Сорвал бутон, полюбовался, вкусил его аромат и не жадничай, дай насладиться другим, пусть распускается, цветет и зреет по жизни. Это был его базовый принцип, он никогда не поступался им. Всего лишь один необычный урок!
Со временем это стало его главным жизненным увлечением, и он ничего не мог поделать с собой. Старался, конечно, сдерживать себя, понимая, что это рискованно, хоть он и давал такие уроки старшеклассницам, многие их которых уже достигли совершеннолетия. В результате получалось такое нечасто, и каждый раз он очень тщательно подбирал добычу, чувствуя себя своеобразным охотником. Охотником за непорочностью, свежестью, любознательностью и, конечно же, просыпающимся пороком зреющих на глазах развратниц. Они ведь сами невольно совращали его, виляя перед носом наливающимися попками, выставляя напоказ растущие холмы грудей, блестя глазками и полуоткрывая пухлые губы, в общем, не скрывая зов просыпающейся весной природы. И тогда он не выдерживал, ему просто сносило крышу, животное начало брало верх, и он назначал очередной персональный урок.
Так было и в этот раз. Возникло ощущение, что она сама с ним заигрывает, а может, это ему только казалось, но уж в том, что барышня окончательно созрела, не было никаких сомнений. Маша была чрезвычайно аппетитной девушкой, и, провожая ее взглядом, он буквально глотал слюну.
В глубине души, и он был в этом абсолютно уверен, она догадывалась, зачем идет к нему, догадывалась и все же шла, она не могла справиться со своей природой. Они все об этом, конечно же, догадывались, он каждый раз видел это по их глазам. Он понимал их ничуть не меньше, чем они знали самих себя, эти молодые, любопытные, похотливые сучки, идущие к нему на персональный урок.
Робкий стук в дверь. Он кашлянул, перебарывая волнение.
– Войдите.
– Можно? – заглянула она в приоткрытую дверь. Скромно потупленные глазки, короткая юбочка в обтяжку, тонкая белая блузка… Он почувствовал себя коварным волком, заманивающим в лес молодую овечку.
– Да, конечно! Мы же договорились. Заходи, Маша. Садись вот сюда, – усадив ее на стул, он присел рядом на край учительского стола и постарался перейти на доверительный тон. – Ну что, Маша. Скоро ты заканчиваешь школу. Предстоит взрослая жизнь.
– Да, Иван Петрович, предстоит.
– А ты к ней готова? Знаешь, что тебя ждет?
– Ну… в общем… А что вы имеете в виду?
– Вот ты такая уже почти взрослая девушка. Можно сказать, созревшая, – и он невольно заглянул в вырез ее блузки. – Тебе ведь придется общаться с мужчинами.
– Придется, конечно.
– А ты это умеешь? Скажи, у тебя уже был такой опыт?
– Какой опыт? – покраснела она, опустив глаза.
– Не стесняйся. Я ведь твой учитель. Кому же еще ты можешь довериться? Меня волнует твоя готовность к взрослой жизни. Я хочу быть уверен в том, что ты знаешь все, что нужно, заканчивая школу, – и он придвинулся к ней ближе.
– Спасибо за заботу, Иван Петрович, – и она вдруг заметила, что у учителя начали топорщиться штаны. – А что нужно знать?
– Понимаешь, в чем дело… – расстегнул он пиджак. – Даже если у тебя уже что-то и было с мальчиками… Они ведь недостаточно опытные.
– Ну… да… – ее глаза почему-то приклеились к бугру на его штанах.
– А родители часто стесняются рассказывать девочкам такие вещи. Вот и получаются потом болезни или ненужные беременности.
И если бы Машины родители смогли потихоньку заглянуть в щель приоткрытой двери, то дальше они увидели бы, как опытный педагог исправляет недостатки их воспитания. Да и дочка их, похоже, была прилежной ученицей.
Учитель вынул из кармана пиджака презерватив.
– Я хочу научить тебя правильно предохраняться.
– Научите… Иван… Петрович.
– Доставай его, – расстегнул ширинку заботливый педагог, придвигаясь еще ближе к ученице. – Не стесняйся. Это всего лишь урок.
Дрожащими руками Маша помогла члену высвободиться из тесноты брюк.
– Теперь помни его немного, чтобы он еще больше затвердел. Активней, активней, не бойся.
Член окончательно окреп. В глазах учителя появился хищный блеск, и, разорвав упаковку, он протянул Маше презерватив.
– Надевай его, накатывая сверху. Поняла? Как будто чулок надеваешь.
– Поняла, – взяла она в руку резинку. – Ой, не получается!
– Так ты его не той стороной накатываешь, дурашка! – засмеялся учитель. – На, возьми другой. Этот выкидывай. Нельзя теперь переворачивать. Если что, это уже негигиенично.
Внимательно рассмотрев новый презерватив, Маша осторожно надела его на стоящий колом член учителя.
– Вот так. Умница! Правильно в этот раз получилось. Теперь проверим, насколько хорошо надела, – и, взяв за руку, он поднял ее со стула. – А это, как известно, можно сделать только опытным путем, – развернув девушку к себе спиной, он задрал ей юбочку и приспустил трусики. Они были такие девичье-непорочные, что член у него аж подпрыгнул. – Ну-ка обопрись руками о стол и чуть прогни спинку.
– Только не больно, учитель, – послушно выпятила Маша попку. – У меня только один раз такое было с мальчиком.
– Ну, я не мальчик, знаю, что нужно делать, – осторожно раздвинув головкой члена половые губы, плавно вошел в нее учитель.
…Проверка показала, что Маша научилась правильно надевать презервативы. Теперь он мог за нее не волноваться.
55. Совращение скромняги
Этот парень работал у них в офисе уже три месяца и за все прошедшее время почти не вылезал из-за стола, уткнувшись носом в компьютер. Симпатичный, в целом, мужик, он был трудоголиком и даже не обращал внимания на женскую половину офиса, словно конченный задрот или гомосексуалист.
Голубым он не был, поскольку оказался замечен за просмотром нормальной порнушки, следовательно, просто стеснялся женских особ. Не повезло скромняге.
А не повезло потому, что его решили цинично совратить на спор. Спорили, конечно, по пьяни, во время очередного корпоратива на восьмое марта, но сути это не меняет, и Юльке предстояло доказать подругам, что она – не пустая балаболка.
Вечеринка проходила на работе, в зале переговоров. Гулянка была в самом разгаре, все уже немало выпили и вовсю веселились, дурачась, танцуя и прикалываясь. И в то время как все продолжали пить-гулять, «скромняга» потихоньку слинял в рабочий кабинет. Как всегда забившись к себе в угол, он уткнутся в монитор компьютера.
Вот тут-то все и началось. Подвыпившие барышни кинули жребий, и Юльке выпало совращать ничего не подозревающего мужика. «Да запросто!» – хорохорилась она, подначиваемая другими. Выпив еще для смелости, она прихватила с собой бутылку и прокралась в кабинет. Подруги обещали в течение часа никого туда не пускать и не подглядывать.
