И вот уже в правительстве нового президента США демократа Обамы раздаются голоса, что у Америки сегодня два основных врага — «Кризис» и «Россия».
Однако, как бы иногда мило ни обнимались президенты бывших советских республик с президентами США, как бы Запад ни умащал слух россиян, до тех пор, пока существует Россия, и до тех пор, пока у России есть боеготовая армия и ядерный потенциал, мы имеем право на жизнь. Это последняя наша траншея в обороне. О наступлении пока нечего и говорить — мы слабы, как никогда раньше.
Именно наша страна и сегодня остается для ЦРУ и других спецслужб США противником номер один. Кроме всего прочего, заокеанских партнеров волнует российская кладовая углеводородного сырья, щедро подаренного природой стране, которую она обидела только на комфортный климат…
Но вернемся к событиям вокруг нашего «героя». В 1962 году полковник Поляков был отозван в Москву и назначен на новую должность в центральном аппарате ГРУ Генштаба. Шпион, если он не дурак, а среди них таковых, как правило, не было, должен быть «серой мышкой». Быть как все офицеры, не выделяться из толпы, не только не вести антисоветских разговоров, но и не поддерживать их, быть дисциплинированным и исполнительным, аккуратным и безупречным в поведении, казать начальству мокрую спину трудяги на службе.
Штаб-квартира ЦРУ.
В кабинете его директора Джона А. Маккоуна раздался неожиданный звонок от «деда из ФБР» — Джона Эдгара Гувера, который нечасто жаловал руководителей ЦРУ откровениями по службе и инициативными звонками.
Этот телефонный звонок был настолько важным, что главному американскому служивому «плаща и кинжала» пришлось лично встретиться со звонившим. Он отправился к нему на аудиенцию. В конфиденциальной беседе было принято судьбоносное решение по Полякову, у которого появились новые хозяева из Центрального разведывательного управления.
ФБР передавало своего агента на связь американским разведчикам. Тому, кто все покупает, приходилось все продать. Имя этому всему было — «Топ-Хэт».
Однако прокрутим пленку времени назад. Последняя конспиративная встреча предателя в Нью-Йорке имела свои особенности. Дело в том, что фэбээровцы понимали, — Поляков вряд ли в третий раз приедет в США, а поэтому поставили в известность шефа ЦРУ. И тут руководители ЦРУ подсуетились, попросив как можно скорее передать агента «Топ-Хэта» для дальнейшей работы на связь их сотрудникам. Вот почему на этой прощальной встрече присутствовали два оперативника — один от ФБР, другой от ЦРУ. Агент ФБР «Топ-Хэт» с этого часа становился агентом ЦРУ с псевдонимом «Бурбон».
Представитель ФБР поблагодарил Полякова за проделанную полезную работу, пожелал удачи и крепкого здоровья в дальнейшем.
Сотрудник ЦРУ подробно проинструктировал своего нового агента по вопросам, что и как он должен делать при нахождении в Советском Союзе. Тут же от двух ведомств оборотню вручили коробку с разными сувенирами и подарками «для семьи и друзей».
Ювелирные изделия из золота и серебра, инкрустированные драгоценными камнями, предназначались супруге агента, которая понимала толк в этих вещах. Она болезненно любила украшения. И муж ей никогда не отказывал в дорогих подарках. О, если бы она знала, сколько внутри этих драгоценных камней, золота, платины и серебра невинной человеческой крови! Не потому ли все, что преступным образом пришло в квартиру, было также, только теперь по закону, конфисковано.
Цээрушники предложили сразу же по приезде в Москву «сувениры его роста» отдать тем начальникам в ГРУ, от которых будет зависеть его служебная карьера. Настоятельно рекомендовали принять все меры, чтобы попасть на выборную партийно-политическую должность, стать активным пропагандистом марксистско-ленинской идеологии и желательно осесть в подразделении стратегической агентурной разведки с целью повышения гарантий будущих выездов за границу и получения «живой» информации…
Итак, американский агент «Бурбон» заработал в одном из главных управлений Генштаба ВС СССР — в центральном аппарате Главного разведывательного управления. Он ни в коей мере не считал себя простаком — знал себе цену.
«На такое дело, на какое я решился, — рассуждал Дмитрий Федорович, — способны исключительно сильные натуры. У меня все есть для того, чтобы я спокойно выдержал бой с химерой — совестью».
Близких друзей он растерял с годами «верной» службы Отчизне. Корпоративное единство считал химерой. С начальством не ссорился — его «уважал». Слыл требовательным и преданным делу партии и правительства работником. Хорошо усвоил труды классиков марксизма-ленинизма. Он был бы этаким передовиком, маяком, ударником сталинской поры. Но на дворе было другое время, окрашенное новыми вождями.
Как уже говорилось выше, новоиспеченного руководителя Компартии, а значит, и главу всего Советского Союза, он оценивал, мягко говоря, неоднозначно. В семейном кругу и даже среди коллег по службе он слышал много такого, что сопрягалось с недальновидностью нового вождя, его неспособностью навести в стране порядок. Голая критика Сталина не приносила успеха, она скорее била по экономическим и политическим основам страны. Бездумно-варварское сокращение Советской Армии и ссора с недавним союзником Китаем не могли утихомирить возмущение офицерского состава.
Провал сразу четырех агентов ГРУ в Соединенных Штатах не на шутку встревожил руководство военной разведки, а потом, некоторое время спустя, и военных контрразведчиков, обеспечивающих безопасность ГРУ на каналах вероятного проникновения вражеской агентуры в его подразделения.
Военными чекистами 60-х были пересмотрены и изучены сотни личных дел офицеров, вольнонаемных, членов их семей, десятки раз перепроверялась каждая новая информация по утечке данных на раскрытую агентуру ГРУ. Они активно включились в поиск «крота», явно действующего в ГРУ. Работали энергично и всеохватно. Думается, что плоды глубокой аналитической работы оперативных работников тех лет позволили новому поколению военных контрразведчиков вплотную приблизиться к шпиону и обезвредить опаснейшего «оборотня» в генеральских погонах. Это случится потом, а пока горячее желание, подкрепляемое энтузиазмом и огромной работоспособностью оперативного состава второго отделения 1-го отдела военной контрразведки, отыскать если и не самого шпиона, то хотя бы тонкую ниточку — не сбывалось. Это были трудные будни медленного продвижения при проверке выдвинутых версий, а порой и прямых поражений, с которыми читатель познакомится ниже.
К великому сожалению, по непонятным причинам Поляков сразу же по возвращении из США в список подозреваемых не попал, так как чекисты занимались другими, более колоритными «кандидатами в шпионы».
Он продолжал жить и служить под личиной двуликого Януса, жаля своим предательством работоспособное боевое подразделение, в котором проходил службу.
«Бурбон» тем временем начал реализовывать свой коварный план — найти нишу «в десятке мишенной системы», где можно было поживиться секретами. Его готовили за рубежом для «большой и перспективной работы».
И в то же время, работая в Москве, никак не проходило у него тревожное чувство ожидания чего-то рокового. Но постепенно он успокаивался, привыкая к условиям службы в столице.
