– США не могут мириться с неограниченной японской экспансией в Тихоокеанском регионе, затрагивающей их жизненные интересы;
– располагая необходимой военной и экономической мощью, Вашингтон способен воспрепятствовать японской агрессии, однако он предпочитает договориться о взаимовыгодных решениях при условии, что Япония:
1) прекращает агрессию в Китае и прилегающих к нему районах,
2) отзывает все свои вооруженные силы с материка и приостанавливает экспансионистские планы в этом регионе,
3) выводит свои войска из Маньчжурии.
Эти первоначальные тезисы подлежали окончательному формулированию с учетом возможных замечаний руководства внешней разведки. В отработанном виде их предстояло довести до сведения Уайта, который сам найдет им убедительное обоснование, чтобы в приемлемой форме преподнести руководителям США.
Ахмеров подготовил подробный план встречи в Вашингтоне с Уайтом и беседы с ним, включая порядок ознакомления с тезисами и идеей продвижения их в руководство США. Моя же главная задача состояла в том, чтобы хорошо подготовиться в языковом отношении, отработать легенду знакомства с Ахмеровым в Китае, подобрать надежные маршруты в Вашингтоне для выхода на встречу».
Ахмеров очень много помог тогда своему молодому начальнику.
А через несколько недель Павлова вызвал шеф внешней разведки П.М. Фитин. Он неожиданно предложил:
– Виталий Григорьевич, ты руководишь делами США, а сам там еще не был. Поезжай в начале будущего года, посмотри, как работают те молодые разведчики, которых ты туда отправил. Что же касается вашего плана «Снег», я должен еще проконсультироваться с руководством наркомата.
Вскоре Фитин сообщил Павлову, что в принципе их план с Ахмеровым одобрен, но ему надо лично доложить об операции наркому.
Берия вызвал Павлова в октябре 1940 года.
– Товарищ Павлов, – спросил нарком, – вы сами понимаете всю серьезность этой операции?
– Да, товарищ нарком.
– Ну, тогда готовьте необходимые мероприятия и храните в полнейшей тайне все то, что связано с операцией. После проведенной разведывательной акции вы, Ахмеров и Павел Михайлович (Фитин. – Авт.) должны забыть все и навсегда. Никаких следов операции «Снег» ни в каких делах не должно остаться. Понятно вам?
– Так точно! – по-военному ответил Павлов.
«Хотя ни страха или опасения за себя, ни малейшей оперативной робости не было, – вспоминал генерал-лейтенант, – мне было ясно, что, удайся операция хотя бы наполовину, это будет большой победой, мы сможем считать, что внесли свой вклад в дело борьбы с назревавшей угрозой гитлеровской агрессии.
Ведь смысл нашего с Ахмеровым предложения, одобренного руководством, сводился к одному – предупредить или хотя бы осложнить принятие японскими милитаристами решения о нападении на наши дальневосточные рубежи, помешать экспансии Токио в северном направлении. При этом в случае успеха я заранее относил все заслуги на счет Ахмерова: он был неизмеримо опытнее меня, несравненно глубже понимал проблемы Дальнего Востока и знал политику США.
Моя роль сводилась к простому исполнению талантливого замысла выдающегося разведчика».
* * *
Итак, операция «Снег» после этой инструктивно-санкционированной беседы с наркомом начала разворачиваться по всем правилам разведывательного жанра.
Она была отработана до мельчайших деталей.
На этом уровне началась подготовка ко второй командировке Ахмерова в США, теперь уже под псевдонимом «Рид».
Вскоре он благополучно прибыл в Америку и осел в Балтиморе, в часе езды от Вашингтона, где проживала и работала его ценная агентура. Он стал совладельцем предприятия по пошиву готового платья. На встречи со своей агентурой он ездил в столицу США. Кроме того, готовил условия для встречи Павлова с Уайтом.
Вслед за Ахмеровым в США вместе с напарником на пароходе с миссией дипломатических курьеров убыл и Павлов. Как и планировалось, встреча с американцем состоялась в подобранном ресторане, где он удачно довел до Уайта всю информацию от своего друга Билла (Ахмерова. – Авт.) о перспективе японско-американских отношений в связи с агрессивным курсом Токио.
– Билл немного рассказывал о вас, – начал Павлов, – и попросил об одолжении, которое я охотно выполняю. Он подчеркивал: то, что я собираюсь передать вам, очень актуально и его нельзя откладывать до тех пор, когда он вернется на родину и встретится с вами.
– Когда Билл намерен приехать в США?
– Билл хочет сделать как можно скорее, не позже конца года. Он усиленно работает над проблемами американояпонских отношений, и у него вызывает большую тревогу экспансия Японии в Азии. Вот как раз в связи с этим и просил меня, по возможности, встретиться с вами и, если вы не будете возражать, ознакомить с идеей, которая, по его убеждению, может заинтересовать вас.
– Встреча с Биллом пару лет назад у меня оставила хорошее впечатление. Это явно человек глубоких мыслей.
Наш разведчик, извинившись за то, что не очень полагается на свои знания английского языка, положил перед Уайтом, как и было договорено заранее, небольшую записку.
– Что это? – спросил американец.
– Тезисы Билла.
– Вот как?!
Прочитав документ, Уайт воскликнул:
– Меня поражает совпадение собственных мыслей с тем, о чем, судя по тезисам, думает и Билл. Японцев давно надо приструнить, и я давно об этом думаю, – в конце беседы с Павловым заметил Уайт.
В Москву полетела радостная шифротелеграмма:
«Все в порядке, как планировалось. Клим».
Это был псевдоним нашего разведчика Виталия Григорьевича Павлова.
Так завершился триумф хорошо продуманной, скоротечной, но крайне важной по последствиям операции «Снег» без вербовки объекта. Вовремя доведенная логически выверенная и пронизанная духом современности информация активизировала американскую сторону «приструнить» японцев.
* * *
После встречи с советским разведчиком Уайт составил два документа, основные положения которых вошли в меморандум министра финансов Моргентау для президента США Рузвельта и госсекретаря Хэлла. Они полностью совпали с рекомендациями Билла, мнение которого высоко ценил высокий американский государственный чиновник. Есть данные, что Уайт разыскивал «синолога», чтобы поблагодарить его за идею, которая имела большой успех, и сказать, что «все сработало» так, как они солидарно мыслили.
Уайт, как один из приближенных лиц Генри Моргентау, был в курсе реальной угрозы гитлеровского нападения на нашу страну. И конечно же он понимал, что, ограждая СССР от агрессии Японии на Дальнем Востоке, он будет способствовать усилению Советского Союза перед этой угрозой в Европе. То есть его действия соответствовали антифашистским идеям, приверженцем которых он долгое время являлся сам.
