– Раскусили! – подхватил он ее шутливый тон. – Как увидел ваше изумительное платье, думаю, надо бы облить, – и они вновь дружно расхохотались.
– Если честно, хорошего мало. От сладкого останется пятно, – отдышавшись, он рассматривал облитое платье.
– Это точно, – поморщилась она. Платье и на самом деле было ее любимым.
– Надо бы срочно застирать. Хотя бы чуть-чуть, само пятно, – родилась у него неплохая идея, да и, в принципе, он был прав.
– Да надо бы… Где тут у вас ванная? – и, уже чуть пошатываясь, она пошла застирывать пятно от шампанского.
– Помочь? – заглянул он в ванную, когда она, сняв платье, склонилась над умывальником.
– Ай! Забыла закрыться! – игриво прикрылась она платьем, стоя в одном белье.
– Ну, должен же я вам помочь, коли облил, – и его глаза с хитрецой блеснули. – Ах, какое у вас белье красивое! Сразу видно профессионала своего дела.
– Правда нравится? – перестала она прикрываться, хвастаясь бельем. Шампанское свое дело сделало.
– Изумительное! – ощупал он ее взглядом. – Можно я его получше рассмотрю? В ванной слишком тесно, не разглядеть толком. Встаньте посреди номера, а я ярче включу свет, – и они вернулись в комнату.
Красивое белье было ее хобби, она как раз надела в этот день новый комплект Agent Provocateur. Получилось, что вовремя. Позируя, словно на подиуме, и наслаждаясь его восхищенным взглядом, она кокетливо крутилась перед ним.
– Ничего красивее в жизни не видал! – продолжал он засыпать ее комплиментами, откровенно любуясь. – У меня появился тост. – И он подлил в бокалы шампанское. – За красоту! За красоту, которая спасет мир. Пусть это звучит немного заезжено, но что есть, то есть, – он протянул ей бокал, и они чокнулись.
Сделав глоток, он легко дотронулся до чашки ее бюстгальтера, чувствуя, как начинает крепчать в штанах.
– Какая приятно-шелковистая ткань! Невозможно не попробовать на ощупь. А какая интересная модель! Вам невероятно идет это белье. Бюстгальтер очень выигрышно подчеркивает форму груди, – его ладонь потихоньку смелела, поглаживая якобы ткань бюстгальтера. – Она у вас и так, похоже, высокая, а с этой моделью… – и он невольно сглотнул слюни.
– Ну… она у меня действительно хороша, – она тоже почувствовала признаки волнения, и это было видно по тому, как порозовели ее щеки.
– Хочется сравнить, как будет без бюстгальтера смотреться, – потянулся он расстегивать ей застежку на спине, переходя в наступление. – И вообще, нам надо продолжить эксперименты с пузырьками. А то как-то мы отвлеклись.
– Что это вы имеете в виду? – кокетливо жеманничала она, уворачиваясь и прекрасно понимая, к чему он клонит, но просто слегка дурачась в полупьяной веселости.
– Ну как что? – продолжал игриво напирать он. – Надо же убедиться, что там не подкладки какие-нибудь фальшивые. Неужели действительно грудь такой красивой бывает? Одним глазком только взглянуть – и все.
– Ну, только что одним глазком, – чуть было замявшись, она все же позволила ему снять с себя бюстгальтер, чувствуя, как шампанское все сильнее кружит голову. – И потом… Какие такие эксперименты?
Отложив в сторону бюстгальтер, он откровенно залюбовался. Грудь у нее действительно была хороша. Соски при этом уже слегка напряглись, и это сразу бросалось в глаза.
– Да я вот тут вижу, что еще кое-кто хочет попробовать, как они приятно щекочут, – и он вновь набрал в рот шампанское. И не успела она опомниться, как, обняв ее за талию, он наклонился и, захватив губами сосок, начал обмывать его шампанским, не выпуская изо рта.
– Ай! – не выдержав остроты ощущений, вновь вырвалась она. Пузырьки действительно ощутимо покалывали и без того чувствительный сосок.
Струйка шампанского стремительно потекла по животу, и, спасая теперь уже трусики, он грохнулся на колени, чтоб слизывать его, не позволяя течь вниз.
– Трусики! Трусики спасать надо! – приговаривал он, перехватывая языком ручеек шампанского и старясь не дать ему добежать до белья.
– Ой! Ай! – хохотала она, для видимости пытаясь вырваться, а на самом деле дурачась, ей очень и очень нравилась их игра. – Так ведь и знала! Специально на сладкое шампанское затащил… Шантажирует теперь, специально обливает!
– Так вырываетесь потому что! Мешаете эксперименты с пузырьками проводить. – По-прежнему стоя на коленях, он продолжал старательно вылизывать живот, добравшись языком до самого лобка и потихоньку запуская пальцы под резиночку трусиков.
– Ну уж что-то вы больно шустрый! – схватила она его за руки. – Туда шампанское не докатилось.
– А все благодаря мне! – поднялся он с колен, картинно облизываясь.
– Герой! – рассмеялась она. – Можно сказать, спас трусики.
– За подвиги в нашей жизни! – вновь протянул он ей бокал. – За красоту не жалко и жизнь отдать.
– Захлебнувшись шампанским, – со смехом подхватила она, чокаясь.
Продолжая шутить и дурачиться, они сидели уже на краю кровати, ощущая, что порядком разгорячились. Их обоих влекло друг к другу, и каждый это прекрасно чувствовал.
– И все-таки, давайте как следует попробуем. Вам же интересно, я чувствую, – еще плеснул он в бокал шампанского, развивая события. – А то как-то скомкано все. Вы даже толком не почувствовали всю прелесть пузырьков. Расслабьтесь и не дергайтесь. Должно же быть очень приятно, – и, набрав очередной раз в рот шампанского, он вновь захватил в рот сосок.
– Ай! Ой!.. – острота ощущений отдалась теплом между ног, и она почувствовала, что совсем дуреет, его настойчивость возбуждала ее.
Продолжая играть губами с грудью, он совсем осмелел и, чуть потискав ее, скользнул рукой вдоль живота вниз. Пупок, холмик лобка, трусики… Его пальцы нырнули под их резиночку, потихоньку начиная наглеть. Сил сопротивляться у нее уже не было, да и как-то, если честно, не очень хотелось, желание все быстрее просыпалось в ней.
И вновь «Ай! Ой!» – ей было и щекотно, и приятно, он уже совсем раздразнил ее. Язык, губы, руки… Он уже откровенно вольничал, а ей было почему-то необыкновенно весело. Весело и сладко одновременно, он все больше возбуждал ее. Хохоча и поеживаясь, она даже не заметила, как, не выпуская изо рта грудь, он очень быстро разделся до трусов.
– Ай! Мы так не договаривались! – она почувствовала, что его пальцы добрались до промежности, нащупывая бугорок клитора, и оттолкнула его. Оттолкнула, поборов приступ желания и даже не зная, зачем это делает, наверное, он слегка поторопился.
– Все, все, все! Я больше не наглею, – сдаваясь, поднял он руки, подыгрывая ей и давая отдышаться. Он, конечно же, торопил события.
– Что это вы ко мне в трусики лезете, уважаемый? – дурачась, погрозила она пальцем и скосила глаза на его бугор, демонстрирующий прилив возбуждения. Этот бугор был очень привлекательным.
