Когда она пошла лично на прием к коменданту, ее встретила молодая особа в гестаповской форме и сказала, что ходить сюда ей нечего, нужно подождать, пока ее любовник искупит свою вину перед Германией.
Любченко подробно записал разговор и заставил ее подписаться, строго предупредив о сохранении в тайне содержания их разговора. Если поинтересуется соседка, должна сказать, – расспрашивали о родственнике-полицае…
Вскоре оперативники уже обедали на базе в партизанском отряде. Любченко решил пробираться к линии фронта в одиночку, а Чайка остался в отряде для выяснения личности белокурой переводчицы Гелены, работавшей от гестапо в одном из подразделений Абвера.
* * *
В Особом отделе Юго-Западного фронта уже имелись некоторые данные на официантку столовой штаба приграничной армии Гелену Ягодзинскую. Обладая высокой степенью осведомленности по личному составу армии, она в первые же месяцы войны разъезжала по лагерям для советских военнопленных, выявляла среди них офицеров, политработников, евреев и выдавала их гестаповцам. Кроме того, она лично принимала участие в допросах и казнях советских граждан. Дополнительно характеризующие данные на Гелену были получены и от захваченного в плен украинского националиста – лжепартизана Бурого. Он с ней встречался и сотрудничал при формировании ложного партизанского отряда. У немцев она пользовалась как женщина, «понимающая, что каждый защитник рейха вправе получить свою долю женской ласки». Однако в последнее время у нее появилась устойчивая связь с горячим поклонником – обер-лейтенантом Абвера, правда, это ей не мешало время от времени «вспоминать прошлое».
На прощание Гелена сообщила Бурому, что скоро переезжает к новому месту службы мужа. Они будут обретаться в населенном пункте Волховаха, где супруг станет преподавателем на курсах по подготовке разведчиков и диверсантов и что она будет рада встретиться с ним там…
* * *
Иван Чайка остался на некоторое время в партизанском отряде, а Любченко благополучно перешел линию фронта и доложил руководству Особого отдела результаты проверки. Когда Воропаев ознакомился с показаниями Анны Франько, сразу же сознался, что был завербован немецкой разведкой.
Вот как описывал М. А. Белоусов это событие в книге «Об этом не сообщалось…»:
«После ареста и взятки, полученной комендантом от Анны, он не отправил танкиста в концлагерь, а передал его в распоряжение зондеркоманды Абвера. Там его допрашивали обер-лейтенант и женщина в гестаповской форме. Они доказали Воропаеву, что у него практически выбора нет: или на тот свет, или за линию фронта с заданием Абвера. Легенду о разоблачении советского генерала он зубрил два дня. Затем его строго проэкзаменовали и отвезли на машине к линии фронта. Других заданий Воропаев не получил. После того как он выполнит это и его направят снова в часть, гитлеровцы советовали ему в первом же бою сдаться в плен и заявить, что он есть дойчагент. За выполнение этого поручения его щедро вознаградят: он будет назначен старостой села Шаповаловка, получит землю и сможет обвенчаться с фрау Анной, которая его очень любит…»
Так был раскрыт очередной подлый замысел гитлеровской спецслужбы. Рискуя жизнью, армейские контрразведчики сумели перепроверить показания Воропаева, установить истину по делу и разоблачить вражеского агента. Кроме всего прочего, в ходе этой операции рухнули планы Абвера очернить в глазах Верховного Главного Командования (ВГК) одного из видных советских военачальников.
* * *
Иван Чайка возвратился из рейда в Шаповаловку с богатым оперативным уловом. В достижении этих результатов ему оказали существенную помощь местные подпольщики и партизаны. Ему удалось установить, что Гелена выехала со своим мужем – зондерфюрером Вальтером Вольфом в Волноваху еще 15 декабря. Чекист установил точное место дислокации курсов и самое удивительное – поймал абверовского офицера. Он подстерег этого обер-лейтенанта, мчавшегося на мотоцикле на лесной дороге. Плененный фашист признался, что является кадровым военным разведчиком и раскрыл подноготную Гелены Ягодзинской, завербованной немецкой разведкой еще в 1939 году, когда западные области воссоединились с Советской Украиной, и ее любовника-«мужа» Вальтера Вольфа.
Гелена получила приказ от немецких спецслужб остаться в Советском Союзе, переехать в другой город, устроиться на работу и войти в доверие к властям. Весной 1940 года ей удалось по заданию своих хозяев выйти замуж за старшину-сверхсрочника из армейского полка связи, дислоцированного в Станиславе. Она устроилась официанткой в столовой для начсостава штаба армии.
Когда началась война, Ягодзинская на несколько дней исчезла, а с приходом гитлеровцев снова появилась на улицах Станислава, но уже в форме сотрудницы гестапо. Особенно подло вела себя Ягодзинская во второй половине июля 1941 года, когда часть наших войск была окружена в районе Умани и многие военнослужащие попали в плен к фашистам. В те дни Гелена разъезжала с гестаповцами по местам сбора советских военнопленных и выискивала объекты для расстрела – командный и политический состав. Дело в том, что многих она знала в лицо.
И по ее указке гестапо арестовывало, пытало и расстреливало этих людей. Самым гнусным было то, что с садистской изощренностью Ягодзинская лично участвовала в пытках и казнях.
Военные контрразведчики теперь точно знали место, где обретается предательница. Руководство Особого отдела фронта поручило двум армейским чекистам Загоруйко и Юдину выкрасть предательницу и доставить ее на нашу территорию.
В конце декабря 1941 года им удалось узнать, что Гелена и Вальтер собираются ехать в Мариуполь к друзьям Вольфа для встречи Нового 1942 года. В группу захвата, работавшую слаженно, кроме двух офицеров-контрразведчиков, входило еще трое местных партизан – Петр, Сергей и Прохор. Убедившись, что машина с объектами оперативного интереса выехала из здания зондеркоманды, Загоруйко, как руководитель группы, приступил к осуществлению операции.
От Волновахи до Мариуполя около 80 километров степной, открытой дороги – другого пути не было. Решили предательницу и немца захватить на одном из переездов со шлагбаумом, контролируемым путевым обходчиком Николаем Крищенко, при их возвращении с гулянки. Но возникла проблема, – в будке обходчика находился немецкий часовой. Его нужно было убрать сразу же после смены. Так и поступили…
Фашист, оглушенный кованым прикладом ППШ Загоруйко, даже не ойкнул – кулем завалился на бок. Его волоком оттащили в посадку…
* * *
Ждать и догонять всегда неприятно. Томительно тянулось время, – минуты казались часами. И вот мечущийся свет фар заплясал по зимней дороге. Вскоре машина остановилась у закрытого шлагбаума. Из машины вышел водитель и направился выяснять отношения к будке. Там его быстро «успокоили» тем же способом, что недавно и часового. Вслед за шофером из машины выбрался немецкий офицер и не совсем твердой походкой направился к сторожке, вынимая на ходу парабеллум.
Загоруйко вскинул автомат и полосонул очередью по офицеру, который тут же грохнулся в снег. Вдруг распахнулась вторая дверца, и на дорогу выскочила женщина в военной форме. Отстреливаясь из автомата, она побежала в сторону Волновахи. Ни секунды не раздумывая, Загоруйко бросился следом за беглянкой.
