» приятеля.
– Чего выперлась? А ну сиди там!
– Извините, мне хотелось…
– Нечего тебе хотеться, сиди там и все.
– А…
– Чего сундук приперла? А ну спрячь его!
Это она про мой чемодан.
– А где Михаил?
– Еще чего захотела! Нет твоего Михаила. Жди, вечером клиент придет.
– Какой клиент?
– А ты что, дура, не знаешь, куда и зачем приехала? Работать приехала, отрабатывать.
– Извините, что мне отрабатывать? Я достаточно обеспеченный человек.
– Все вы обеспеченные, кого ни спроси. А отрабатывать будешь. Я за тебя пять тысяч отдала. Вечером жди клиента.
Я ничего не могла понять.
– Вы знаете, я, наверное, ошиблась, не туда…
– Все вы не туда, все вы такие. А ну вернись обратно!
Что делать – не знаю. Я пыталась еще раз выйти, но меня не выпускали. Место хозяйки вскоре занял какой-то мужчина, который еще строже сказал мне зайти обратно.
Настал вечер. Я сидела и размышляла над своим положением. Исчезла куда-то моя сумочка с телефоном, деньгами, кредитками и прочим.
Вечером события развивались так: неожиданно в коридоре раздались какие-то крики, грохот, где-то выломали дверь, был слышен шум борьбы в соседней комнате. Через мгновение ко мне в комнату вламываются омоновцы с оружием и в масках. Увидев, что я одна, они грубо вытолкнули меня в коридор, где оказалось еще несколько девочек, которые были гораздо моложе меня. Некоторые были даже по виду несовершеннолетние. Всех нас они бесцеремонно затолкали в автобус и куда-то увезли.
