Я стою, молчу, не понимаю, в чем дело.
Так они между собой поговорили, затем обратили на меня внимание, обернулись ко мне и поздоровались. Но удивило меня вот что: они назвали меня по имени-отчеству!
– Извини, Леонид Петрович, у нас с братом вышел спор, верно ли я угадал, – говорит один из них, – что у тебя правый амортизатор не работает, а левую подвеску надо хорошо смазывать. Уже игольчатый подшипник посыпался, как можно ездить на машине такой?
– Хватит басни, открывай ворота, – говорит один другому.
Один из них пошел открывать ворота, а второй, обращаясь ко мне, сказал:
– Заезжайте!
Я попросил прощения, сказал, что меня, наверное, неправильно поняли, объяснил, что я приехал на рыбалку.
– Все мы правильно поняли, заезжайте во двор.
Я заехал на внутренний двор их усадьбы.
В это время на крыльцо вышли две женщины.
– Ой, да кто ж к нам приехал? Приехал такой дорогой гость, что же вы молчите?! Это же Петрович приехал! Не могли вы раньше что ли предупредить? Я бы индюка или гусака приготовила. А чем же теперь будем угощать? Вдруг соседи узнают, что для такого дорогого гостя мы ничего не приготовили!
Я, признаться, шокирован был. Что за мистика! Называют меня по имени-отчеству, узнают меня, когда я первый раз их всех вижу.
– Танюша, да ты погляди, – обратилась одна к другой, – кто приехал. Приехал-то сам Петрович к нам, а нас и не предупредили! Как же мы ему в глаза-то смотреть будем? Дорогого гостя, да нечем встретить и угостить.
– Проходите, – сказали мне два брата, улыбаясь, видя мое удивление.
– Ребята, – говорю, – вы уж меня извините, но мы вроде бы незнакомы. Я хотел только порыбачить…
– Вот зайдем в дом и познакомимся, что нам?
Мы зашли в большую комнату.
– Давайте знакомиться! Меня зовут Владимир, это Анна – моя жена. Брата зовут Виктор, а жену его Татьяна.
Женщины засуетились, начали собирать на стол.
А на обед у них, на самом деле, очень даже было чего. На столе появились окорок, домашняя колбаса, не говоря уже о зелени, помидорах, огурцах – свежих, соленых – и еще многого другого. А Анна все приговаривала:
– Да як же ж так, нечем угостить самого дорогого гостя, не могли заранее сказать.
Я в недоумении наблюдал за всем происходящим, но мне все еще было неудобно. Я был уверен в том, что меня с кем-то путают. Смотрю, на столе появился графин с вином. Я вновь стал извиняться.
– Вы, наверное, ошиблись, к вам кто-то должен приехать, а я его опередил.
– Да кто к нам должен приехать? Вот ты и должен, вернее вы. Мы предполагали, что вы когда-нибудь да приедете.
– Но, простите, ведь мы совсем незнакомы!
– А вот сейчас по стакану выпьем и познакомимся.
Налили вина. Один из братьев (не знаю кто, Владимир или Виктор) стал произносить тост:
– Наконец-то мы дождались – к нам приехал дорогой гость, и мы его можем встретить как полагается. Кстати ты, гость, совсем не наблюдательный. Если ты посмотришь на стенку справа, то уж кого-нибудь там узнаешь. Я взглянул и не поверил своим глазам.
– Так это же мой отец!
– Да, это твой отец, Петр Федорович, а ты – Леонид Петрович. Сегодня ты наш дорогой гость.
– Но, простите, какое отношение имеет моя семья к вам?
– Очень даже непосредственное. Давайте сначала за знакомство выпьем, а потом мы и расскажем.
Почему портрет отца оказался здесь, в совершенно незнакомом мне доме? Меня это очень заинтересовало. Я больше чем уверен, что мы никогда не были знакомы. Тем более, этот хутор находится довольно далеко.
Они тем временем в четыре руки меня угощали – появились борщ, сметана. Все было необыкновенно вкусно.
– А теперь вот туточки отдохнете, а потом будете своей рыбалкой заниматься, – обратилась ко мне Анна после того, как мы пообедали.
Я, конечно, пошел отдыхать, но мне все равно было стыдно за себя. Подозрение, что эти люди ошиблись и с таким радушием и доброжелательностью принимают не того, не покидало меня.
Но, тем не менее, я прошел, как мне показали, в комнатку.
Зашла Татьяна, принесла квасу.
– Вот вам квас прохладненький, если хотите. Я вам стаканчик поставлю. Если желаете, вот здесь графинчик вина, а на закуску фрукты. Вы отдыхайте, а после уже и порыбачите.
Пришлось отдыхать. Во дворе я слышал какой-то шум, кого-то звали, кому-то отдавались какие-то указания…
В непонятной ситуации оказался я. Я захотел почитать, разделся и лег на кровать. Перина и подушки на этой кровати были такие мягкие, что как только я лег – сразу же крепко уснул. Сколько проспал – не знаю. Когда проснулся и вышел во двор, моя машина уже стояла в другом месте. Даже не знаю, каким образом ее сумели туда отогнать.
– Вот вам ручник умыться. Сейчас будем полдничать, – сказала мне Анна.
Я умылся, и в это время ко мне подошли братья.
– Вы не беспокойтесь, амортизатор уже заменили, поставили новенький. Татьяна смоталась, привезла. Игольчатые подшипники тоже поменяли. Треба хорошо смазывать, негоже так за машиной следить. Як тилько после дождя проехали, обязательно надо шприцевать. Машина – она, как и женщина, ласку любит. Ее аккуратно смазывать надо почаще. А так добрая машина. Видно, что в экспортном исполнении, хорошая машина, но запущена. Надо антикоррозийкой еще разочек пройтись. Пороги нормальные.
Они мне расписали все недостатки, какие есть у моей машины. И когда это они только сумели все сделать? И как это у них все получилось?
– Сейчас мы перекусим и пойдем рыбачить, – говорил Владимир, – я думаю, пойдем не на пруд, а к Кубани спустимся. Что на воду стоячую смотреть, надо смотреть на движение. Движение – оно создает жизнь. Оно и жизнь так течет. Причем течет иногда от хорошего к плохому, а иногда и от плохого к хорошему. Оно лучше, когда течет к хорошему. Надеюсь, что у нас все-таки течет к хорошему.
Я достал из машины удочки, они почему-то ухмыльнулись. Место то тоже было фермерским хозяйством.
– Это наше фермерское хозяйство. Здесь выходят наши поля, здесь мы оборудовали, – показывали они мне.
В самом деле, место было оборудовано. Здесь и столики, и мангал стоял, и навесы сделаны.
– Мы иногда здесь отдыхаем.
У мангала встал Виктор, начал заниматься шашлыками. Пришли женщины с корзинами, Татьяна и Анна. Стали из корзин выкладывать продукты – загляденье. Окорока холодного копчения, колбасы домашние и… маленький зажаренный поросенок. Когда только все это можно было успеть сделать?
Я подумал, что столько еды вряд ли предназначается только нам, поэтому спросил:
